Книга Найти и обезглавить! Головы на копьях. Том 2 - Роман Глушков

Крепостные вышки были примерно одинаковой высоты, и площадки в них тоже располагались на одном уровне. Поэтому, наведя баллисту на вторую вышку, мы лишь чуть-чуть поправили прицел и все. И на сей раз не прогадали. Ядро пронеслось аккурат над площадкой и сшибло с нее двух лучников. Сломав перила, они закувыркались в воздухе и рухнули на крышу соседнего дома, проломив в итоге и ее.

Их напуганным собратьям вмиг стало не до стрельбы. Баллиста была нацелена на них, а ван Бьер налегал на зарядный ворот, собираясь выпустить еще один камень. Лучники видели это, и самые робкие из них уже спускались с вышки, так как не хотели повторить участь упавших бедолаг.

Между тем отряд не слишком быстро, но уверенно приближался к воротам. Стрелы годжийцев безостановочно впивались в щиты, отчего «черепаха» все больше походила на «ежа». Наверняка кто-то из наемников был ранен, но он продолжал стойко двигаться вперед, ведь отстать от строя было гораздо страшнее. Любого, кто выпадет из-за щитов, лучники утыкают стрелами в следующий же миг. И желающих испытать судьбу среди раненых не было.

Когда наемники были на полпути к стене, я наконец-то понял, зачем им понадобился трап. Они явно знали толк в подобных осадах. И знали, что за сломанными воротами их ждет завал еще до того, как ворота рухнули. Для его преодоления, а вовсе не для влезания на стену, и предназначалась сие устройство.

В руках годжийцев, что стояли на стене ближе к воротам, появились камни. Но забросать ими «черепаху» они не успели. На подходе к цели наемники резко ускорили ход и, ворвавшись в ворота, пробыли под камнепадом совсем недолго.

Прикрытый щитами, Ярбор Трескучий, согнувшись чуть ли не пополам, тащил на своем горбу передний конец трапа. Ему же предстояло выполнить и самую трудную штурмовую работу. Резко выпрямившись, гигант поднатужился и поднял свою ношу над головой на вытянутых руках. После чего забросил край трапа на вершину преграды, за которую тот зацепился оставленными на нем, обломанными сучками, а Ярбор сразу же отскочил назад.

Не успел Трескучий взять в руки секиру – ее нес за него один из соратников, – как по трапу уже бежали те наемники, которые замыкали атакующий строй. Их не пугали выставленные им навстречу копья. Идущий теперь в авангарде, бывший арьергард ловко отражал щитами копейные наконечники. А затем штурмующие спрыгивали на землю по ту сторону завала и сходу вступали в бой с защитниками.

– Шделано! И жаметьте, полковник – шолнце еще не жашло! – провозгласил Аррод, трижды хлопнув на радостях в ладоши. Еще не все наемники включая Трескучего перебрались через завал, а двое из них, пришибленные камнями, остались лежать в воротах, но их главарем уже овладело победное настроение.

– Действительно неплохая работа, Аррод! – кивнул Шемниц, сохраняя невозмутимость. – Только, прошу вас, не забудьте – те люди, которых мы ищем, нужны нам живыми, а не мертвыми.

– Не волнуйтешь, мои ребята об этом помнят, – заверил его Бурдюк. – А ешли и попортят шгоряча чью-то шкурку, этот негодяй шможет болтать. По крайней мере, до тех пор, пока швятой шир Гириуш не пощекочет ему пятки молнией и не жадашт нужные вопрошы…

Глава 7

Встретивший нас оскаленными зубами Годжи пожинал плоды своей глупости. И выплевывал теперь на землю эти самые зубы вместе со слюной и кровью.

Годжийцы могли отбиваться от головорезов Бурдюка, стреляя в них со стен. Но едва последние ворвались в крепость, боевой дух хозяев был сломлен. И вместо второй линии организованной обороны наемники наткнулись на толпу обыкновенных испуганных людей. Которые, однако, не хотели продавать свои жизни задарма. И сопротивлялись пусть бестолково, но отчаянно.

Меся обозную грязь, пока «Вентум» одерживал победу за победой, я был огорчен тем, что не могу наблюдать за битвами, пусть даже в последние полгода вокруг меня и так творилось сплошное насилие. И вот сегодня мое желание исполнилось. Частично, разумеется, поскольку этой битве было далеко до тех, в которых рубились многотысячные армии. Но как бы то ни было, жаловаться на недостаток впечатлений мне в Годжи было нельзя. Тем более, что я сам принимал в участие в сражении, пусть даже воюя в стороне и на подхвате.

Лучники на стенах обстреливали захватчиков и после того, как они прорвались внутрь крепости. Но это продолжалось недолго. И когда наемники сами взбежали на стены, они смогли поквитаться с теми, кто досаждал им все это время своими стрелами. Пришлось лучникам отбросить луки и взяться за мечи и топоры. Что, впрочем, не спасло многих из них от падения со стены. Не слишком высокой, да только сбрасывали их обычно вниз головой, и этого хватало, чтобы они свернули себе шеи.

Едва угроза нарваться на стрелы миновала, для ван Бьера нашлась новая работенка.

– Идем, кригариец! – окликнул его Аррод. И, указав на крепостные ворота, пояснил: – Надо перекрыть выход. Нельжя допуштить, чтобы кто-то шбежал, пока мы не жахватим Годжи.

– Вы намерены удерживать здесь даже женщин и детей? – нахмурился Пивной Бочонок.

– Женщины и дети могут раздобыть в соседних деревнях лошадей, доскакать до города или военного форпоста и вызвать сюда кавалерию южан, – ответил вместо Бурдюка сир Ульбах. – Так что да – пока мы не утрясем все наши дела, никто не должен покинуть деревню. Нам не нужна лишняя кровь, мы ведь не звери. Но если без нее не обойдется, полагаю, ты сделаешь все от тебя зависящее, чтобы не поставить под угрозу наше общее дело, не так ли?

– Как скажете, сир, – отозвался монах, хотя такой расклад был ему явно не по нутру.

Шемниц, Аррод и Гириус пришпорили коней и поскакали к воротам. Баррелий в сердцах плюнул себе под ноги, но подчинился и похромал в ту же сторону. Мы с Ойлой не получили приказов и потому, переглянувшись, не придумали ничего лучше, как последовать за кригарийцем и остальными. Ринар прихватила с собой свой лук, а я – палаш, который ван Бьер выделил мне когда-то из своих оружейных запасов. Разумеется, ни она, ни я не хотели, чтобы нам пришлось пускать наше оружие в ход. Но не иметь его под рукой во время битвы являлось недопустимо.

Остановившись возле завала, мы смогли видеть все, что творилось на стенах и внутри крепости – на площади перед воротами и отходящих от нее двух кривых улочках.

Годжийцы сражались яростно, но в битве с вояками Аррода одной лишь ярости было недостаточно. Разбившись на группы, отряд разбежался по всей деревне и в свою очередь раздробил силы хозяев. Которые, вероятно, сумели бы еще противостоять врагам, если бы сами объединились в отряд. Но сражаться так, как это делали наемники, местные охотники и землепашцы были не обучены. И неизменно гибли, орошая подножную грязь кровью или роняя на нее внутренности из вспоротых животов. И не только внутренности, но и вышибленные мозги, отрубленные головы и конечности. По которым затем топтались чьи-нибудь сапоги, перемешивая все это в мерзкую кашу, на которую грозили вскоре слететься стаи падальщиков.

Братья Гиш и Пек держали в каждой руке по сабле и, прикрывая друг другу спины, чувствовали себя на поле боя королями. Теперь это была не просто шустрая парочка, а настоящий четверорукий демон, шинкующий четырьмя клинками любого врага, что к нему приближался. Даже соратники, и те опасались находиться рядом с близнецами, боясь подвернуться им под горячую руку.