Книга Приключения IQ, или Кто на свете всех умнее - Сергей Степанов

Искаженным зеркальным отражением привилегированной группы выглядит в США группа «бедных», состоящая из лиц с низкой познавательной способностью (V и частично IV классы, имеющие IQ=50–80). Они отличаются от средних классов, не говоря уже о высшем, в ряде отношений. Прежде всего они бедны (разумеется, по американским меркам). В значительной степени их бедность определяется социальным происхождением: дети бедных родителей, вырастая, оказываются бедными в 8 раз чаще, чем дети богатых. Однако роль IQ является более значимой: у родителей с низким IQ (V класс) дети становятся бедными в 15 раз (!) чаще, чем у родителей с высоким IQ (I класс). Дети с низким IQ значительно чаще бросают школу недоучившись. Среди лиц с низким IQ значительно больше и тех, кто не может, и тех, кто не хочет найти работу. Живут на государственные пособия (вэлфер) преимущественно лица с низким IQ. Средний IQ у нарушивших закон равен 90, но у преступников–рецидивистов он еще ниже. С IQ связаны и демографические проблемы: женщины с высоким IQ (I и II классы) рожают меньше и позже. В США все увеличивается группа женщин, которые еще в школьном возрасте заводят внебрачных детей, не ищут работу и живут на пособие. Их дочери, как правило, выбирают такой же путь, создавая тем самым порочный круг, воспроизводя и увеличивая низшую касту. Неудивительно, что по величине IQ они относятся к двум низшим классам.

Средний IQ у черных, поступающих в престижные университеты, ниже, чем у белых, так как согласно программе «позитивных действий» для них заметно ниже проходной балл. Однако, по мнению Хернстайна и Мюррея, это создает особые проблемы, так как черные и другие меньшинства с низким IQ учатся, естественно, хуже тех, у кого IQ выше, то есть белых, и это служит дополнительным фактором расового антагонизма. Эти проблемы сохраняются и после окончания университета, при поступлении на работу, где также действует система привилегий.

Авторы книги обращают внимание на те негативные последствия, к которым приводит усиленное внимание правительства и общества к низшим слоям общества. Стремясь достичь социальной справедливости и уменьшить различия в уровнях образования и доходов, американская администрация основное внимание и средства налогоплательщиков направляет на натужное и безнадежное подтягивание низших к высшим. Обратная тенденция существует в системе школьного образования, где программы ориентированы не на лучших и даже не на средних, а на отстающих. В США только 0,1% средств, выделяемых на образование, идет на обучение одаренных школьников, в то время как на подтягивание отстающих (с низким IQ) расходуется 92% средств. В результате качество школьного образования в США снижается, и математические задачи, которые в начале прошлого века задавали пятнадцатилетним школьникам, их сегодняшние ровесники решить не могут.

Таким образом, цель «Колоколообразной кривой» состоит совсем не в том, чтобы показать этнические различия в познавательных способностях, и не в том, чтобы продемонстрировать, что эти различия в основном являются генетически предопределенными. Эти объективные и многократно подтвержденные данные давно не составляют предмета научной дискуссии, хотя и встречают возражения со стороны политически ангажированных демагогов. Серьезно обоснованным и тревожным наблюдением является обособление в американском обществе двух «каст». Их изоляция друг от друга и степень выраженности их различий со временем увеличиваются. К тому же низшая каста имеет более выраженную тенденцию к активному самовоспроизводству, угрожая всей нации интеллектуальной деградацией (о чем нелишне задуматься радетелям повышения рождаемости любой ценой).

Вот таков американский опыт. И что тут перенимать? Тем более, что наша социально–экономическая, а главное – культурная ситуация принципиально иная. Американская интеллектуальная элита сумела стать элитой во всех отношениях и теперь не только может себе позволить, но просто вынуждена ради самосохранения заигрывать с низами – впрочем, вполне отдавая себе отчет, что тем в силу природной ограниченности выше своего потолка не прыгнуть. Наша интеллектуальная элита во все времена представляла собой слабую прослойку, тонко размазанную между верхами и низами и презираемую теми и другими. А если сегодня она еще и примется подпевать слащавым эгалитаристским фантазиям, то окажется окончательно раздавлена этими безжалостными жерновами. Нам бы сначала встать на ноги, как Америке. А для этого необходимо в первую очередь поощрять способных. Есть над чем задуматься. Тому, кто это умеет…

Семейный рейтинг ума: поровну или по–братски?

«Было у отца три сына. Старший умный был детина, средний был ни так, ни сяк, младший вовсе был дурак». Всем памятны эти строчки из популярной сказки, как, впрочем, ее неожиданный сюжет и мораль: парадоксальные, «дурацкие» решения жизненных проблем, которые находит младший сын, приводят его к такому успеху, который и не снился рассудительным старшим братьям. Примечательно, что преображение Иванушки–дурачка в Ивана–Царевича – традиционный фольклорный сюжет во всех частях света. Люди давно подметили: самый, казалось бы, умный зачастую оказывается не самым успешным и в итоге жизненного состязания проигрывает дурачку «не от мира сего». В чем разгадка этого парадокса, мы еще попробуем разобраться. А пока обратим внимание лишь на один, самый очевидный аспект этого сюжета, подмеченный народной мудростью, – неравномерное распределение умственных способностей в рамках одной семьи. С научной точки зрения, дети одних родителей являются носителями одних и тех же генов, и, если признать врожденную природу интеллекта, должны бы не сильно отличаться друг от друга умом. Даже переместив акцент на роль среды, приходится признать, что для родных братьев и сестер она практически одинакова, то есть их интеллект формируется в равных условиях и, соответственно, больших различий тут быть не должно. Однако они имеют место, и о том свидетельствуют не только плоды житейской наблюдательности, но и строгие статистические подсчеты.

Впервые определенная тенденция в семейном распределении умственных способностей была подмечена еще на заре научной психологии сэром Фрэнсисом Гальтоном. В своем труде «Наследственный гений» (1874) он отметил существование непропорционально большого числа перворожденных, достигших выдающихся успехов в науке. Однако с позиций научной методологии подход Гальтона сильно уязвим для критики. Его классический труд представляет собой обширное собрание примеров, призванных подтвердить выдвинутую автором гипотезу наследования способностей. Но примерами ничего нельзя доказать, вернее – можно доказать все, что угодно, поскольку на любой пример легко найти противоположный, и только статистически значимая тенденция, выявленная при обсчете разнообразных эмпирических данных, может быть признана более или менее серьезным аргументом. Но несмотря на односторонний подход Гальтона, его идея «первенства первенцев» активно муссируется в литературе вплоть до наших дней. Например, в одной из книг очень популярного у нас Ф. Зимбардо можно найти указание на преобладание первенцев среди американских астронавтов или, скажем, студентов высших учебных заведений. Звучит впечатляюще, но не более убедительно, чем давние выкладки Гальтона.

В первой половине ХХ в. наиболее подробно и аргументированно рассмотрел фактор порядка рождения Альфред Адлер. До сего дня эта проблема преимущественно изучается с опорой на выдвинутые им положения, хотя, справедливости ради, стоит признать, что более чем за полвека к выкладкам Адлера прибавилось не так уж и много. К тому же Адлера занимали в основном проблемы становления личности детей в зависимости от порядка их рождения, а проблему формирования интеллекта он своим вниманием обошел.