Книга У меня на руках четыре туза - Джеймс Хедли Чейз

– Некоторые стороны предполагаемой сделки кажутся мне интересными, – сказала она. – Поговорим о них немного.

Она устроилась на диване, Гренвилль сел рядом.

– У меня достаточно денег, и я считаю, что их всегда следует пускать в оборот. Если мистер Паттерсон заплатит по двадцать процентов в год, то это составит от суммы в два миллиона… интересно.

Гренвилль вытаращил глаза:

– Но, Хельга, милая, вы не…

Она жестом приказала ему помолчать.

– Два миллиона для меня ничего не значат, а вы в них заинтересованы. Неплохо было бы получить два процента? Я предлагаю следующее: мы вдвоем осмотрим площадку в Илорисе. Обожаю Лазурный берег. Это будет приятная и к тому же деловая поездка. Мы проведем два или три дня в Каннах. Не заботьтесь о расходах, я возьму их на себя. Скажите своему Паттерсону, что я заинтересовалась и вы убедили меня осмотреть участок. Если сделка выгорает, вы получаете свои комиссионные. – Она похлопала его по руке. – Мы вылетаем завтра в 22.50. У вас есть другие предложения?

Изумленный Гренвилль только кивнул:

– Это замечательно. Я сразу же расскажу Паттерсону, он обрадуется, ведь он так восхищен вами.

– Не сомневалась. – В ее голубых глазах появился стальной блеск. – Очень хорошо, Крис. Я взволнована вашим обществом, но у меня был трудный день. Позвольте мне отдать необходимые распоряжения. Встречаемся завтра в холле в девятнадцать часов и оба улетаем в Ниццу.

Недоумевая, он с опозданием понял, что его выпроваживают.

– Я надеялся… – попытался он исправить положение, но, видя, что она поднимается, внезапно умолк.

– Уже поздно, Крис… До завтра.

Когда он принялся собирать документы, она сухо добавила:

– Нет, оставьте, я хочу их еще раз просмотреть. Спокойной ночи, Крис. Я уверена, у нас все впереди.

В первый раз за всю свою карьеру обольстителя Гренвилль почувствовал себя полностью раздавленным. Он поцеловал ей руку и, совершенно уничтоженный, вышел из номера. Выйдя в коридор, он остановился, чтобы взять себя в руки, потом быстрым шагом направился в свою комнату. Оттуда он позвонил Джеку и детально рассказал о проваленном вечере. В ответ услышал глубокий вздох Арчера.

– Я же вам говорил, что она не влюбленная идиотка! – воскликнул он. – Несмотря на мои предупреждения, вы все испортили… Теперь она подозревает жульничество.

– Завтра она везет меня в Илорис, – запротестовал Гренвилль. – Если бы она думала, что затея гроша ломаного не стоит, то для чего наша поездка? Этот вечер показал, что вы недостаточно хорошо ее знаете.

– Это вы ее не знаете, – оборвал его Арчер. – Ее интересуют только ваши физическая привлекательность и постельный опыт. Теперь слушайте меня, Крис. Вы должны делать все, что она захочет. Не спорьте, слушайтесь ее. Моя идея начинает созревать.

– Какая идея, черт возьми?

– Дайте мне еще несколько дней и не забывайте, Крис, никогда вы не сможете обмануть Хельгу. Это необычная женщина! – На мгновение он замолк, потом продолжал: – А я постараюсь. Поезжайте с ней. В остальном положитесь на меня. – И повесил трубку.

Стоя на балконе номера в каннском отеле «Карлтон», Гренвилль подставил лицо жаркому солнцу, одновременно наблюдая за движением на улице. За всю свою богатую жизнь жиголо он впервые чувствовал себя неуверенным и несчастным. Накануне в Париже он беседовал с Паттерсоном. Когда он сказал, что Хельга захотела осмотреть площадку в Илорисе, американец, широко улыбаясь, похлопал его по плечу.

– Значит, она попалась в ловушку. Вы хорошо поработали, Гренвилль. Осмотрев участок, она должна сразу же проникнуться энтузиазмом. Прекрасно! Вот что вы сделаете: как только прибудете в Канны, позвоните Генри Лежеру. Номер телефона есть в справочнике. Он занимается продажей земельных участков и проводит вас на место. Как только она все увидит, дело будет в шляпе.

Гренвилль надеялся увидеть Хельгу, но консьерж сказал, что миссис Рольф ушла и он не знает, когда она вернется.

После грустного дня, проведенного в одиночестве, и блужданий по Парижу Гренвилль вернулся в номер около шести часов, и сразу же позвонила Хельга.

– Встречаемся через час в холле, Крис. Все устроено. Возьмите с собой одежду на неделю.

Никогда ни одна женщина ему не приказывала! Он попытался утвердиться:

– Хельга… я…

– Потом, Крис, – оборвала она, – я не одна. – И повесила трубку.

Затем позвонил Арчер.

– Как дела? – спросил он.

– Плохо, – ответил Гренвилль. – Она сделалась властной. Не знаю, долго ли я ее выдержу. Боже! Она обращается со мной как с настоящим жиголо!

Эти слова вызвали смех у Арчера.

– А разве вы сомневались? Успокойтесь, моя идея оформляется. Как только вы прибудете в Канны, позвоните мне. И не забывайте, Крис, что вы в самом деле жиголо. Быстро залезайте к ней в постель.

Гренвилль нервно положил трубку.

В 19 часов он стоял с чемоданом в руке в холле отеля, зная, что сидящий в нише с бокалом виски Паттерсон наблюдает за ним. Появилась Хельга в сопровождении управляющего. Последовали обязательные прощания, чаевые, рукопожатия. Гренвилль ожидал. Наконец она повернулась к нему, улыбаясь:

– Поехали, Крис. – Она казалась помолодевшей, прекрасной, полной жизненных сил.

Шофер открыл перед ними дверцы машины. Всю дорогу до Орли Хельга болтала. Она провела изнурительный день в компании коллег.

– Боже, что заставляет людей покупать площадки и строить заводы?! – воскликнула она, вытягивая руки. – Я так рада, что избавилась от них. Расскажите, Крис, что вы делали сегодня?

Что делал? Ничего! Но он взял себя в руки и принялся детально рассказывать о выдуманном посещении картинной галереи. Вскоре он заметил, что она почти не слушает его.

В аэропорту два носильщика схватили их багаж. Администратор пригласила в салон ожидания. У Гренвилля появилось ощущение, что он только чья-то игрушка. Такая роль его раздражала. В первый раз он осознал власть богатства. В самолете две стюардессы вертелись рядом, подходил командир корабля, чтобы пожать Хельге руку, не обращая при этом никакого внимания на него. Похоже, она была с ним знакома, так как спрашивала о детях. Гренвилль обнаружил, что в данной ситуации он выполняет роль декорации, и начал обижаться, но Хельга, видимо, этого не замечала, весело болтала, смеялась и выглядела очень счастливой.

В аэропорту Ниццы их ожидал «мерседес». Шофер снял фуражку, когда подошла Хельга. Она пожала ему руку, спросила о здоровье его жены. В это время Гренвилль стоял, ожидая. У него было чувство, что он – красивый манекен.

Дорога до Канн заняла двадцать минут. В «Карлтоне» управляющий собственной персоной встретил Хельгу. Когда она представила Гренвилля, он его небрежно поприветствовал, едва на него взглянув.