Книга Дорога соблазнов - Татьяна Герцик

– С вами уехала девушка, которая ее спасла. Вы не знаете, кто она такая?

Врачи переглянулись и снова синхронно помотали головами, на сей раз отрицательно.

– Она в кабине сидела. Может быть, ее водитель знает? Он где?

Один из врачей кивнул в сторону курящего возле забора мужчины.

– Вон он. Отравляется.

Борис подошел в невысокому, плотно сбитому мужчине в обычной одежде.

– Вы вчера девочку с дачи увозили с переломом?

Водитель кивнул, отчего-то неприязненно рассматривая собеседника.

– Добрый день. Я Борис Кетов, ее дядя. Вы не знаете девушку, что ехала рядом с вами? Она племяшке первую помощь оказала. Мы с мамой поблагодарить ее хотим.

– Ехала, да. Но мы с ней перебросились парой общих фраз, и все. Кто она, я не знаю.

Борис тяжело вздохнул.

– Жаль. Мы так на вашу помощь надеялись. А где вы ее высадили?

Водитель помедлил, что-то соображая.

– На каком-то перекрестке, даже и не помню, каком. На красном притормозил, она и выскочила. Я внимания не обратил, где конкретно. Это же запрещено, где попало из машин выскакивать.

Борис нахмурился. Он чувствовал: что-то здесь не вяжется друг с другом, но не мог понять, что именно. Хмуро поблагодарил и ушел к своей машине. Уехал и не видел, как водитель сплюнул ему вслед.

– Поблагодарить он хочет, благодетель! Пусть кого-нибудь другого благодарит, а девчонку он уже «отблагодарил»! Это ж надо – из-за такого хлыща хорошего человека с работы уволили!

Борис вернулся к матери ни с чем. Светлана Ивановна не на шутку расстроилась. Сын не мог понять ее стремления во что бы то ни стало найти девушку.

– Мама, если б она хотела, чтоб ее отблагодарили, она б сказала, как зовут, откуда, где работает или учится. А если она этого не хочет, зачем навязываться?

– Ты слишком прагматично рассуждаешь, Боря. А мне ужасно неловко. Есть же еще скромные, застенчивые девушки. Ей было просто неудобно.

– Мама, ты живешь представлениями прошлого века. Сейчас среди молодежи такого понятия – «удобно-неудобно», просто нет. Есть «выгодно-невыгодно». Так вот я считаю, что ей просто невыгодно объявляться. Откуда ты знаешь, к кому и зачем она шла?

Светлана Ивановна возмутилась.

– Ну, знаешь, это уже чересчур! У нас тут живут приличные люди и проституток бы никто приглашать не стал!

– Мама, я про проституток не сказал и слова!

– А что еще можно подумать? Вывод только один! Что еще можно подумать после твоих откровенных намеков?

Борис умиротворяюще вскинул руки.

– Хорошо, хорошо, мама! Ты права, как всегда! Я погорячился!

Светлана Ивановна снизила тон и сказала почти спокойно:

– Как же все-таки ее найти?

Борис произнес со скучающей миной:

– Я уже предлагал тебе обратиться в детективное агентство. Или к частному детективу.

Светлана Ивановна призадумалась.

– Ладно, посоветуюсь с Олегом.

– Ты лучше с дядькой посоветуйся. У него ума больше и возможностей.

– Со Славой я советоваться не буду. Он к этой истории очень болезненно относится. К тому же ты не прав. Олег тоже очень умный.

– Да? – ядовитого сарказма в голосе Евгения было хоть отбавляй. – Что-то за десять лет знакомства с ним ума я в нем не наблюдал. Меркантильности выше крыши, а вот мозгов с гулькин нос. Одна извилина, и та на собственную выгоду направленная.

Светлана Ивановна вздохнула. За всю свою супружескую жизнь она так и не смогла примирить сына с мужем. Но Борис всегда был ближе к своему отцу, чем к отчиму. Что ж, это было можно понять, разница между ним и отчимом была всего восемь лет, для уважения явно недостаточно.

Она решила сменить тему разговора.

– Тебя покормить?

Сын посмотрел на часы.

– Нет. Я сегодня иду в ночной клуб.

– А как ты завтра пойдешь на работу? Ты же не выспишься!

– Мама, если бы ты иногда заглядывала в календарь, то заметила бы, что завтра суббота. Все нормальные люди, и я в том числе, отдыхают.

Мать укоризненно посмотрела на сына.

– Да, я не работаю, но что в этом плохого?

– Ничего, в принципе. Просто я не понимаю, как тебе не скучно?

Светлана Ивановна внезапно призналась:

– Конечно, порой бывает скучно. И даже очень. Но я не работаю уже так долго, все профессиональные навыки растеряла, а учиться заново в моем возрасте просто смешно. И вообще, я считаю, из меня получилась бы прекрасная бабушка.

Борис коротко рассмеялся.

– Намек понят. Если бы можно было родить без жены, то бишь без женщины, то ты сей же секунд получила бы внука. Или внучку. А то и обоих враз. Но, поскольку это невозможно, а жениться я не хочу, да и не на ком, тебе придется подождать.

– Неужели у тебя на примете нет ни одной милой девушки?

– Милых – полно. Только вот тебе ни одна из них не понравится. Ты же идеалистка. Лямур, тужур – твои идеалы.

Светлана Ивановна с достоинством его осадила:

– Не утрируй, пожалуйста. Но что мне твои подружки не нравятся, это точно. Вздорные они и алчные. Вероника не успела поздороваться, как принялась выяснять, чья эта дача и кому она достанется.

Борис пожал плечами.

– А они все такие. Первым делом выясняют, что, где, почем, а потом уже решают, влюбляться или не влюбляться.

– Это просто ты сам такой. А подобное, как известно, тянется к подобному.

– Ну, я не профан и не простак, естественно. Но не такой уж и прагматик. Если влюблюсь, то, конечно, женюсь.

– При условии, что она будет из обеспеченной семьи и одного с тобой социального уровня.

– Конечно, мама. Ты же сама прекрасно знаешь, чем заканчиваются неравные браки.

Светлана Ивановна защитным жестом прижала руки к груди.

– Мы с твоим отцом любили друг друга. Просто мы были еще слишком молоды, чтобы понимать, что такое семейная жизнь.

– И поэтому меня вырастили бабушка с дедушкой, за что я им искренно благодарен.

Светлана Ивановна покаянно склонила голову.

– Я тоже благодарна родителям за помощь.

– Так хоть приехала бы к ним лишний раз. Помогла бы.

– О чем ты говоришь? У них и так есть приходящая помощница.

– Я ведь не о мытье полов говорю. Просто приехать, поговорить.

– Отцу постоянно некогда, все-таки в его возрасте быть ректором такого вуза слишком большая нагрузка. А мама тут же примется учить меня жить. Думаешь, это приятно? В моем-то возрасте?