Книга Свободные звезды - Оксана Гринберга

По соседству со мной рыдали девушки в темных коротких платьях, прощались друг с другом. Интересно, что они натворили? На другой стороне, также пристегнутые к креслам, сидели двое в странной, с блестками, одежде. Всклокоченные, мужчины выглядели как неудавшиеся шулеры или плохие циркачи, которых порядком помяла недовольная публика."Эти — политические!" — один из них кивнул в нашу сторону. Затем наклонился к своему напарнику: "Странно, что их всех еще не расстреляли!".

Я уже уяснила, что быть "политической" в Империи рагханов означало смертный приговор. Но все еще ждала… Ждала, когда меня вели по коридорам Центральной Тюрьмы, смахивающей на город — крепость, омываемый морем охраны и синим океаном силовых полей.

Ждала в одиночной камере с видом на стену, на которой не было чем нацарапать собственное имя. Мои единственные "друзья" — камеры под потолком— следили за мной безразлично — внимательными взглядами. Охрана кинула желтую арестантскую робу, приказав засунуть свою одежду в утилизатор. Запястье правой руки сковали широким браслетом. На этом люди меня покинули, и я осталась один на один с собственными думами.

Кругами ходила по камере, но так и не вытоптала тропу в бесшовном металлическом покрытии, отметающем мысли о подкопе. То ли из‑за браслета, то ли по другой причине я не могла приблизиться к мерцающей стене, ведущей в коридор: не пускало, отталкивало едва заметное силовое поле. Я поняла, что из тюрьмы не сбежать, поэтому сидела, лежала, пыталась спать. Ждала… Отжималась, качала пресс. Приседала, прыгала, отрабатывая удары, чувствуя себя волчицей — одиночкой в камере с выдвижной полкой и таким же выдвижным… мэ — э-э… тем, что здесь называли "утилизатором". Хорошо хоть не выла от тоски, и все потому, что у меня была надежда.

Атор Дабар былмоим богом, в которого так хотелось верить. И я истово верила, что он придет и что меня не расстреляют.

По истечению долгих тридцати циклиний что‑то изменилось. Меня первый раз нормально покормили. Да — да! В открывшуюся прорезь, единственное развлечение за тянувшиеся бесконечно третьи тюремные сутки, просунули уже не бурую бурду в пластиковой тарелке, а вполне приличную кашу с мясом. В комплекте к еде шло подобие ложки. До этого я ела руками, потому что столовых приборов мне не выдавали. Наверное, боялись, что заключенная номер два миллиона двести тридцать семь покончит с собой до того, как имперское правосудие упрется ей дулом в затылок.

В ту циклинию — пятую после пробуждения — обитателей тюрьмы развлекали регулярными сообщениями о том, сколько осталось до выключения света, а еще совместным молитвам Темным Богам Рагхи… Так вот, только я успела поесть, как за мной пришли. Я не знала, радоваться или… Сердце тревожно стучало, пока трое охранниковвели меня по коридорам. Наконец, они привели меня… мыться! Да — да!

Один из мужчин, хохотнув, заявил, что я такая грязная, что мне необходима полная дезинфекция. Как скажете! Разделась в небольшом помещении, служившем предбанником огромной пустой душевой. Затем шагнула в кабинку из прозрачного пластика с вкраплениями дырочек, из которых тут же полилась вода. Я подставляла голову под горячие струи, пила их жадно, словно ссохшаяся без дождя почва. Чуть не наглоталась горькой пены, неожиданно потекшей вместо воды, но услышала окрик охраны, пояснивший, что дезинфектор пить нельзя. Плевать, что за мной наблюдают через камеру под потолком! Это был полнейший восторг!

А вот дальше… Кажется, я победила в местном эротическом танце у шеста при полномего отсутствии. Вода выключилась, включилась сушка, вытянув с кожи и волос влагу без остатка. Покая нежилась в горячих потоках воздуха, пришли те самые, из охраны. Сбрасывая на ходу оружие и одежду, они, кажется, решили разделить радость обладания женщиной на троих.

Да, явсе еще ждала капитана!..

Ждала, когда безжалостно ломала насильникам руки, носы и ребра. Они не ожидали такого отпора, а я не собиралась никого щадить, уверенная, что не первая такая, кого пытались принудить к сексу на жестком покрытии душевой. Ждала, когда подоспевшая охрана била меня, после того как по тюрьме разнесся привычный тревожный сигнал. Ждала, когда они волоком тащили меня по коридорам, до этого порядком отходив дубинками, добавив разрядами электрошокера.

Затем я валялась в камере, чувствуя, как затягиваются раны и заживают сломанные под ударами дубинки ребра. Через несколько циклиний за мной пришли. Вернее, ко мне пришли. Я забилась в угол, рассматривая вошедшую троицу. Ребра и голова еще болели, но я собиралась бороться за свою жизнь, потому что… Мне казалось — совсем немного, и капитан найдет способ меня вытащить. Или уже не найдет?!

Один из вошедших, пожилой, синеволосый, чем‑то похожий на анора Кассиди, держал в руке странного вида пистолет. Я увидела, как блеснуло острие иглы. Неужели смертельная инъекция?!

— Не подходите! — предупредила их. Голос хриплый, как у курильщицы со стажем: мне заехали дубинкой по шее.

— Не дергайся, дура! Айсада, а не девка! — прокомментировал один из охранников, кивнув в мою сторону. — Трое в регенераторе, одного еле успели завернуть с дороги к Богам. Перелом позвоночника и…

— Они хотели меня изнасиловать, — огрызнулась в ответ.

Я никого не щадила. А они бы пощадили меня?!

— Кто подойдет первым, сдохнет первым! Регенератор не поможет, — предупредила того, кто был так похож на доктора, потому что он, как самый смелый, шагнул в мою сторону.

— Ты будешь жить, инори! — улыбнулся он. — Тебя выкупила корпорация "Галактика".

Я облизала пересохшие губы. Это что еще за корпорация?! Или же… Неужели капитан нашел способ вытащить меня из тюрьмы?

— Здесь, — доктор, остановившись, поднял пистолет, — микрочип с твоим новым кодом и лекарство.

— Меня выпустят наружу? — я опешила.

Вспомнился голос женщины в космопорту. Если у меня будет чип и меня выкупили, то… Неужели вдохну воздух Рагхи?

— Теперь ты — собственность корпорации, и я не знаю о твоей дальнейшей судьбе. Но так как ты стоила приличную сумму, то… Думаю, на тебя определенные планы.

Я кивнула, кусая губы. Лучше так, чем… никак!

— По документам заключенная номер два миллионадвести тридцать семь только что казнена. Приговор приведен в исполнение, — доктор посмотрел на одного из охраны. Длинноносый жлоб, ухмыльнувшись, погладил оружие на поясном ремне.

Доктор взглянул мне в глаза, и я поняла, о чем он говорит.

— Вы сделаете мне укол, и…

— Нашел с кем возиться! — подал голос один из охранников. — У нас мало времени! Если бы не было уплочено, я бы точно ее шлепнул!

— Заткнись! — оборвал его доктор. — Это не больно, девочка. Заснешь и проснешься через десять циклиний. Но вот где — этого я уже не знаю.

И я протянулаему руку.

Два укола — один в вену, второй — в ладонь. Болезненный. Микрочип, пояснил доктор. На нем — моя новая личность, новая информация. Какая именно, доктор не знал. Я уставилась на маленькую ранку, чувствуя, как закружилась голова. Линии на ладони расплывались, переплетаясь в одну. Усмехнулась, вспомнив, старую гадалку в расписном платке и цветастом платье, что обещала долгую жизнь и три брака. Два коротких, словно звуки от револьверных выстрелов, а вот третий — счастливый, на всю жизнь. Меня это позабавило. Какая из меня жена?! Да и "казенного дома" на планете Рагхи цыганкане разглядела, как и корпорацию "Галактика".