Книга Компенсация - Дарья Проценко

Сабо с Анталем вышли.

– Ну и что ты думаешь? – Зилард подошел к Талин, которая развернула кресло к иллюминатору и убрала защитный экран.

– Не знаю, – ответила она. – Мне давно не было так сложно. Вроде бы надо радоваться. Согласись, что вероятность наткнуться на такое случайно – нулевая… Но задач становится все больше, и иногда мне кажется, что проще вообще ничего не делать…

– Ты просто хочешь все и сразу, – улыбнулся Зилард.

– Не волнуйся, терпения у меня хватит, как бы мне не хотелось форсировать события. – Талин резко встала, стянула с рук перчатки и начала по одному растирать пальцы.

Зилард подошел к ней вплотную.

– Устала?

– Нет.

– Я так и подумал, – он провел с нажимом руками по ее плечам, Материя комбинезона привычно разошлась, повинуясь его движению. Зилард перекинул косу Талин ей на грудь и легонько пробежался по обнаженной коже ее шеи пальцами. – Отчет по первому контакту я подготовлю, ты можешь выспаться…

– Я постараюсь, – медленно проговорила Талин, откидывая голову ему на плечо.

Дверь в комнату совещания беззвучно отъехала в сторону.

– Талин, – Дьён вошел и на мгновение замер, потому что не ожидал застать Зиларда и Талин вдвоем. Но потом быстро взял себя в руки. – Я подготовил список вопросов, которые следует задать Станиславу. На основе полученной ранее информации…

– Я посмотрю, – Зилард сделал к Дьёну шаг и протянул руку к планшету.

– Талин посмотрит, – резко ответил Дьён, бросил планшет на стол и, не глядя на Талин, вышел.

– Мальчишка, – усмехнулся Зилард.

– Имеет право, – спокойно возразила Талин, застегивая комбинезон.

* * *

Таких поездов Катя еще никогда не видела. У нее вообще в образовании был пробел. В Политехническом музее она видела только совсем древние паровозы. Они казались ей интересными и оригинальными. Даже с какой-то точки зрения игрушечными, потому что она не могла себе представить, что эти машины, нарушающие все принципы обтекаемости, со множеством разнообразных деталей и большой трубой, реально когда-то были на ходу… Современные поезда, которыми обычно пользовалась Катя, ходили по лучу, развивали скорость до 1500 км/ч были гладкими, эргономичными и имели только сидячие места. А то, что сейчас стояло перед ней… Хм… Первый вагон отличался от остальных, имел неухоженный вид с проплешинами ржавчины на корпусе и был выкрашен в грязно – зеленый цвет. «Это, наверное, тягач… Или электровоз» – думала Катя, – «что-то такое мужики говорили про использование электричества от переработки джаманиума…». Остальные вагоны тоже были лишены изящества, такие массивные, добротные и страшные. И еще от них странно пахло. Запах был незнакомый.

Прибывшие группы людей разместили в вокзальном комплексе. В первую партию отъезжающих Катя не попала, но и сидеть внутри не собиралась, поэтому вышла посмотреть на отправление поезда. Сколько людей уехало первым составом она не поняла, но вагоны сосчитала, их было 48. Не успел скрыться с глаз хвост первого поезда, к привокзальной платформе тут же подогнали второй. Процесс сопровождался такими звуками, что Катя невольно морщилась и испытывала нестерпимое желание заткнуть уши. Народ рядом тоже явно пребывал в прострации и тихо переговаривался.

– …ехать на этом! да они с ума сошли!

– …Антон! Там же никаких условий!

– … а по лучу, что нельзя?

– … Не, Миш, ты на скорость посмотри! Это даже не смешно!

«Вот уж действительно», – подумала Катя, уставившись на замерший напротив нее вагон… – «Смешного мало. Но интересно… И даже неудивительно что он тут, этот старый обшарпанный поезд. Не сильно – то он от нас отличается» – и она посмотрела на свой грязный, мятый комбинезон и потрескавшуюся на руках кожу.

* * *

Дьён в сильном раздражении закрыл дверь в свою каюту и прижался к стене спиной. «Как она могла!» – была его первая мысль. – «Да нет! Она имеет право, может, и даже должна… Но! Это проклятое «но»! – Дьен изо всех сил сжал голову руками. Зависть и злость разъедали его сердце. Он ревновал Талин. Он знал, что она заслуживает счастья, и что если бы ему поручили выбирать для Талин мужчину, то он без колебаний выбрал бы Зиларда. Но все равно ему было больно и плохо. Он ценил Талин. С самого детства она была фактически единственной, кто его по – настоящему любил. Он многое вытерпел, чтобы быть достойной ее внимания. Он любил ее смех. Преклонялся перед ее умом. Восхищался ее силой духа. И был ей фанатично предан. Талин была самым дорогим, что было в жизни Дьёна. Он был безмерно ей благодарен, когда она заступалась за него перед отцом. Она всегда имела собственное мнение, и дома ее боготворили. Отец прощал Талин многое, в том числе и ее хорошее отношение к Дьёну. Она защищала его и направляла. Всегда была готова выслушать и гордилась его успехами и достижениями. И она была единственной, кто не винил Дьёна в смерти матери.

А сейчас… Дьён вдруг отчетливо осознал, что Талин принадлежит не ему. И что он, брат, никогда не будет для нее на первом месте. Талин снисходит до него, но он ей не ровня. Она старше, она опытнее, она умнее. Дьёну она может доверять, но не может переложить на него весь свой груз, и не может быть с ним слабой…

Дьёну было больно от мысли, что в этом он не может помочь сестре. Что он, готовый сделать для нее все, на самом деле ничего не может ей предложить… Она не примет. Она не сможет, да и не захочет… Талин много усилий приложила, чтобы Дьён никогда не чувствовал себя ей обязанным, старалась, чтобы он любил себя и верил в свои силы. Но своей любовью, она привязала его к себе слишком крепко, и поэтому сейчас ему было очень тяжело…

* * *

В вагоне было тепло. Катя никогда не думала, что будет думать об этом с такой… теплотой. Внутри было много лежанок привинченных к стенам и располагавшихся на разной высоте и в разных направлениях по отношению друг к другу.

– Место 28, – рявкнул ей на ухо голос сопровождающего со списком и ее втолкнули в тесное пространство. Катя как была в одеяле, так и плюхнулась на сиденье и отползла к окну. Пахло пылью. Стекло было мутным, в каких – то сероватых подтеках.

– Если у вас есть вещи, то сиденье открывается, – произнес рядом кто – то.

Напротив Кати сидели двое. Мужчина и женщина.

– У меня нет вещей, – развела руками Катя.

– У нас тоже… – сказала женщина. – странно, да? Место есть, а вещей нет. Обычно ведь наоборот, правда? – и она всхлипнула.

– Маш, ну, чего ты опять начинаешь? – мужчина тронул женщину за плечо.

– Ага! Тебе легко говорить! Ты кроме своей науки ничего не видишь и не замечаешь. А я! Я весь дом! Этими вот руками, собирала. Каждую мелочь. Цветочки. Мебель заказывала! Шторы сама шила! Сама! Чтобы все вот так… – и женщина разрыдалась.

Катя с силой прижала к себе одеяло и попыталась задвинуться в угол. Каждое слово женщины заставляло ее вспоминать собственный дом. Она даже испугалась, что тоже не выдержит и разревется.