Книга Испытание желанием - Кортни Милан

Плам покачал головой, решительно не желая иметь ничего общего с хозяйскими причудами.

— Телега уже в поле, — единственное, что произнес старый слуга.

После получаса пути Нед обнаружил ту самую телегу. В ярде от нее за изгородью стоял Чемпион и внимательно наблюдал за ним, опустив глаза. Накладывать сено на телегу было прекрасной работой — напряженной и изнурительной. Нед ощущал, как с каждым взмахом вилами его мышцы протестующе ныли. Спина раскалывалась от боли — хорошей боли. Он справится с ней.

Один стог сена, другой… Солнце успело проделать достаточно большой путь по дневному небосклону, прежде чем Нед понял, что настолько устал, что уже даже не чувствует боли в плечах, что все его мышцы горят, а в голове осталось одно желание — бросить это проклятое занятие и предоставить его работникам с фермы, которых несомненно пришлет Плам.

Однако он так не сделал. Поскольку исполняя подобного рода упражнения, Нед не только боролся с избытком энергии, — это было еще и очень хорошей практикой. Потому что помимо таких дней, как сегодня, когда он чувствовал себя непобедимым и решительным, случались в его жизни и иные — когда ему не хотелось ничего делать, и он не желал напрягаться, даже чтобы пошевелить пальцем.

Всю свою жизнь он балансировал между двумя полюсами — периоды избытка с трудом контролируемой энергии сменялись полным ее отсутствием. И когда стрелка его внутреннего компаса окажется у иного полюса, он должен быть готов к этому.

Поэтому сейчас он просто грузил сено.

Глава 5

Кейт обнаружила сюртук своего мужа небрежно брошенным на изгородь. Она уже некоторое время брела в поисках Неда по едва заметной тропинке, петлявшей между рядом невысоких деревьев и старой, полуразвалившейся изгородью. Где-то вдалеке мирно крякали утки.

К тому времени, когда она нашла супруга, ее платье, когда-то девственно чистое и аккуратно отглаженное, собрало на подоле комки глины и грязи. Края некогда накрахмаленного воротничка небрежно обрамляли шею. Совсем не так хотела она выглядеть при встрече со своим мужем.

Впрочем, и он не мог похвастаться безупречной внешностью… Нед давно расстался с сюртуком. Его темный жилет был небрежно распахнут. А сам он вовсю ворочал вилами с ловкостью бывалого фермера. Из-под расстегнутого жилета топорщились полы рубашки, выбившейся из брюк. Галстука на нем также не было. Поискав глазами, Кейт обнаружила эту полоску белой ткани, висящую на телеге, неподалеку от сюртука.

Другие знакомые ей джентльмены выглядели бы глупо без привычной брони верхней одежды, которая зрительно расширяла хилые плечи или скрывала отвислые животы. Однако Нед словно распространял вокруг себя некое странное ощущение, причем совсем даже не нелепости или неопрятности. Он, скорее, пробуждал невольное доверие к себе. Возможно, причиной тому были неподражаемо самоуверенный вид, с которым он занимался тяжелой работой, четкий ритм слаженных движений. Этот дикий и одновременно щегольской образ очень ему шел.

Он никогда не представлялся ей опасным до своего отъезда, да и сейчас она не чувствовала страха. И все же в нем появилось нечто иное. Он казался слишком спокойным и свободным, чтобы быть самоуверенным и заносчивым, слишком хладнокровным и владеющим собой, чтобы производить впечатление беззаботного и беспечного повесы. Ее муж изменился.

Даже сейчас, когда он думал, что за ним не наблюдает никто, кроме одинокой испуганной лошади, Нед работал с каким-то слегка хулиганским, бодрым видом. Чемпион убрался подальше, на другой конец пастбища, и опасливо поглядывал по сторонам, держа уши по ветру.

Нед был другом Харкрофта. Именно он познакомил графа с лордом Блейкли и его супругой. И если он догадается хоть о чем-нибудь, если ему станут известны поступки Кейт — а, как ее законный супруг, он имел абсолютно законное право быть в курсе ее жизни, — то это, несомненно, погубит все ее тщательно продуманные планы.

А ведь он уже начал мешать ей. Он, безусловно, принял сторону лорда и леди Блейкли. Он любезно предложил Харкрофту свое гостеприимство. И он захочет узнать, что, с его точки зрения, вполне естественно, как проводит свободное время его жена. Его присутствие может помешать Кейт поддерживать отношения с Луизой. Как же она позаботится о безопасности подруги, если будет не в состоянии видеться с ней?

Нет, даже если он сам и не подозревал об этом, ее муж представлял для Кейт большую опасность. Одно его неосторожное слово, стань оно известным заинтересованным лицам, — и Луиза в мгновение ока будет обнаружена.

Однако Нед Кархарт представлял для нее и другую, гораздо более тонко уловимую опасность.

Всего пять минут беседы с ним, а она до сих пор ощущает прикосновение его пальцев к ее подбородку. Ее рука хранит отпечаток его ладони. Пять минут, и он заставил ее улыбнуться.

Нед не слышал ее приближения, поэтому Кейт могла беспрепятственно наблюдать за ним. Он закончил перекладывать сено на телегу и медленно опустил вилы. Нед сдернул, одну за другой, кожаные перчатки, потом снял жилет и положил рядом с перчатками и галстуком. Он выпрямился и взял с телеги стоявший на ней глиняный кувшин. Однако вместо того, чтобы отпить из него, поднял над собой и выплеснул воду на голову.

Его мокрые, блестящие волосы разметались в причудливом беспорядке. Белая тонкая рубашка стала прозрачной и прилипла к груди.

Боже мой! У Кейт оборвалось дыхание. Годы, прошедшие со времени их последней встречи, оказались очень добры к нему. Намокшая ткань подчеркивала его рельефные мускулы — не грубые и чрезмерно развитые, как у какого-нибудь работяги-фермера, а упругие и аккуратные, как у фехтовальщика.

О, как непорядочно, нечестно, подумала в тот момент она, было с его стороны пропадать столько лет и вернуться выглядящим так потрясающе!

Ощущение какой-то иррациональной несправедливости глубоко ранило ее в сердце.

Между тем Кейт была не единственным зрителем этой захватывающей сцены. Ярдах в двадцати от них стояло животное, столь неожиданно и импульсивно приобретенное им сегодня. Вероятно, слуги уже попытались привести его в порядок, поскольку жеребец выглядел теперь не грязным и неухоженным, а… чуть менее грязным и неухоженным. Упряжь была снята, тусклая шкура почищена скребком. Однако эти слабые попытки лишь сильнее подчеркнули, насколько животное было далеко от нормы. В тех местах, где у здоровой лошади должны располагаться мускулы, виднелись провалы, а там, где плохо подогнанная упряжь натерла кожу, зияли проплешины.

Нед не разговаривал с лошадью даже тем тихим, мягким голосом, которым пытался успокоить ее утром. Собственно говоря, он вел себя так, будто бы даже и не замечал, что она стоит в отдалении. Нед взял в руки жилет и принялся рыться в карманах, словно разыскивая что-то. Наконец он вытащил маленький мешочек и отошел от телеги.

Лошадь — Чемпион, как ее окрестил Нед, — опасливо за ним наблюдала, повернув морду в его сторону, чтобы не выпускать человека из поля зрения. Нед еле слышно засвистел и устремил взгляд куда-то вдаль на поросший кустарником и низкорослыми деревьями холм. Не делая резких движений и не привлекая к себе особого внимания, он принялся перекладывать маленький непонятный предмет из одной руки в другую. Кейт показалось, что у него в руках мелькнуло что-то белое, а потом он бросил это на пожелтевшую стерню. Выполняя это движение, он повернулся чуть боком и сделал такой замах, будто собирался кинуть камушек в водную гладь озера, чтобы тот много раз отскочил рикошетом.