Книга Свергнутая с небес - Анна Данилова

Думая об этом, она немного пришла в себя и теперь даже хотела, чтобы и Крымов, и Патрик приехали в Питер и встретились с ней. Она уже знает, что скажет им.

После обеда они немного прошлись по Невскому, Шубин рассказывал ей в подробностях о том, что представляют собой свидетельницы, Катерина и Ольга, не скрывая своего отношения к ним.

– Я вижу, Игорек, ты под впечатлением… Ты рассказываешь мне об этом уже второй раз, – напомнила ему Юля с улыбкой. – Особенно тебя поразило поведение Ольги Зориной. Но почему? Ты ведь очень симпатичный, обаятельный мужчина. Поэтому неудивительно, что она почти набросилась на тебя…

– Да не почти, а набросилась!

– Когда у женщины что-то не клеится в личной жизни, то почему бы ей не повести себя так, как это делаете вы, мужчины? Ольга, судя по всему, вполне современная женщина, к тому же у нее есть опыт общения с малознакомыми мужчинами, которых поставляла им Мещерякова…

– Ты как будто оправдываешь их! – возмутился Шубин, ему было неприятно, что Юля защищает этих сумасшедших, помешанных на сексе женщин. – Знаешь, что в этой истории самое омерзительное?

– Ну и словечко ты подобрал… И что же?

– Да то, что Ольга внешне выглядит как вполне порядочная женщина. Она – семейный человек, у нее дети растут! Муж есть, наконец!

– Главное, чтобы муж ничего не знал… – серьезно сказала Юля. – И, как правило, мужья, чьи жены годами встречаются с другими мужчинами, действительно ничего не знают…

– Ты тоже… такая?

– Я еще хуже, – сказала она сухо и прибавила шагу.

– Это неправда, неправда… Ты не такая… – Он едва поспевал за ней. – Ты наговариваешь на себя…

– У меня был Крымов, до этого я встречалась с убийцей, если ты помнишь, Ломовым, горбуном… А Земцов, мой первый муж? Я о нем даже и не вспоминаю… Кажется, это было в другой жизни. Потом Харыбин, забыл? А ты, Игорь? Мы же хотели с тобой пожениться…

– Ты никогда не любила меня, – с горечью произнес он, хватая ее за руку. – Куда ты так несешься?

– Затем снова Крымов, Патрик и мои парижские любовники…

– Ты думаешь, я не понимаю, почему у тебя так все сложилось?

– Что проку, что мы с тобой все знаем и понимаем, а сделать ничего не можем?

– Если бы Крымов не изменял тебе, если бы он был другим, то вы бы до сих пор жили вместе…

– Но ты уверен, что, если бы он был другим, я бы любила его? И вообще, разве мы в силах управлять своими чувствами?

Она вдруг вспомнила то, что хранила в себе вот уже несколько часов, боясь даже думать об этом, чтобы не сойти с ума, чтобы не расплескать в своей памяти те чувства, что охватили ее там, в самолете… И не прав Шубин, Крымов здесь ни при чем, все дело в ней самой. Никто не знает, что она обнаружила в своей дорожной сумке, когда выкладывала свои вещи в спальне квартиры Марковой. Пустую фляжку, хранившую в себе запах виски. Завернутый в серебристую хрустящую фольгу кусок шоколада. И русские кроссворды, потертую и пожелтевшую от времени дешевую брошюрку, на которой мужским почерком были написаны цифры, целый ряд густых от чернил цифр – номер телефона, рядом с которым приютилось имя – Ги. Он не приснился ей, этот странный и вместе с тем удивительно близкий и родной человек. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно, она могла выговориться, могла напиться из его фляжки и вести себя естественно… Если бы он попросил ее там, в салоне самолета, раздеться и пройти перед ним нагишом, она сделала бы это, нисколько не раздумывая, и даже получила бы от этого удовольствие. Она знала, что ему понравились бы ее гибкая спина, стройные ноги, располневшие и округлившиеся за последние два года грудь плечи, шея… Пожалуй, ее тело было единственным, что не предало ее. А еще мама и Машка. Хотя они, дорогие ей люди, были уже из другого ряда…

Шубин зашел в магазин за сигаретами, Юля набрала номер Ги и замерла, чувствуя, как тело ее становится ватным. Она почему-то сильно занервничала. Сначала были гудки, равнодушные, которым не было никакого дела до замерзшей и уставшей от жизни женщины, потом она услышала голос. Холодный, сдержанный. Она тотчас отключила телефон и сжалась вся, как если бы ей в трубку сказали что-то необратимо злое. Она простояла так несколько часов, пока не вернулся Шубин.

– Тебя так долго не было. – Она похлопала себя по плечам, пытаясь согреться.

– Минуту, от силы две, ты что, замерзла?

И тут она услышала характерное повизгивание-постанывание, с такими вот странными позывными к ней приходили sms-ки. Она открыла и увидела короткий текст. Городской питерский телефон и адрес. Она оглянулась в поисках таблички на доме, возле которого они в данный момент стояли. Ги находился на Невском, но довольно далеко отсюда. Это была гостиница или квартира, которую этот мрачноватый француз снимал… Бизнесмен? Чиновник? Да какая разница?!

– Это Крымов, просит прощения, – нервно ответила она Шубину на его немой вопрос. – Пойдем, что-то я замерзла…

– Ты вся дрожишь… – Она взяла его под руку. Просто-таки повисла на нем.

– Там, в той квартире, куда мы едем, есть кофе?

– Есть…

– Как-то неудобно… Это же хозяйский кофе…

– Купим по дороге, поближе к дому, и сахар, и кофе, и что-нибудь еще, на твое усмотрение…

– Понимаешь, так холодно, что в голову лезут вот такие, кофейные мысли… – Она еще сильнее прижалась к нему. – Игорь, я решила открыть в Москве филиал агентства, ты как, со мной поедешь или в Саратове останешься?..

Она говорила и говорила, прижимаясь к нему, словно боялась, что он может от нее сбежать… А потом все получилось как-то само самой. Двери магазина были распахнуты, и оттуда доносился аромат молотого кофе.

– Ты подожди меня здесь, хорошо? – И Шубин скрылся в магазине. Он очень хотел ей угодить, очень. И мечтал напоить ее свежим кофе.

Она взглянула на очередную табличку на доме (они удалялись от указанного в адресе дома), затем резко повернулась и почти бегом побежала в обратную сторону.

«Прости меня, Игорек, но так надо…»

Глава 5

Она слукавила, рассказывая Китаеву о том, что была замужем и что причина ее развода в том, что муж якобы не давал ей денег. У нее был любовник, который приходил к ней два раза в неделю в лучшем случае с коробкой конфет фабрики Крупской и бутылкой вина «Pino». Это был обыкновенный кот, женатый мужчина, все свое свободное время проводящий в постели своих многочисленных любовниц. Поначалу он скрывал от Наташи, что у него, помимо нее, имеются и другие женщины, которых он навещает время от времени, но потом, когда он привык к ней и перестал стесняться ее, взял да и рассказал о всех своих любовницах. Просто так. С легкостью, свойственной эгоистам и не очень умным мужчинам. До этого дня в их отношениях была хотя бы внешняя чистота. Он, его звали Михаил, приходил, как правило, вечером, ужинал в чистенькой кухне Наташи, угощался вином, после чего подолгу мылся под душем, пока Наташа ждала его в спальне, под одеялом, потом приходил к ней и иногда оставался у нее до самого утра. Наташа никогда не спрашивала его, как он объясняет своей жене, где проводит ночь, это было не ее дело. Для нее он был мужем, да и вел себя как муж – утром завтракал с нею и уходил на работу, вечером (пусть и не каждый день) возвращался, ужинал и любил ее. Ожидая его, Наташа иногда трогала его вещи, туалетные принадлежности, подносила к носу и принюхивалась, вспоминая его запах и как бы спрашивая себя, счастлива ли она с этим мужчиной, хотела бы она иметь от него ребенка, и каждый раз при мысли о том, что Михаил может на самом деле быть ее мужем, покрывалась испариной. Ей становилось страшно, что в качестве жены она не получит его в таком количестве, в каком имеет сейчас. Что, приготовив ужин, она будет нервно поджидать его за кухонным столом, подперев ладонями щеки, и рыдать, представляя себе своего мужа в обществе другой женщины. Время шло, ничего в их отношениях не менялось, разве что ее любовник стал более развязнным, грубым и позволял теперь себе многое из того, чего прежде не решился бы делать. К примеру, он стал все чаще занимать у Наташи деньги, мочиться в туалете, не прикрывая двери, рыгать в ее присутствии, много пить и материться… Все чаще на его рубашках цвели следы чужой губной помады, а о том, чтобы принести Наташе конфет или подарить какую-нибудь безделушку, не было и речи. А однажды он не пришел и вовсе. Позвонил и сказал, что больше не придет. Предупредил, чтобы она не ждала его. Она спросила, а когда ждать, он ответил: никогда. И бросил трубку. Наташа узнала от подруг, что Миша развелся со своей женой и женился на дочери какого-то крупного питерского чиновника. Свадьба была тихая и скромная, поскольку родители невесты не одобряли этот брак и отказались дать денег, и невеста, перезревшая девица с прыщами на лбу, громко плакала в ресторане, когда выяснилось, что у жениха нет ни рубля, чтобы оплатить это торжество. Ей самой пришлось раскошелиться и за выпитую водку, которой Михаил напоил своих самых близких друзей и подружек, и за закуску, от которой просто ломился стол. После свадьбы оказалось, что молодая беременна, что должна родить через четыре месяца. Конечно, родители ее не оставили, смирились и пообещали всячески помогать. Так у Миши, их единственного зятя, появились новая квартира и роскошная машина.