Книга Продать душу - Елена Вахненко

— Как это — все? — непонимающе переспросил я.

— А вот так! Это грубая схема, конечно, на самом деле необходимо отыскать в своем прошлом корни тех комплексов и внутренних противоречий, которые влияют на твои поступки, а значит, и на жизнь в целом!

— А, понятно, — протянул я. — Наши психологи работают именно в этом направлении.

— Не спорю, — пожал плечами маг. — Далее. Думая о будущем, стоит уделять внимание только тем целям, достичь которых ты стремишься. Переживания о возможных проблемах, необоснованные страхи — все это тянет из нас силы и не позволяет сосредоточиться на каких-то конкретных задачах, обдумать которые как раз не мешало бы.

— Я вижу, мы добрались до настоящего, — пробормотал я, пытаясь освоиться с идеей, что все и всегда делал неверно. — Как же необходимо думать о настоящем?

— О нем необходимо хотя бы иногда вспоминать. Часто ли мы задумываемся о том, что происходит здесь и сейчас? Отвечаю — редко. Очень редко. Вот и все нехитрые правила.

— Да уж нехитрые! — саркастически произнес я. — Я к концу дня свихнуть, если попробую жить по таким правилам!

— Я тебе и не предлагаю, — хмыкнул Алекс. — Ты не мой ученик, так что проблема твоего бессмертия должна волновать Дона, а не меня.

Я насторожился:

— В каком смысле — проблема моего бессмертия?

— Если человек до самой смерти ни разу ни на миг не сумел осознать самого себя, боюсь, жизнь ему не засчитывается, — сказал маг с затаенной грустью. Его взгляд устремился за горизонт, словно Алекс видел что-то, недоступное мне. — Если жизнь окажется пустой и бессмысленной, какой прок хранить ее вечно? А ведь без этой жизни не будет и тебя, так ведь? То, кем ты был до момента своего рождения, и то, каким ты ощущаешь себя в этот миг — личности разные, правда?

— То, каким я был до рождения? — недоверчиво повторил я. Алекс возвел глаза к небесам:

— О боги, чему только Дон тебя учил! В любом случае, согласись, без воспоминаний этой жизни ты не будешь самим собою.

— Пожалуй, — неуверенно протянул я и вдруг резко выпрямился. Внезапно я вспомнил свой разговор с Алексом во сне. Облизав пересохшие губы, я торопливо продолжил: — Слушай, а что мог подразумевать твой двойник в моем сновидении?

— Мой двойник? — удивился Алекс. — Это был вовсе не двойник, а я сам! Область снов вполне реальна, и ты бы согласился со мною, если бы позволил своему разуму сохранить хоть частицу воспоминаний о ночных прогулках!

— Ладно-ладно, — нетерпеливо отмахнулся я, не испытывая желания спорить. — Но что ты имел в виду? Будто я таю…

— Ты рвешь связь с бессмертием, — хмуро улыбнулся Алекс. — И знаешь, что от тебя тогда останется? Тело и эмоциональное облако, слабое подобие души. Ты будешь почти настоящим: так же реагировать, разговаривать, думать… Вот только души у тебя уже не будет.

Мне сделалось не по себе, я впервые за утро ощутил холод.

— Но… но это попросту бред! — хрипло воскликнул я. — Не верю ни единому слову!

— И не верь, — безразлично обронил Алекс и, поднявшись, принялся натягивать свой плащ. Я все еще сидел на валуне и потому смотрел на мага снизу вверх. — Ты для себя все решил, Стас. Прощай!

Я даже не стал спрашивать, откуда он узнал мое имя. Просто сидел на холодном камне, в каком-то одурманенном состоянии, и наблюдал, как Алекс, вновь оседлав своего изумительного скакуна, галопом мчится прочь, поднимая тучи песка…

* * *

Я не помнил, как снова очутился в замке, обратный путь в гору, явно непростой, полностью стерся из памяти, и в сознание я пришел уже в своей спальне. Удивленно оглядевшись по сторонам, я несколько минут неподвижно стоял посреди комнаты, напоминая некое изваяние, потом тяжело опустился на краешек кровати и уставился на собственные пальцы.

Значит, вот как, Дон!.. Ты украл мою душу, хотя и утверждал, будто она тебе без надобности…

А я-то, а я-то!.. Нашел, кому верить! Это Алекс обязан говорить правду, одну только правду, и ничего, кроме правды… А Дон вполне может солгать. С какой стати я ему поверил?! Почему не задался вопросом, каким чудом он умудрился прожить столько лет?! Он ведь сам вскользь упоминал, что гораздо старше, чем выглядит! А я не удосужился спросить, что он имеет в виду! А вдруг Дон живет за счет своих учеников? Хорошенькое дельце! Получается, я — его очередной донор? Как и бедняжка Белла…

Я лег набок и отвернулся лицом к стене. Настроение было столь отвратительным, что мне хотелось уснуть и больше не просыпаться — никогда раньше я не ощущал подобной внутренней пустоты…

Я лежал и тупо пялился в стену, а мысли витали вокруг рассказа Алекса и монологов Дона… Почему я так плохо слушал его? Впрочем, Алекс тоже хорош! Белый маг называется! Неужели не мог предложить мне помощь? Просто бросил на произвол судьбы! Поступил хуже Дона!

Я скрипнул зубами от досады. Многое я отдал бы за возможность вернуться в свой мир и позабыть обо всем произошедшем. Вновь стать обыкновенным парнем, которого заботят лишь немногочисленные радости жизни…

Когда часы громким перезвоном возвестили о наступлении семи вечера, я заставил себя подняться с постели. Обычно я ужинал поздно ночью в очередной реальности, но сегодня не имел намерения покидать замок. Может быть, стоит перекусить? Я прислушался к себе. Легкий завтрак в компании Алекса успел забыться, и я начал испытывать голод, но мысль о жирных сытных блюдах вызывала тошноту. С гораздо большим удовольствием я бы пообедал черным хлебом с сухим сыром и запил молоком. Но на столе Дона хлеб всегда свежий и пышный, а сыры таят во рту…

Продолжая хмуриться, я спустился на первый этаж по скрипучей деревянной лестнице и вошел в столовую. Остановившись на пороге, приготовился отвечать на скользкие вопросы Дона, однако, обежав беглым взглядом комнату, с огромным облегчением убедился, что моего мучителя пока нет. А секундой позже ощутил новую волну радости: за длинным столом, уже заставленным разнообразными блюдами, сидела ученица черного мага. Бледная ото сна (наверняка не успела еще нанести привычный грим), с встрепанной кудрявой копной, девушка зябко куталась в черный с золотом пеньюар и поминутно зевала, прикрывая очаровательный ротик ладошкой. Вскинув голову на звук шагов, ведьмочка улыбнулась и весело произнесла:

— Ну, наконец-то хоть кто-то! А то я уж подумала, придется ужинать в одиночестве…

— А Дон где? — осведомился я, устраиваясь напротив. Белла пожала плечами:

— Понятия не имею… И, честно говоря, рада его отсутствию, — прибавила она тихонько. В ее голосе мне почудилась некая прохладная нотка.

— А что так? — как можно небрежнее обронил я, принимаясь за тушеные овощи.

Девушка помолчала, прежде чем ответить:

— Я не знаю, что ему говорить… Мне… мне противно. И он противен, и я сама себе — тоже.

Я, испытав невольное удовлетворение, признался с кривой усмешкой: