Книга Чекан для воеводы - Александр Зеленский

— Дарик, — расслабленно произнес хан, взирая на склонившегося в глубоком поклоне человека с черным пятном на щеке, — я готов слушать твои сказки. Ты же знаешь, что после войны и моих гибкотелых белоперсих гурий, больше всего в этом мире обмана и воровства я люблю твои сказки, которые очень напоминают мне истории из «Тысячи и одной ночи».

— На чем я остановился в прошлый раз? — спросил Дарик, располагаясь на ковре перед ложем Казы-Гирея, покуривавшего кальян.

— Ты поведал мне историю похождений сиятельного владыки Блистательной Порты — Турции, который получил большой пешкеш от неверных за то, чтобы уговорить некий верноподданный народ за морем на поход против урусов.

— Совершенно верно, мой господин, — улыбнулся Дарик. — И тот самый «пешкеш», очень правильно произнесенное вами слово по-персидски, или «бакшиш», как сказал бы я по-татарски, а в общем просто подарок, был настолько драгоценным, что сиятельный сразу же послал к правителю того верноподданного народа за морем своего визиря, который и посетил…

— Да, этот хитрый посланец был у меня вчера, — зевая, проговорил Казы-Гирей. — Он хотел, чтобы я собрал свою орду и напал на Москву…

— При этом сиятельный поручил передать тому правителю подарок в виде трех больших алмазов. А сам получил от иезуитов, как они в тайне себя называют, маленькую золотую корону, украшенную доброй сотней брильянтов и самоцветов.

— Каков хитрец!.. — привстав на подушках, хотел возмутиться хан, но сил на это после гурий и купания уже не осталось. — Мне это порождение ехидны и шакала передал всего один алмаз. Да и тот, ну очень маленький… Где этот шайтан в одеждах визиря?.. — Хан все же встал на ноги и в изнеможении потряс кулаком.

— Посол из Блистательной Порты уплыл на своей галере еще ночью, — ответил Кады-аскер, возглавлявший ханских телохранителей.

— Вот, пожалуйста! Кругом одни обманщики… — пожаловался Казы-Гирей своему хабаргири, снова падая на удобное ложе из ковров и подушек. — И что было дальше в твоей грустной сказке?

— А дальше, мой господин, в ханский дворец постучались два очень богатых купца. Точнее, купец был один, а другой был его слуга. Они попросили соизволения предстать пред ясны очи великого хана…

— Ишь чего захотели? — ухмыльнулся Казы-Гирей. — Я и сам-то к себе не всегда могу попасть…

— И эти недостойные избрали самый быстрый путь, посетив сначала кое-кого из карача — татарской знати.

— Ох, уж эти мне карача! — вздохнул Казы-Гирей, переворачиваясь со спины на бок. — Когда-нибудь я этой карача сделаю карачун — смертную казнь.

— Так вот, главный купец по имени Болислав Спенсерка… — продолжал Дарик.

— Как ты сказал? Боль… Спен?.. — не понял хан. — Какое варварское прозвище!

— Второй же по имени Прозитино…

— Это я знаю! Это от латинского «прозит». Так неверные вскрикивают перед тем, как влить в себя запрещенные Аллахом зелья… Эй, принесите нам хмельной бузы, а то у меня и у моего Дарика пересохло в горле.

Выпив по глотку татарского пива, оба собеседника помолчали, собираясь с мыслями.

— И вот представители карача того заморского народа, — опять заговорил главный ханский разведчик, — получив подарки, отвели богатых гостей к главному телохранителю хана. Он, получив подарок, отвел гостей к юному калге — наследнику хана. Тот в свою очередь…

— Тоже получил подарок! — не выдержал хан. — Что за сказка? В ней все получают подарки. Одному бедному хану ничего не досталось. Так не годится. Эй, Кады-аскер!

— Слушаю, мой господин, — упав на колени перед ханом, сказал главный телохранитель.

— Тебе никогда не попасть в джанет — наш мусульманский рай, — медленно произнес хан, смакуя каждое слово, будто это были глотки прохладного шербета. — Получать подарки и не делиться со своим властелином — это большой грех. Либо ты прямо сейчас принесешь мне все, что получил от неверных, либо…

— Слушаю и повинуюсь! — Кады-аскер стал задом отползать от ханского ложа.

— Не спеши, — остановил его Казы-Гирей. — Это еще не все. Ты соберешь все подарки у карача и калги. Теперь можешь отползать, змей!

Выпив бузы и затянувшись дымком из кальяна, хан разрешил продолжать «дозволенные речи».

— И тогда хан соблаговолил принять этих недостойных купцов, — произнес главный разведчик.

— Да? Вот этого я не помню… — покачал головой хан.

— Они поднесли драгоценные дары — все, что оставалось в их переметных сумах…

— Вот это очень мудро с их стороны!

— И попросили хана о ничтожной услуге — страшно отомстить урусам за то, что те не позволили им торговать в городе Мценске и других малых и больших городах Московии.

— Интере-есно, — протянул хан. — Ты уверен, что они просили хана именно об этом?

— Уверен, мой господин.

— И что я ответил?

— Хан им отказал в этой просьбе, сказав, что в порубежных крепостях урусов скопилось слишком много воинов и пушек. Они только и ждут того момента, когда доблестные стрелки — тюфанджи и наемники-сейманы нападут на Московию. В результате мы с урусами сделаем друг другу карачун, а потом туда прискачут неверные из Ляхистана или Польши, как называют ту державу московиты, и будут владеть всеми землями и богатствами.

— Я так и сказал? Какой я мудрый! — почмокал хан в полном удовольствии. — А какие хитрые эти купцы! Так ты говоришь, хан отобрал у них все подарки, оставив им только собственную шкуру?

— Можно и так, — ухмыльнувшись, ответил Дарик. — Это очень подлые люди. Им нельзя верить. Когда они думают, что остались одни в своем гостевом шатре, то слуга по имени Прозитино начинает колотить своего хозяина по имени Болислав Спенсерка руками и ногами. При этом он гневно вопит, что отправит его «к чертям собачьим на костер», как только они возвратятся в свой монастырь.

— Ну вот! Я же говорил, что у них очень опасные имена. Одним словом псы, а у псов и повадки собачьи — так гласит старая персидская поговорка.

— Да, мой господин, как вы уже догадались, это были иезуиты…

В этот момент под балдахин на берегу моря заскочил взмыленный начальник телохранителей, за которым двое здоровяков тащили огромные мешки с ценностями.

— Это ты, Кады-аскер? Что ты можешь сказать в свое оправдание? Ты ведь прервал сказку Дарика на самом захватывающем месте…

— Я принес все дары неверных, только… — опять бухнулся на колени Кады-аскер.

— Что «только»? — грозно спросил Казы-Гирей.

— Только калга — ваш сын отказался отдать бакшиш в ваши милостивые руки. Он напомнил, что ему скоро исполняется десять лет. Хан обещал сделать ему дорогой подарок по такому случаю. Калга сказал, что хан может больше ничего не дарить. Пусть считает, что он уже сделал ему подарок, оставив купеческий бакшиш, в котором много всяких игрушек-безделушек из презренного желтого металла.