Книга Многоточие длиною в любовь - Элизабет Бартон

Все складывалось даже лучше, чем Шарлотта могла мечтать. Еще в университете босс вручил ей ключи от дома и поручил отправиться к нему домой. По его словам, ее ждала бездна интеллектуальной работы.

— Что мне делать, когда я закончу? — осведомилась Шарлотта.

— Что делать? — переспросил он, не поняв сути вопроса. — Заприте дом, оставьте ключ на обычном месте и можете пригласить вашего друга на еще одну чашечку кофе.

Рональд не уставал напоминать Шарлотте о глупом положении, в которое она сама себя загнала, и страшно веселился, когда ее ноздри раздувались от гнева.

Представлять, как шарить по чужим шкафам и комодам, гораздо легче, чем сделать это по-настоящему. В этом Шарлотта убедилась, оказавшись один на один с необходимостью и, возможно, единственным шансом успокоить свою душу. Дом был пуст, и можно было беспрепятственно ползать повсюду с лупой в поисках улик.

Но беда Шарлотты была в том, что она не знала, что искать. На вещах редко висят бирки с надписями «Улика» или «Стопроцентное доказательство». Пришлось полагаться на женскую интуицию. Даже Рональд, не признававший в Шарлотте женского начала, всегда хвалил ее именно за женскую интуицию.

Шарлотта не знала, когда вернется Рональд, и на всякий случай начала обыск с гостиной, куда по возвращении он попадал в первую очередь. На камине, в шкатулках, под картинами ничего не пряталось. Ни откинутые диванные подушки, ни шторы тоже не открыли Шарлотте имени убийцы миссис Феррэл.

— Или в кабинете, или в спальне, — заключила Шарлотта.

Расположение предметов в кабинете было ей хорошо известно. Она нашла массу писем от поклонниц и даже поклонников писательского таланта Феррэла, несколько старых контрактов с издателем. Единственное, что могло изобличить Феррэла, это откупоренная бутылка виски, спрятанная за книгами. Но за это на электрический стул не сажают.

Оставалась спальня. Входить туда Шарлотте было страшнее всего. Во-первых, она там никогда не была. Во-вторых, если Феррэл застукает ее в этой комнате, объясняться будет весьма непросто. Но главное и самое важное, Шарлотта боялась, что найдет там то, за чем пришла. Что делать в этом случае, она еще не решила. Можно отнести улику Теду или сразу в полицию, а можно бросить в камин. Она снова колебалась.

Спальня была выдержана в строгом английском стиле. Широкая двуспальная кровать, две тумбочки по бокам, кресло у окна — вот, пожалуй, и все.

Почувствовав спортивный азарт, Шарлотта уселась на ковер перед тумбочками и начала искать.

Из глубины правой тумбочки выпали сразу два предмета: фотоальбом и связка писем, перетянутая розовой ленточкой. Это было так непохоже на Феррэла. Но, взглянув повнимательнее, Шарлотта поняла, что почерк на конвертах женский. Письма принадлежали Валери, жене Феррэла. На конвертах были проставлены даты: она писала каждый день и не отправляла письма. Однако на конверте был указан адресат.

Наверное, она оставляла их на его столе. Какая преданная любовь! — невольно восхитилась Шарлотта.

Нет, она не станет читать чужие письма. И пусть ей до дрожи хочется узнать, какими словечками называла Рональда его жена, Шарлотта все равно не сделает это.

Вдруг ее взгляд выхватил дату на письме, которое лежало сверху. Она не знала, в каком месяце умерла Валери, но год совершенно точно совпадал. Не раздумывая более, она вытащила конверт и потянулась за маленьким розовым листком…

В гостиной послышался голос Рональда. Напевая песенку из очередного старого мюзикла, он поднимался наверх.

Пропала! — мелькнуло в голове у Шарлотты. Она закинула связку обратно в тумбочку и быстро захлопнула дверцу.

Поднявшись, Шарлотта вдруг заметила, что на ковре остался забытый ею фотоальбом. Она наклонилась, подхватила его…

— Какой приятный сюрприз! — раздалось за ее спиной.

Она обернулась к вошедшему Рональду и в этот момент бесшумно уронила альбом на мягкое покрывало кровати.

— Добрый вечер, сэр! — вымолвила Шарлотта дрожащими губами.

Его слегка покачивало, из чего Шарлотта сделала вывод, что ее босс не терял времени зря. Галстук, неизменно присутствующий в его наряде, торчал из кармана пиджака, верхняя пуговица рубашки была расстегнута.

— Однако вы меня удивили, — сказал Рональд и подошел к Шарлотте вплотную.

На нее пахнуло виски, но Шарлотта не отвернулась.

— Вы делаете мне честь, — прошептал он, проведя рукой по волосам Шарлотты. — Надеюсь, я не слишком долго отсутствовал?

Шарлотта онемела от страха быть изобличенной и еще от какого-то странного чувства.

Рональд обхватил одной рукой ее талию и сильно прижал к своему телу. Когда его горячие губы коснулись ее полураскрытого рта, Шарлотта поняла, что сейчас лишится чувств.

Внезапно рассудок вернулся к ней, и только теперь Шарлотта осознала, что происходит.

Да он же напился и пристает ко мне, решила Шарлотта и что было силы, оттолкнула Рональда.

— По какому праву?! Нахал!

Она хоть и пыталась держаться с достоинством, даже вызывающе, но на последнем слове голос ее сломался. За окриком последовала звонкая пощечина.

Рональд скривился от боли, щека стремительно наливалась красным. Шарлотте померещилось, что он выглядит смущенным.

— Вы редкая штучка, — сказал Рональд трезвея на глазах. — В таком случае просветите меня, что вы забыли в моей спальне?

— Я… я… — Шарлотта лихорадочно подыскивала ответ, — я только хотела немного развлечься и посмотреть ваши фотографии. Заскучавшим гостям обычно показывают семейные альбомы.

Как кстати она достала этот проклятый альбом! Шарлотта поняла, что выпуталась, и ее неровное дыхание стало спокойнее.

— Хотите знать, не родился ли я с сигарой в одной руке и бокалом бренди в другой? — полюбопытствовал Рональд.

Шарлотта рассмеялась и кивнула в ответ.

— Я охотно вспомню старые добрые времена. Тем более, как я вижу, — он взглянул на кровать, — вы нашли то, что искали.

10

Фотографии, если их вежливо попросить, расскажут о человеке больше, чем мог бы близкий родственник. Они ловят настроение, и тончайшие оттенки любви или ненависти с легкостью читаются на застывших лицах.

У Рональда Феррэла был очень маленький альбом. Он много путешествовал, получал награды, но не любил фотографироваться.

Альбом, по приблизительным подсчетам Шарлотты, состоял из двухсот фотографий. Необычайно мало, если на другой чаще весов тридцать восемь нескучных лет.

Фотографий самого Рональда было и того меньше, не больше сорока. Детство, окончание школы, университета, свадьба, первая премия и, пожалуй, все. На остальных снимках царствовала Валери.

— Кто сделал все эти фотографии? Они прекрасны! — восхитилась Шарлотта.