Книга Плакучее дерево - Назим Ракха

— А как же он сам? — спросил Нэт. — Сказал этот парень что-нибудь? Или ничего не сказал?

Брайэм бросил взгляд на часы.

— По слухам, он не произнес ни слова. Даже своему адвокату ничего не сказал. Но вы знаете, как это бывает… завтра он возьмет и от всего откажется. Или заявит, что он душевнобольной или что это была самооборона или просто несчастный случай…

— Несчастный случай? — Ирен расправила плечи. — Моего сына избили, мистер Брайэм. Ему сломали челюсть, выбили плечо из сустава. Как вы думаете, он бы тоже назвал это несчастным случаем? А что касается кражи со взломом… вы думаете, он сказал бы, что это кто-то случайно вломился к нам?

Брайэм посмотрел на свою помощницу:

— Вообще-то, насколько известно следствию, взлома практически не было. Дверь была цела, замок тоже. Не было ничего даже близко похожего на взлом.

— Неужели? Но как тогда он оказался в нашем доме, этот тип? Чужой, посторонний человек, забравший наши вещи…

— Послушайте, мистер Арнольд, — перебил ее Нэт, перегнувшись через стол. — Мы уже рассказали детективу Мейси, что не привыкли запирать двери. Мы никогда не закрывали ее на ключ в Карлтоне. Но из этого не следует, что незаконного проникновения в наш дом не было.

— Достаточно верно. Я просто хочу сказать, что нам придется доказать, что он там не был по какой-то другой причине, только и всего. Вы и я, мы с вами знаем, что Роббин виновен. Нам просто нужно убедить в этом двенадцать присяжных.

Прокурор улыбнулся Ирен. Она выдержала его взгляд, но через пару секунд отвела глаза. У нее уже не осталось сил. Не осталось ни воли, ни сил.

— В любом случае, — продолжил Брайэм, — что-то я сегодня заболтался о пустяках. Дело в том, что мы должны быть готовы ко всему. Мы не можем угадать, какую линию поведет адвокат Роббина, особенно после того, как мы задействуем тяжелую артиллерию. — Помолчав несколько секунд, он положил руки на стол и нагнулся к супругам Стенли. — Смертная казнь. Избиратели в прошлом году потребовали, чтобы ее снова ввели, и у меня такое предчувствие, что в этом деле все движется именно в этом направлении.

— Смертная казнь? — произнес Нэт. — Но его возраст… ему ведь, насколько я помню, только недавно исполнилось девятнадцать, верно? Этот возраст подпадает под казнь? Я имею в виду, проголосуют за нее присяжные?

— Мы подберем таких, которые проголосуют. Это тип Роббин мерзавец еще тот, и мы добьемся, чтобы все в зале суда почуяли это.

Как будто в ответ на его слова, муха вернулась в гостиную и зажужжала над столом, после чего приземлилась на кожаный портфель окружного прокурора.

Ирен закрыла глаза. Шэп в свое время прошел период увлечения насекомыми, перечитал о них все, что было в библиотеке. Затем стал брать книги в спальню и читал их ей каждый вечер перед сном. Она знала, что у мух на лапках имеются такие присоски, которые позволяют им передвигаться даже по гладкой поверхности стекла. А таракан способен целую неделю прожить с оторванной головой. Значит, есть в его теле что-то такое, что берет на себя функции мозга. У Ирен это вызывало довольно неприятные ассоциации, но Шэп был просто очарован жизнью насекомых. Сколько ему тогда было? Семь? Восемь? Они с ним, лежа калачиком на кровати, читали книги про всяких жуков…

— Что ты скажешь, дорогая? — спросил Нэт и сжал ее колено. — Мисс Аарон просит чашечку кофе.

— Да, конечно. Извините. — Ирен встала. — Разумеется. У меня, правда, есть только «Санка» без кофеина, — добавила она виноватым тоном.

— Отлично, пойдет, — произнесла мисс Аарон и последовала за хозяйкой на кухню.

Ирен щелкнула выключателем электроплиты и сняла с полки банку кофе. В круглых боках заляпанного пятнами жира чайника отразилось искаженное лицо мисс Аарон.

— Вы давно работаете юристом?

— Девять лет.

— Вам, наверное, нравится ваша работа?

Отражение сделалось крупнее.

— Если честно, то я даже не ожидала, что проработаю так долго. Во всяком случае, не в этих краях. В Орегоне не так уж много американцев еврейско-японского происхождения.

— Интересное сочетание.

— Отец был евреем из России, мама родилась в Осаке. Я всегда планировала работать в отцовской фирме в Портленде. Но работа с уголовными делами мне кажется более важной.

Ирен взяла в руки кухонное полотенце, несколько раз сложила, затем снова расправила.

— Извините, но я не запомнила ваше имя, — произнесла она.

Мисс Аарон прикусила губу, подошла ближе и взяла в ладони руки Ирен.

— Меня зовут Барбара, — тихо проговорила она. — Барбара Аарон. Можете называть меня Барб.

Ирен посмотрела на свои руки.

— Мою дочь тоже так зовут. Барбара Ли. Но мы называем ее Блисс.

— Замечательное имя. Мне нравится.

— Так придумал ее отец.

Мисс Аарон выпустила руки Ирен и усмехнулась:

— А вот мой отец до такого никогда не додумался бы. Скажите, это ваш муж придумал называть сына Шэпом? Я ни разу не слышала, чтобы вашего мальчика называли его настоящим именем.

— Верно. Стивеном звали моего отца, но Нэт его всегда недолюбливал. Вернувшись домой после военной службы, он стал называть нашего мальчика Шэпом. Наверное, так звали кого-то из его боевых товарищей. Я точно не знаю, он ничего не рассказывает о войне.

— Ваш муж воевал во Вьетнаме?

Ирен кивнула:

— Он был морпехом. Первые два года нашего брака он провел на войне.

— Там, наверное, было нелегко.

Нэт уехал в учебный центр на Пэррис-Айленде через два месяца после того, как они поженились. Но уже спустя полтора месяца вернулся домой, чтобы взять на руки первенца сына, после чего сразу же отправился во Вьетнам.

— У меня есть семья и конечно же церковь.

Чайник на плите начал закипать. Ирен открутила с банки кофе крышку, насыпала по большой ложке в каждую чашку и открыла кухонный шкафчик. Ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы дотянуться до третьей полки. Здесь она нашла пакет шоколадного печенья «Орео», перехваченный резинкой. Печенье она прятала от детей. Его особенно любил Шэп, он всегда ел печенье с молоком. Он лакомился им, придя домой из школы, если она ему это разрешала. Ирен положила несколько печенюшек на тарелку и посмотрела на кухонный стол.

— Хотите знать, как там было трудно? — едва ли не шепотом спросила она.

Барбара шагнула к ней ближе.

— Вот этот чайник. Вот это печенье, — снова заговорила Ирен. — Эта банка кофе. Все это было в нашем доме, когда Шэп… — Она несколько секунд помолчала. — Я постоянно думаю о таких вещах. Практически каждую минуту.

— Откуда-то с улицы донесся треск мотоциклов.

— Нельзя так быстро ездить, — произнесла Ирен.