Книга Любима и свободна - Мейси Ейтс

– Но я вовсе не уверена в себе!

Ксандер подошел к ней вплотную:

– Ты должна обрести уверенность.

– Но почему?

– Потому что ты достойна короны. Этого достаточно, чтобы высоко держать голову.

Ксандер решительно протянул руку к ее голове и начал по одной вытаскивать шпильки. Волосы, скрученные в пучок, упали вниз, обрамляя лицо мягкими волнами. Ксандер и раньше касался ее волос, и всякий раз от его прикосновений Лиану охватывала сладостная волна. Но сейчас его прикосновение и его напряженное лицо подняли в ней куда более сильную бурю чувств.

У нее ослабели колени, дыхание стало прерывистым. Но он даже не считает ее красивой!

– Нам нужно потренироваться, – произнес Ксандер.

– В чем же?

– Нам придется танцевать.

– Ты так считаешь?

– Разумеется. Сама подумай. Что бы ты ни надела, на нас в любом случае будут устремлены все взоры. Нам нужно произвести впечатление. Тем более что газеты продолжают расписывать мое распутство на первых полосах.

– Что они теперь раскопали?

– Они спрашивают: «Сколько любовниц было у распущенного наследника?»

– А сколько их было?

– Без комментариев. Я и сам не знаю.

– Господи!

– Я не горжусь своим поведением. Но танцую я отлично.

– Все это так… о! – Ксандер, обняв Лиану за талию, притянул ее к себе. Ее ладонь очутилась в его руке – грубой и горячей, ничем не напоминающей руку аристократа. – Ты умеешь танцевать медленные танцы? Или послушницам это запрещено? – Он повел ее в полной тишине.

– Я давно не практиковалась. – Лиана изо всех сил старалась совладать с дыханием. Его тело, такое теплое и мускулистое, плотно прижималось к ней.

В эту минуту она поняла, как сильно желает его. Густая и сладкая боль жаркой волной растекалась по телу. Невероятно! Еще недавно она хотела стать монахиней, навсегда отказавшись от сексуальных желаний. Сейчас же вожделение полностью захватило ее.

Лиана могла думать лишь о его руке, лежащей на ее талии, о его пальцах, сплетавшихся с ее собственными. При каждом вздохе она видела, как напрягается его грудь, стремясь соприкоснуться с ее бюстом, заставляя ее соски твердеть. Заставляя ее желать большего – его, всего, целиком.

– Ну что, хороший я партнер? – спросил наконец Ксандер.

– Я надеялась на лучшее.

– Увы, в казино не много шансов попрактиковаться в бальных танцах.

– Ты что, все время проводил в казино?

– В основном.

– И что, много выигрывал?

– Я довольно способный игрок. – Ксандер слегка пожал плечами, продолжая вести ее в танце.

– Ты настоящий плохой парень, как в кино.

Ксандер тихо засмеялся. От глухого, рокочущего смеха его тело мелко задрожало, и его дрожь откликнулась в ее собственном теле чувственной волной.

– Я даже не прикладывал усилий. Все получалось само собой, – продолжал между тем Ксандер. – Ну а ты?

– Что я? – непонимающе заморгала Лиана. – Я… не знаю. Я старалась делать добро. Может быть… может, потому, что быть добродетельной просто. Я никогда не смогла бы искать забвения в казино, потому что не хочу, чтобы вокруг сновали какие-то люди. Я не могла бы, как ты, распутничать по всей Европе, потому что не хочу, чтобы кто-то находился рядом. Тем более – в моей постели. И напиться я не могла – ведь алкоголь нельзя сочетать с обезболивающими. – Ее голос зазвучал сухо. – Так что моя добродетель вряд ли заслуживает награды.

– Честно говоря, я что-то не замечаю в тебе особой праведности. – Его пальцы осторожно двинулись вниз. Всего на пару сантиметров от талии, но это уже было откровенно сексуальное движение – по крайней мере, для женщины, которую в последний раз целовали… никогда ее не целовали, по крайней мере, в полном смысле слова.

– Может, потому, что сейчас я… пробуждаюсь. – Именно это слово показалось ей самым подходящим.

– Я думал, женщин положено будить поцелуем. – Ксандер склонился к ней, почти касаясь губами ее губ.

– Если только Спящую красавицу. Но мы оба знаем, что я не…

Но тут он прервал ее, поцеловав в губы. От потрясения Лиана едва смогла осознать свои ощущения. Казалось, его поцелуй проник до самого сердца.

Правда, Ксандер – она была уверена – ничего особенного не ощутил. Что это для него? Еще один поцелуй. Но для Лианы он был первым.

– Понравилось? – шепнул он.

– Я… – Она с силой оттолкнула его. – Я не думаю, что это относится к танцам.

– Это относится к нам с тобой. Нам предстоит предстать перед людьми на балу по случаю нашей помолвки. Там мы будем танцевать, и поцеловаться во время танца вполне естественно.

Для него – естественно. Но не для нее.

– Не стоит делать этого до того, как…

– Ты больше не послушница, – прервал он ее. – Ты женщина.

– Спасибо, я в курсе. Я оставалась женщиной и когда ушла в монастырь, и когда покинула его. Твой поцелуй также вряд ли изменит это обстоятельство. Не забывай: наш брак – следствие необходимости, а не безудержной страсти. Не стоит притворяться.

– Кто сказал, что я притворяюсь?

– Ну конечно нет! Когда двадцать минут назад ты заявил, что я некрасива, эти слова, конечно, были исполнены вожделения.

– Есть доказательство более верное, – произнес он непривычно напряженным голосом.

– Не обманывай, – покачала она головой.

– Ни за что. – Ксандер опустил взгляд. – Это доказательство никогда не лжет. Я дал бы тебе его пощупать, но, думаю, с этим нам лучше подождать.

– Пощупать? – И тут внезапное понимание сковало ее неловкостью. – О боже!

– Боюсь, это будет за гранью дозволенного.

– Да, – произнесла Лиана. В горле у нее пересохло. – Все, что ниже пояса, – только после свадьбы.

– Не похоже, чтобы ты оскорбилась. Кажется, тебе интересно.

– Просто этот разговор слишком далеко зашел. Я просто в шоке.

– Надеюсь, что после свадьбы сумею шокировать тебя куда сильнее.

– Пожалуйста, воздержись от шуточек. – Лиана внезапно ощутила, что ей необходимо прилечь. Она боялась, что сейчас разрыдается в три ручья, как маленькая девочка. – Я понимаю, для тебя секс из жалости с уродкой будет лишь очередным забавным приключением. Но мне не смешно. Это моя жизнь. И больно будет именно мне. И именно я…

– Именно ты назвала себя «моей карой». Я не сказал тебе ни одного грубого слова по этому поводу. Я не считаю тебя уродливой и не считаю, будто наш предстоящий брак и общая постель – великое благодеяние с моей стороны. В реальности моя супружеская верность может доставить тебе куда больше проблем, чем мне.