Книга Лестница страха - Михаил Ежов

— Пойдемте, — вздохнула директриса.

Они вышли в коридор. Перемена еще не закончилась, и повсюду были дети. Взгляд Смирнова упал на камеры под потолком. Он невольно вздрогнул: эти были самые опасные, они следили за людьми, поджидая, пока те оступятся. Его бы воля, он бы этих…

— Сюда, — сухо сказала директриса, открывая дверь.

Смирнов вошел следом и сразу увидел невысокую женщину в круглых очках, расставлявшую на пластмассовом поддоне металлические рамки. Перед ней лежала груда сине-красных магнитиков и валялось несколько медных катушек.

— Зинаида Ильинишна, у товарища есть к вам вопросы, — с ходу заявила директриса, садясь на черный коленкоровый стул, стоявший возле входа.

— Да? — с готовностью обернулась лаборантка, воззрившись на следователя поверх очков. — Слушаю.

— Когда последний раз пользовались химической посудой для изготовления соляной кислоты? — спросил он.

— Если не ошибаюсь, в начале года.

— А потом?

— Не припоминаю.

— У вас свой ключ от кабинета?

— Да, вот он. — Лаборантка продемонстрировала ключ на пластмассовом брелоке.

— Вы его не теряли?

— Нет.

— Я ведь говорила, ключи есть в учительской, — с легким раздражением напомнила директриса.

— Да, верно, — кивнул Смирнов, притворно смутившись. — Ладно, спасибо.

— Что-нибудь еще? — осведомилась директриса, когда они вышли.

Следователь открыл было рот, чтобы ответить, что хотел бы поговорить с учащимися шестого «А», но в этот момент распахнулась дверь кабинета напротив, и из него вышел Николай Дмитриевич. Заметив директрису и полицейского, он кивнул, а затем стал запускать детей в класс.

Наблюдая за этим, Смирнов подумал о том, что кабинет классного руководителя шестого «А» расположен в непосредственной близости от лаборантских, и тот мог спокойно зайти в одну из них и воспользоваться посудой или позаимствовать соляную кислоту. А пропажу части жидкости замаскировать, долив в остаток воду.

— Ну так что? — нетерпеливо проговорила директриса, выводя Смирнова из задумчивости.

— Могу я поговорить с учащимися шестого «А»?

— Не думаю. При этом должен присутствовать представитель детской комнаты милиции, а также необходимо согласие родителей.

— Понимаю, но я имею в виду неофициальную беседу. В конце концов, вы сами можете задавать вопросы, а я только поприсутствую.

— Что вы хотите узнать? — недовольно спросила директриса.

— Как они относятся к Ратникову и Мироновой.

— Зачем это?

— Дети тонко чувствуют, если у их товарищей дома проблемы, — тут же сочинил Смирнов.

— Вы психолог?

— Немного. Профессия обязывает. Ну так как?

Директриса задумалась.

— Хорошо, — согласилась она через несколько секунд. — Напишите свои вопросы. Пойдемте в кабинет, там будет удобнее.

Они быстро спустились на второй этаж.

— Сколько учеников вызывать? — осведомилась она, занимая место за столом.

— Всех. Но по одному. И хорошо бы сделать так, чтобы они после разговора со мной друг с другом не общались.

Директриса нахмурилась.

— Ладно, пишите пока вопросы. — Она протянула Смирнову бумагу и ручку. — А я все организую.

С этими словами она встала и вышла, оставив Смирнова в одиночестве. Следователь быстро накидал десяток вопросов и откинулся на спинку стула.

Школа произвела на него двойственное впечатление. С одной стороны, было заметно, что район ее спонсирует. Об этом свидетельствовали и стеклопакеты, и линолеум, и пальмы в кадках, и дерматиновые диванчики в рекреациях. С другой стороны, явно ощущалась зацикленность на спорте. Читая развешанные на стенах кабинета грамоты и дипломы, Смирнов не заметил ни одного, врученного за победу в олимпиаде по литературе, русскому, истории или математике. Повсюду только строевые, эстафеты, смотры и так далее. Казалось, школа буквально пышет здоровьем. Смирнов решил, что должен повидать учителя физкультуры.

Вошла директриса.

— Все в порядке, — сообщила она, поманив следователя за собой. — Мы пойдем в актовый зал, оттуда есть другой выход. Дети не встретятся друг с другом.

— Отлично. — Смирнов поспешно поднялся.

Через пять минут он уже сидел за партой, поставленной в центре актового зала. По другую сторону парты поставили стулья для учеников и директрисы. Здесь было прохладно, отсутствие плакатов на стенах создавало ощущение пустоты. Покрытый ламинатом пол блестел в лучах утреннего солнца, падавших через три больших окна.

Дверь напротив Смирнова открылась, и в зал вошел шестиклассник в сопровождении директрисы. Она указала ему на следователя:

— Тебе зададут несколько вопросов.

Когда они оба сели, Смирнов придвинул листок с вопросами директрисе. Та взяла его и принялась изучать.

— Представься, пожалуйста, — проговорила она, не поднимая глаз.

Мальчик неуверенно взглянул на нее.

— Давай, Андрей, у нас мало времени.

— Меня зовут Андрей, — послушно сказал шестиклассник.

— Фамилия? — бросила директриса.

— Егоров.

— Ты хорошо знаком с Мироновой и Ратниковым? — Это она уже начала зачитывать вопросы Смирнова.

Следователь взял ручку, записал имя и фамилию шестиклассника и приготовился делать пометки.

— Немного, — ответил мальчик.

— Что думаешь о Вите?

Шестиклассник пожал плечами.

— Отвечай честно, — строго сказала директриса.

— Он странный какой-то.

— Что это значит? Объясни.

— Ну, не знаю. Придурошный. — Мальчик с опаской взглянул на директрису.

— Поподробней, Андрей. Неужели из тебя все придется клещами вытягивать?

— Шутки глупые любит, смеется как больной. Пристает ко всем.

— С кем он дружит?

— С Валькой Щупловым.

— А еще?

— Больше, по-моему, ни с кем.

— А что скажешь про Сашу Миронову?

— Она хорошая.

— Почему ты так считаешь?

Но мальчик не сумел объяснить своей симпатии. Не сумели толком ничего рассказать и другие пятеро детей, которых по очереди приглашала в зал директриса. Все они были замкнуты, терялись и говорили примерно одно и то же.

Зато во время разговора с Валентином Щупловым Смирнов исписал почти целый листок блокнота.

— Ты дружишь с Витей Растоповым? — задала ему вопрос директриса, едва он сел напротив Смирнова.