Книга Досье Сноудена. История самого разыскиваемого человека в мире - Люк Хардинг

По обе стороны выгнутого, когтеобразного побережья лежат знаменитые пляжи Рио — Копакабана и Ипанема. За пляжем Копакабана длительное время сохранялась дурная слава. Да, здесь, рядом с желто-синими бразильскими флагами можно встретить непристойные скульптуры из песка, изображающие обнаженных женщин с большими ягодицами. Но в наши дни Копакабана — это скорее место для пожилых богачей. Мало кто еще может позволить себе жить в роскошных квартирах, окна и лоджии которых выходят на это дивное атлантическое побережье.

Утром, по будням, здесь появляются местные жители, которые не спеша бродят вдоль пляжей или выгуливают своих избалованных собачек. По велосипедным дорожкам снуют скейтбордисты. Здесь полно фреш-баров, ресторанов, уличных кафе. На берегу загорелые местные жители играют в футбол — страстное увлечение и главное национальное достояние Бразилии — или волейбол. Большая часть жизни для многих проходит именно здесь, в благоухающей тени каучуковых деревьев и кокосовых пальм. Но девушка на пляже Ипанема — зрелище редкое. Вероятнее всего, вы встретите ее бабулю…

Из юго-западного роскошного района Гавеа мы попадаем в Флореста-да-Тижука, самый большой городской лес в мире, где обитает множество обезьян-капуцинов и туканов. Здесь обычно на несколько градусов прохладнее, чем на пляжах у самого моря. Продолжая свой путь, вы доберетесь до отдельно стоящего горного дома. Табличка на металлических воротах предупреждает: «Cuidado Com O Cao!» («Осторожно, собака!») Предупреждение является излишним: из-за ворот и так слышны лай и вой. Собаки — маленькие, большие, черные, серовато-коричневые — приветствуют посетителей, весело прыгая и вставая на задние лапы. Экскрементами загажен весь двор. Рядом журчат горные ручьи. Если и существует рай для дворняжек, то, скорее всего, он именно здесь.

Один из несобачьих обитателей этого дома — Гленн Гринвальд. Этот 46-летний американец — один из видных политических обозревателей своего поколения. Гринвальд десять лет проработал в системе федеральных и штатных судов. Сын еврейских родителей, гей, грубоватый и радикальный сторонник гражданских свобод, Гринвальд по-настоящему обрел голос в эпоху Буша. В 2005 году он оставил свою практику, решив целиком сосредоточиться на литературном творчестве и журналистике. Его блог в Интернете привлек множество читателей. С 2007 года он ведет постоянную рубрику на Salon.com.

Из своего дома в Рио Гринвальд часто выступает в качестве эксперта на американском сетевом телевещании. Для этого ему нужно съехать с горы вниз на своем красном KIA (который пахнет псиной) и зайти в студию на городском ипподроме. Сотрудники службы безопасности тепло приветствуют его. Гринвальд хорошо владеет португальским. В студии есть камера, стул и стол. Камера снимает сидящего за столом журналиста в безупречном костюме адвоката: чистая рубашка, прекрасный дорогой пиджак, галстук. А под столом — но этого уже не видят зрители в Нью-Йорке или Сиэтле — на Гринвальде пляжные шорты и сандалии.

Этот гибридный прикид говорит о широкой двойственности, о разделении сугубо личного и профессионального. В частной жизни Гринвальд человек мягкий и добрый. Он большой любитель животных; он и его партнер Дэвид Миранда уже подобрали с десяток бездомных собак. Они также берут на время животных у других людей и еще держат кошку. Гринвальд и Миранда познакомились в 2005 году, когда журналист приехал в Рио в двухмесячный отпуск. На второй день своего пребывания в городе Гринвальд отправился на пляж, где его и увидел Дэвид Миранда. У них быстро наладились теплые отношения. По словам Гринвальда, он живет в родном городе Миранды потому, что американское федеральное законодательство отказалось признать однополые браки (сейчас, правда, признает). Миранда работает с ним в качестве журналиста-ассистента. При встрече Гринвальд производит впечатление мягкого, легкого в общении, разговорчивого и доброго человека.

Однако в профессиональном плане Гринвальд совершенно другой: непримиримый, безжалостный, едкий и готовый в любой момент постоять за себя. Он неутомимый противник официального американского лицемерия. Гринвальд подвергает язвительной критике деятельность администраций Джорджа У. Буша и Обамы. Гражданские права, атаки беспилотников, военные действия за рубежом, разрушительные схватки США с мусульманским миром, мировая «пыточная» в тюрьме на военной базе в Гуантанамо — ничто не укрылось от зоркого глаза и изобличительного пера Гринвальда. Он столь же ревностно бичует пороки власть имущих, как и знаменитый Джонатан Свифт. В своих длинных комментариях Гринвальд вел хронику злоупотреблений и преступлений американского правительства по всему миру. Откровенная и честная позиция Гринвальда по поводу неприкосновенности частной жизни снискала ему славу едва ли не самого известного критика программ государственной слежки в Америке.

Поклонники считают его радикальным героем в революционных традициях Томаса Пейна, отважного журналиста-памфлетиста. Противники расценивают его как раздражителя, даже предателя. Две его книги посвящены порокам и злоупотреблениям во внешней политике в эпоху Буша. Третья книга, With Liberty and Justice for Some («Со свободой и справедливостью для избранных») (2011) поднимает вопрос о двойных стандартах в американской системе уголовного судопроизводства. Гринвальд убедительно заявляет, что одни правила действуют для бесправных и совсем иные — для высокопоставленных нарушителей закона, которые неизменно избегают каких-либо неприятностей и ответственности. Книга затрагивает тему важную как для Гринвальда, так и для Сноудена: это скандал по поводу незаконного подслушивания с санкции администрации Белого дома, когда никто так и не понес никакого наказания.

В августе 2012 года Гринвальд прекратил сотрудничество с Salon.com и стал внештатным обозревателем британской газеты Guardian. И не прогадал. Редактор газеты, Алан Расбриджер, рассматривает Guardian как редакционное пространство отличное от большинства американских газет. Здесь куда меньше того почтения и подобострастия к власти предержащей, которые — справедливо или незаслуженно — в значительной мере формируют лицо американской журналистики. Guardian шире, чем большинство медиатаблоидов, использует новые цифровые технологии, которые радикально изменили старый порядок.

Расбриджер пишет: «Думаю, мы всегда были более восприимчивыми к доводу о том, что газеты могут лучше описывать происходящее в мире, привлекая для этого множество голосов. Причем совершенно не обязательно, чтобы все эти голоса принадлежали традиционным журналистам, которые теперь публикуются на самых различных платформах и отличаются большим разнообразием стилей. Именно так в Guardian появился Гленн Гринвальд».

Таким образом, Гринвальд как бы олицетворяет собой дебаты по вопросу о том, что значит быть журналистом в XXI столетии, в новом беспокойном мире цифрового самоиздания, в котором полно блогеров, непрофессиональных репортеров и социальных сетей. Некоторые назвали эту цифровую экосистему за рамками традиционной печати «пятой властью», дабы как-то отделить ее от «четвертой». В Голливуде даже использовали это название в фильме о WikiLeaks.

Однако при этом Расбриджер добавляет: «Гринвальду не очень нравится, когда его причисляют к «пятой власти» — в значительной степени потому, что политики, юристы и люди, занятые в журналистике, постоянно пытаются ограничить защиту (например, в отношении различных источников или секретов) людей, которых они считают (но с трудом могут определить) добросовестными журналистами. Но он как-то ухитряется находиться сразу в двух лагерях, в старом и новом».