Книга Стреляющие руины - Сергей Самаров

Бессарион, хотя и был заядлым курильщиком, по настоянию Ицхака Леви на время проведения операции отказался от курения. Вообще-то Ицхак хорошо знал с чужих слов, какие страдания испытывает курящий без табака, один знакомый медик рассказывал Ицхаку, что бросить курить куда сложнее, чем бросить пить, и даже слегка сложнее, чем бросить употреблять наркотики. Но Бессарион обещал, что курить во время проведения операции не будет, и Ицхак верил ему. Бесо упертый парень. Характером сможет подавить свои желания.

Они шли быстро. Запомнив точку на карте и проложенный к этой точке виртуальный маршрут, Ицхак легко ориентировался на местности и вполне заменял самого Бессариона, когда хотел идти побыстрее, при этом не плутал, а Бессарион ни разу не остановил и не поправил отставного подполковника. Несмотря на то, что шли все быстрее, Бессарион дышал пока еще достаточно хорошо. Значит, правда не курил в последнее время. На такого парня можно положиться...

Сам Ицхак не курил никогда, ни в детстве, когда вокруг него курили почти все его сверстники, ни в студенческие годы, ни позже, во время службы в армии. Он сразу попал в спецназ, и хорошо понимал, что такое для спецназовца здоровые легкие. И это сказывалось даже тогда, когда отставной подполковник стал считаться человеком в годах. Бессариону, несмотря на разницу лет в пятнадцать, пройденные километры давались труднее, и вскоре он начал уже ступать не так упруго, как это делал Ицхак Леви. А самому Ицхаку хорошо ходить помогала старая поговорка его бывшего командира: «Каждым шагом человек должен чувствовать, что его ноги земной шар вращают»... Ицхаку эта поговорка понравилась с первого раза. И он всегда старался ходить так.

Вечерняя темнота, такая густая вначале, постепенно превратилась в обычный звездный ночной сумрак, когда и не светло, и не темно, когда и спрятаться можно, и идти не спотыкаясь тоже можно. Не глядя на часы, отставной подполковник спецназа ориентировался во времени хорошо, когда они приблизились к конечной цели их первого маршрута сказал спутнику:

– Сейчас, Бесо, начнется отсчет нового времени. И этот момент отрежет многих людей от старой жизни и старых привычек. Но привычки придется приобретать новые, и жизнь свою по-новому строить...

– Уже начнется? – задрав к небу голову, словно хотел различить в небе бомбардировщики, задал вопрос Бессарион.

– Да. Время начала сдвинули. Думаю, вот-вот...

И тут же, подтверждая его слова, ночь разорвалась зарницами, осветив всю восточную часть небосвода ярче, чем это делает не окрепшее еще рассветное солнце. И грохот артиллерийского залпа пришел с легким опозданием, поскольку скорость света намного выше скорости звука...

Новый этап в жизни Грузии начался...

Скорые взрывы окрасили небо более мрачным красным цветом в другой стороне. Цхинвали содрогался, Цхинвали разрушался, а скоро должен был и загореться...

– Я родился в Цхинвали... – сказал Бессарион. – Правда, родители увезли меня оттуда, когда мне года не было. Но все равно – это моя родина.

– Жалеешь город?

– Я там ни разу не был взрослым. И жалеть я не научился никого, кроме кошек и собак. Их я люблю, а люди любви не заслужили...

В другое время Ицхак поддержал тему хотя бы только ради того, чтобы лучше узнать человека, с которым приходится так плотно работать. Но сейчас-то время кончилось. В кустах впереди звучно клацнул затвор автомата.

– Пришли... – сказал Бессарион...

Глава третья

1

По местности, окружающей блок-пост осетинских миротворцев, огонь велся не такой интенсивный, как по селу Хетагурово. Если снаряды и ложились рядом, то как бы по чистой случайности. Это было странно, потому что даже после прибытия подкрепления однажды прозвучала пулеметная очередь, и пули выбили искры из бетона, и несколько раз стреляли из автоматов. Значит, о существовании блок-поста грузины не забыли. Казалось, грузинская артиллерия ставила себе цель уничтожить жилые улицы села, а на «закуску» оствить гарнизон миротворческого поста.

Капитан Локматов со старшим лейтенантом Мавриным обошли пост не со стороны Хетагурова, где бушевало пламя, способное выявить силуэт крадущегося человека, а со стороны противоположной, метров на сорок удалившись в сторону поста российских миротворцев, который находился на три километра восточнее и на километр южнее, хотя тоже, по большому счету, недалеко. Из темноты было хорошо видно, что российских миротворцев обстреливают по полной программе, причем тоже издалека, а не из тех минометов, что были выставлены накануне. Хотелось верить, что спецназовцы не зря старались, когда ставили взрывное устройство среди ящиков с грузинскими минами, и майор Добровольский уже успел воспользоваться пультом дистанционного управления, обезопасив себя и своих бойцов хотя бы частично. Но оттуда же, со стороны российского поста, шли и отзвуки интенсивной перестрелки из автоматического оружия. Значит, там грузинские подразделения уже пошли если не в атаку, то хотя бы в ночной бой. А если учесть, что рядом с грузинами базировался мотодивизион грузинской полиции, то станет понятным сложное положение, в которое попали миротворцы на своем посту. Впрочем, рядом с Хетагурово пост был в не менее сложном положении, и не приходилось сомневаться, что здесь тоже скоро будет трудно голову поднять. Видимо, это просто вопрос времени и поступления подкрепления. При этом следовало учитывать, что если на российском посту находятся обученные и тренированные бойцы, то на осетинском гарнизон состоит из ополченцев. у которых даже бронежилеты имеются по одному на троих.

Локматов с Мавриным захватили каждый в дополнение к капитанскому автомату с уже заряженным «подствольником» и «винторезу» старшего лейтенанта еще и по мощному гранатомету РПГ-7 с парой запасных осколочных зарядов. Поскольку танковой атаки пока не предвиделось, хотя полковник Фриев и дежурный по миротворческому штабу говорили о танковых колоннах, что движутся в сторону административной границы, бронебойные гранаты спецназовцы с собой не взяли. Вступать в бой против танков они пока не собирались.

Передвигались офицеры быстро, несмотря на значительный груз оружия, и сделали при этом большой круг, чтобы выйти грузинскому посту в тыл незаметно, а заодно и разведать, что творится на дороге. Местность здесь была неровная, холмистая, и все холмы поросли клочками кустов, за которыми легко можно было укрыться, но так же легко и заблудиться. Однако, спецназовцы уже не однажды были здесь, в тылу у грузинского поста, и потому знали обстановку и ориентировались правильно. А выйти они желали на близко прилегающий к зданию казармы невысокий холм, срытый с одного бока бульдозером. Какая была надобность так холм срывать, это было непонятно, да и не интересовало это спецназовцев. Главное, что сделанный кем-то обрыв в этой ситуации прикрывал их с тыла. Казарма грузинских миротворцев стояла чуть в стороне от блок-поста, и потому не мешала и сам блок-пост рассмотреть, и все, что там делается.

Капитан со старшим лейтенантом, дойдя до этого холма, даже не остановились, чтобы перевести дыхание. До вершины – два десятка метров опять через кусты. Но сверху все видно...