Книга Еще не поздно. Время собирать камни - Павел Дмитриев

– Безусловно! – Тон Шелепина не допускал сомнений. – Я готов за это ответить… Головой или даже партбилетом.

– Что ж! – Анастас Иванович по-кавказски высоко поднял свой бокал с вином. – За постиндустриальный коммунизм!

– Согласен, – бросил на чашу весов свой авторитет Косыгин.

– Конечно, если тезисы Александра подшлифовать, то они многое упростят, – после щедрого предложения Демичев оставил последние колебания. И, закрепляя за собой идеологическое направление, добавил: – Саша, поможешь привести свое предложение в порядок для обсуждения в ЦК?

– Что ж, раз так… – Леонид Ильич поправил свитер и поднял стакан с боржоми. – Извините, врачи…

– Непонятно, – Кириленко пожал плечами, но поддержать тост не отказался. – Но интересно.

– Так выпьем за то, чтобы никто и никогда не отрывался от коллектива! – подытожил Воронов, опрокидывая в рот стопку «Столичной».

Глава 3

Первомайский автомат

Всего мог ожидать, но чтобы получить выволочку за микропроцессорные инновации? Однако переменчива милость партхозначальников – в министерстве меня и Староса аккуратно пропесочили по теме настольного компьютера и разработанного к нему чипсета. Хорошо хоть прокручивать фарш назад в СССР уже разучились, награды с премиями после победных реляций никто отбирать не собирался. Причина метаморфозы до смешного проста: в своем отечестве пророков, как водится, нет, а японцы из компании Casio, создавшие совместное предприятие с МЭП в Лужской СЭЗ, в восьмибитные процессоры и персональные ЭВМ[41]не верили наотрез. Наличие дисплея и возможности нормального написания программ в текстовом редакторе узкоглазых рисовальщиков иероглифов не впечатлило. Проклятые капиталисты быстро подсчитали «сальдо с бульдо» и теперь держали русских за блаженных идиотов, сделавших «классно, но не то, что надо».

Зато в инженерных программируемых калькуляторах дальневосточные господа толк знали, и в логике им отказать было трудно. Я вот, к примеру, совершенно упустил из виду, что калькуляторы используют не двоичный, а специальный двоично-десятичный код[42], к которому идеально подходит четырехбитный процессор. По цене тоже спорить непросто – вместо одного восьмибитного процессора можно было прямо здесь и сейчас получить три-четыре четырехбитных. При ожидаемой трехмиллионой серии суммы годового валютного дохода получались такие, что «крышу» уносило у всего ЦК.

А тут еще кошмар-кошмар-кошмар, Casio – это тебе не соседнее ведомство, они на проблемы смотрят глобально и не прочь «перехватить» комплектующие где-нибудь в Fairchild, Texas Instruments или вообще Westinghouse. Хорошо хоть момент удачный для МЭПа – гранды полупроводниковой индустрии завалены заказами «для себя», а для мелочи вроде «Интел» задачка быстрой разработки процессора с нуля не по зубам. Но все равно давили на товарища Шокина так, что Caterpillar от зависти залился бы соляркой, как слезами. Как тут думать о нашем «Орионе», когда цель проста как валенок – гони чипы попроще, подешевле, а главное, количеством побольше!

Еще и «свое» хозяйство давило. Прознав о способности отечественной промышленности производить более-менее современные микросхемы, МЭП завалили совершенно ненормальным количеством заявок на разработки. Только за первый квартал тысяча девятьсот шестьдесят девятого года пришло более тысячи требований, что при имеющихся возможностях означало работу лет эдак на десять вперед. Хуже всего было то, что никто и никогда не выставлял собственных техзаданий, советские инженеры тупо желали видеть точные аналоги зарубежных изделий десятка ведущих фирм![43]Кто проклял мою страну, возведя в культ принцип «не надо лучше, сделайте точно такой»?[44]«Хотелки» совершенно естественно и многократно дублировали и перекрывали друг-друга, но… Каждое ведомство и крупный завод гнули свой «единственно верный» курс, а вот определиться, кто из них главный, в смысле, создать очередной координационный совет по новым РЭЭ да навести хоть какой-то разумный порядок в ЦК попросту не успевали. Никак не укладывалась динамика отрасли в привычный колхозный ритм «вспашка-сев-жатва-годовщина революции».

Раньше я полагал, что компьютеры в СССР убили партийные боссы шестидесятых годов. Какой бред! В вину коммунистам можно поставить лишь «the original sin» или первородный грех сталинского режима, лишивший науку и производство конкуренции со всем остальным миром. А дальше отрасль загнали под крышку гроба обычные советские инженеры! Ошалев от диамата с истматом, они заказывали «наверх» один устаревший аналог микросхемы за другим. КПСС с принятием копии IBM-360 в виде Единой Серии ЭВМ лишь признала сложившееся положение дел, легализовала свершившееся. А что они, вчерашние парторги, профорги и комсомольские вожаки могли еще сделать? Когда заботливо взлелеянные при «великом вожде» академики и директора спокойно делили кресла и не могли сами, без грызни в коридорах ЦК, решить «полупроводниковые» вопросы?

Вырваться за границы октета можно было лишь одним способом – завалить сотни тысяч советских инженеров и мэнээсов сериями новейших советских микросхем. Даже такому непрофессионалу, как я, было очевидно, что промедление подобно смерти, и не то что каждый год, а каждый день радиоэлектронику СССР все глубже засасывает в гибельную воронку слепого копирования элементной базы. Прекрасно понимал ситуацию Шокин, в курсе были Шелепин и Косыгин. Шанс имелся – средства, брошенные в отрасль в далеком тысяча девятьсот шестьдесят пятом году, уже обернулись тремя новейшими ФАБами[45], а по доброй сотне заводов-смежников можно было изучать географию страны. Если еще год назад МЭП вовсю критиковали за непомерную широту размаха, то сейчас ни одна сволочь не осмелилась оспорить расширение направления раза в два, а то и в три. Даже военное лобби во главе с новым министром обороны товарищем Устиновым скрипело зубами, но без проволочек жертвовало ресурсы ради новых и новых чипов. Не зря Дмитрий Федорович тыкал кнопки моего ноутбука – хоть и механик по образованию, но понял, что могут дать ЭВМ армии.

Неудивительно, что на этом фоне Староса подписали выделить из состава КБ-2 отдельный коллектив дизайнеров чипов, по сути передать их под нужды японцев. Филипп Георгиевич был так рад, что выдал Шокину пару фраз по-английски. Хорошо хоть министр и замы вражескую обсценную лексику не разумеют, а то быть бы скандалу. Понять можно, техническая революция вышла почище Великой Октябрьской, а тут еще наглядная американская оккупация, и вообще, до гражданской межведомственной войны полтора шага осталось.