Книга Ничего себе командировочка, или Никто кроме нас - Александр Федоренко

– Все Холод – ты тут мины снимай, а мы пошли. И смотри мне – осторожно!

Бойцы даже не успели что-либо сказать, как он уже достиг средины, этой натянутой нити. Затем со скоростью, на которую был способен, добрался до конца, и там уже надежно закрепил веревку. Уже оттуда махнул рукой – мол, можно. Роме, надел его снаряжение, и взобравшись на дерево, поспешил перелезть к капитану. Так один за другим, бойцы перебрались к нему, и поспрыгивали на землю. Константин, дернул их веревочную переправу, за нужный конец, и, перетащив, к себе, отвязал.

– Все, проверьте, чтобы ничего не звякало, дальше идем тихо, на ветки старайтесь не наступать. Стрелять только в случае крайней необходимости. Еж первым, Ряба – замыкающим. Вперед!

Скрываясь за деревьями, периодически приседая, и осматриваясь, они помчались дальше, время поджимало, а до базы пока что не добрались. Наконец, впереди, показался последний ряд колючей проволоки, к нему приближались уже, ползком, потому что сквозь него просматривались и вышки, и земляные валы, и даже пара дотов. Какие-то постройки, с плоскими крышами тоже виднелись как на ладони.

– Наблюдаем! – Коротко приказал Константин – и смотрите – без лишних движений.

Бойцы умело замаскировались, выбирая наиболее подходящие для долгого наблюдения, позиции, и оптическим припали к прицелам и биноклям. Костя оценил вначале непосредственную угрозу – то есть охрану на въезде, часовых на вышках, и все время перемещающиеся патрули. Сразу за колючкой, огибая весь периметр базы, тянулась трехметровая, контрольно-следовая полоса – КСП, и любое проникновение практически сразу обнаружили бы по следам.

– Значит тихо сюда проникнуть маловероятно – подумал капитан – но возможно, если бесшумно снять охрану и вышкарей. Затем быстро расставить заряды и отойти. А когда начнется, кипеж, перестрелять всех выбегающих. Но это подойдет, только если под землей не бункера, а он, скорее всего, есть. Ладно, пока смотрим, фиксируем, а выводы и планы – потом…

Пронаблюдав около полутора часов, и решив, что до вечера, тут лежать бессмысленно, Костя жестами приказал отходить.

– Ну что командир – что могли, мы срисовали – прошептал Еж – что дальше?

– А дальше возвращаемся в точку сбора, может группа майора узнала больше. Перебежками вперед!

Стараясь не шуметь, быстро преодолевая мелкие препятствия, огибая стволы деревьев и кустарник, разведчики бросились обратно. Уже на подходе к крытой тропе, капитан жестами приказал остановиться, быстро осмотрел в бинокль колючее перекрытие, и тут коротко скомандовал:

– Все ложись! Патруль!

Бойцы тут же выбрали места с густой, сухой травой, и более плотными кустами и залегли. Константин чуть замешкался, стараясь определить расстояние, а потом, упав рядом с Ваньком, тихо приказал:

– Ряба, Еж – держите их на прицеле, если нас обнаружат, бейте по головам.

Вжимаясь в землю, все застыли в ожидании, а немцы, шли не спеша, о чем-то болтая, и потому тянущиеся минуты, казались вечностью. Вот они и приблизились, и уже хоть и через колючий забор, можно было рассмотреть детали. До этого Костя, да и трое его десантников, видели фрицев вот так вот близко только в кино, или на военных реконструкциях, недавняя разведка не в счет – было далеко.

Сейчас гитлеровские солдаты, не вызвали в нем каких-то определенных чувств, но нечто вроде возмущения, с долей ненависти наметилось. И пока это был не более чем патруль, ничего такого не делающий, просто шагали себе скучающие парни, вот и все. Немецкого он не знал, разве что пару слов мог разобрать в их общей речи, но например, «русиш швайн» в переводе не нуждалось. Патруль из трех, шедших друг за другом, фашистов, медленно приближался, и Костя уловил, как дернулся Ванек, судорожно сжимая автомат.

– Это не обычная охрана – повернув голову к капитану, прошипел тот – это эсесовцы.

Патрульные солдаты изредка посматривая по сторонам, не переставая, о чем-то болтали, Костя понятно не понимал о чем, но лицо Ивана исказила гримаса гнева, а костяшки на кулаках побелели, до того сильно он сжимал оружие. Казалось еще немного, и он выстрелит, и капитан, просто быстро положил руку, тому на плечо.

– Тсс – не вздумай – еле слышно прошипел он.

Патруль наконец-то, стал медленно удаляться, и бойцы принялись высматривать, те деревья, которые использовали для канатной переправы.

– Ряба на дерево, и держи их под прицелом, сколько сможешь. Еж на этот раз бросаешь ты, тут можно под наклоном, ветки позволяют.

– Есть.

– Есть.

Оба десантника взобрались на одно дерево, и после того как снайпер занял позиции, Никита стал поудбнее и начал раскручивать веревку, вращая груз. Костя страстно желал, чтобы получилось с первого раза, иначе придется вытягивать веревку по колючке, и она может зацепиться. И его словно кто-то услышал, конец веревки с грузом, намотался на ветку сразу, и перекидывать не пришлось, не зря его десантники тренировались и вот в таком вот мастерстве.

Никита быстро завязал и этот конец, специальным узлом, подергали для верности, и сделал приглашающий жест. На этот раз первым перелез на другую сторону Ромео, закрепил все надежно, и спрыгнул на землю, стараясь никуда не отходить – тут уже начинались мины. Костя перебрался следующим, спрыгнул и тихо позвал:

– Дрюня ты как?

Тот появился из-за деревьев, показывая лежащие в сетке, четыре противопехотные мины, с выкрученными взрывателями.

– Вот улов – не густо конечно, но хоть что-то.

Они дождались своего снайпера, который снял веревочную переправу, и внимательно глядя под ноги, двинулись по уже раз пройденной тропинке, в обратный путь. А когда заминированная зона осталась позади, Константин обернулся к Ивану, и с холодком проговорил:

– Ванек объяснись, чего ты так нервничал, и чуть всю операцию не сорвал?

Парень зыркнул исподлобья, и яростно ответил:

– Они все гады, но эти….

– О чем они говорили?

– Вначале, о том, что сбежал какой-то подопытный, и не хотели попасть в отряд, который будет его разыскивать. А потом, тот, что шел посередине стал хвастаться товарищам, зверствами которые творили, они в своей зондеркоманде. Мы говорит, русским пленным, выкалывали глаза, отрезали подбородки и зады. Здесь, тварь такая, говорит, существует один закон – беспощадное уничтожение. А другой ему и отвечает: – ты прав, я вот не оставил бы и русских детей – вырастут и станут партизанами, надо всех вешать. Если оставить хотя бы одну семью, они разведутся и будут нам мстить. На что третий сука фашист, замечает: – будь это в моей власти, я бы их отравил газами. ….. Слов нет – звери, нелюди, одно слово эсесовцы. Вот я и…

– Звери такое не творят – заметил Никита. – Даже раненный медведь так не лютует…

– А они что род войск особый – забывшись, поинтересовался Холод.

Иван глянул на него подозрительно, и ответил с надрывом: