Книга Хроники космического пирата - Андрей Щепетов

По его словам там сидит государственный служащий, и он скажет, что следует делать. У меня отлегло от сердца, я и сам желал чего-то подобного. Наивно полагать, что у Чернятински уйдёт много времени, чтобы меня отыскать. Достаточно вбить мой ник в коммуникатор – и вуаля, получите адрес с координатами. Ну, ещё уйдёт какое-то время на то, чтобы добраться до места. Так что следовало действовать, и немедленно.

Нужное место я отыскал быстро, трудно не заметить сооружение, напоминающее ромб, колышущийся словно желе с мерцающей надписью на незнакомом языке.

Войдя внутрь, я рассмотрел стойку, за которой сидел ещё один пеналец, облачённый в синюю форму.

– Слушаю вас, – вежливо квакнул он.

– Я насчёт заработать, – чувствуя себя не в своей тарелке, проговорил я.

– Заполните анкету, – мне протянули жёлтый листок, на котором были стандартные, что примечательно на человеческом языке, вопросы: имя, звание, рейтинг.

Рейтинг, – я задумался, – вначале он был отрицательный, а теперь. Меня стали одолевать сомнения, что я не всё о себе знаю, пришлось тихонько вынуть коммуникатор, и ещё раз, теперь уже внимательней, рассмотреть собственный персонаж. Уровень второй, опыта – триста двадцать очков, на депозите семьсот тридцать шесть кредитов. Ага, вот – рейтинг, он из отрицательного сделался положительным и составлял теперь целых двадцать пять единиц. Ну, это понятно: воевал с интервентами, к тому же смог грабануть склад, а это пиратам засчитывается.

Что ещё, навыки… Я вдруг вспомнил, что они качаются протоплазмой, то есть за это полезное вещество не просто начисляются деньги, с его помощью мощно стать, например, более обаятельным. Я ткнул в нужную иконку, сверху замерцало число сорок. Можно было его поделить на несколько навыков, но я решил не разбрасываться, а потратить всё, как задумал.

Пропищал едва слышный сигнал, напротив моего «Обаяния» возникло число сорок. Я прислушался к себе, пытаясь уловить что-нибудь новое, но ничего такого не обнаружил, организм продолжал функционировать в прежнем режиме, видимо, обаяние мало влияет на физиологию. Скорей всего, это категория отвлечённая, имеющая значение скорее для окружающих, в смысле восприятия ими меня.

Я поморщился, рассуждаю, как выживший из ума философ. Хотя, чего удивляться – с такими стрессами, что я испытал за последнее время, свихнуться можно было бы запросто, а у меня всего лишь путаются понятия. Короче, мне это обаяние пофиг, а вот остальные станут относиться к Скрайду, возможно, более терпимо. А это при моих сомнительных склонностях не повредит.

– Вы закончили? – напомнил о себе служащий.

– Да, – дописав сведения о подбитых мною клитанах, я протянул анкету пенальцу.

Тот не спеша их изучил. Несколько раз, оторвавшись от чтения, глянул на меня как глядят на опасный микроб. В какой-то момент показалось, что сейчас меня вытурят, но нет, поднявшись с сидения, он принялся вводить меня в курс дела.

Оказывается, на этой планете, существует некое заведение, и оно вызывает у пенальских властей подозрения. Они, то есть власти, полагают, что респектабельное казино под названием «Галактика» является лишь ширмой для торговли наркотиками. И мне предлагается, разумеется, за вознаграждение, найти доказательства этой самой торговли.

Причём эти жмоты не помогут ничем: ни агентами, ни подслушивающими устройствами, ни стреляющими авторучками, ни даже зонтиком с ядом. Остаётся надеяться только на самого себя. Ну, или, как всегда, на удачу.

Я согласился, а что было делать? Ждать, когда меня настигнет мой враг? И ладно бы мы схлестнулись на равных, но Чернятински по каким-то причинам, – каким, ещё предстоит выяснить, – был сильнее меня. Соответственно, результат драки вряд ли окажется в мою пользу. А так, я – на задании, можно сказать, на правительственной службе, и мешать мне – значит противопоставить себя интересам целой расы. Вряд ли Чернятински пойдёт на такое, он, конечно, сволочь, но не дурак.

– На выходе с базы наймёте аквалёт, он доставит вас до места, – продолжал инструктировать меня жабоид, – Вернётесь тем же способом, ясно?

– Угу, – кивнул я, – сколько получу денег?

Пеналец задумался, словно подсчитывал что-то в уме, наконец, озвучил причитающийся мне гонорар:

– Восемьсот кредитов!

– Ну, это несерьёзно, – скривился я так, словно меня мучила родовая горячка, – я рискую собственной репутацией, – чёрт знает, зачем я её приплёл, но прозвучало внушительно, – может быть даже жизнью, а вы зажали жалкие полторы тысячи. Знаете, – я гордо встал, – я был о вас лучшего мнения.

Мой собеседник наморщился, но я ведь не уточнял, имел я ввиду его лично или всю пенальскую расу. Впрочем, ему, кажется, казались оскорбительными оба варианта. Короче говоря, после непродолжительного торга, шедшего с небывалой горячностью со стороны жабоида и настойчивостью с моей, мы пришли к компромиссу, выразившемуся в круглой сумме в тысячу кредитов, плюс ещё сотня – на непредвиденные расходы. Нельзя сказать, что распрощались мы, рыдая друг у друга на плече, пеналец в форме, как мне показалось, не особенно жаловал людей. Впрочем, я тоже от земноводных не в восторге.

– Аквалёт, кому аквалёт, недорого! Мадам, не откажите себе в удовольствии прокатиться на лучшем аквалёте в Галактике! – беспардонный пеналец в нагромождённом на голову сооружении, судя по всему местной фуражке, навязывал каждому встречному-поперечному услуги. Мне оставалось только дивиться, насколько, несмотря на различия, одинаковы, в сущности, все существа. Четырёхрукий жабоид, если не брать в расчёт его внешность, был один в один таксист на Казанском вокзале.

– До «Галактики» сколько? – поинтересовался я.

– Смотря до какой? – тут же среагировал этот умник.

– До казино.

– Всего семьдесят кредитов, и то исключительно из симпатии к вам.

– Тридцать, – я уже понял систему – скидывать надо вдвое, а дальше гнуть свою линию.

– Вы хотите меня разорить? – возмущённо проквакал владелец аквалёта.

– Как хотите, – я пожал плечами, сделав вид, что собираюсь уходить.

– Хорошо, шестьдесят пять, – пошёл на попятную таксист.

– Сорок.

– Шестьдесят.

Наверняка мне удалось бы сбить цену ещё, но тут сквозь полупрозрачный купол базы я заметил причаливающий звездолёт, очень похожий на звездолёт Чернятински.

– По рукам, – хлопнул я пенальца по перепонкам, чем вверг его в замешательство. Это потом я узнал, что вполне обычный для людей жест, у жабоидов – что-то вроде интимного намёка.

Вполне возможно, что разговаривай я с другим пенальцем, поучил бы по сусалам. Но мой оказался не особенно щепетильным в вопросах традиций. А, скорей всего, просто не желал терять выгодного клиента. Короче говоря, через минуту, я уже сидел в аквалёте, уносящим меня прочь от базы.

Аппарат напоминал детскую юлу, его особенностью был необычный принцип движения: из передней части выбрасывалась струя отработанного пара, и по ней, как по льду, скользила машина. Двигалась она достаточно быстро, где-нибудь около двухсот километров в час, но это не мешало мне любоваться красотами планеты. Если их вообще можно причислить к таковым.