Книга Антикоррупционный комитет Сталина - Александр Север

Данная организация торговала и другими видами товаров, имеющих к одежде весьма отдаленное отношение. Например цементом. Она умудрилась сбыть 800 тонн цемента по ценам ниже рыночных. Затем часть товара она купила, разумеется, по более высокой цене.

Аналогичная картина наблюдалась и в водном транспорте. В качестве примера расскажем о бизнесе бывшего купца первой гильдии Легача. Он купил у Фонкомбалта в Ленинграде за 5 тыс. рублей (стоимость половины автомобиля!):

— один буксирный пароход в 44 индикаторные силы (единица работы пара в цилиндре паровой машины, равная 75 килограммометрам);

— один плашкоут[34]грузоподъемностью в 112 тонн;

— один плашкоут длиной в 22 метра;

— одну железную баржу грузоподъемностью 96 тонн; одну железную баржу грузоподъемностью 160 тонн; одну железную баржу грузоподъемностью 144 тонн; шаланду;

— железную баржу грузоподъемностью 112 тонн; буксирный пароход.

Также он приобрел за символическую стоимость 640 тонн стали из бортов старых судов и, в конце концов, заключил вместе с бывшим владельцем завода сельскохозяйственных орудий договор с Ленинградским лесным институтом на шесть лет на эксплуатацию 18 тыс. десятин леса института в Парголовском лесничестве для выгонки скипидара, смолы и угля.

Возьмем ситуацию в сфере переработки металлолома. Была такая государственная контора — Рудметаллторг. Данная организация должна была заниматься поиском и реализацией металлолома скопившегося на территории государственных заводов. Из него государственные заводы, переплавляя его, должны сделать новый металл.

Выяснилось, что разбор и судьба этого лома определялся Рудметаллторгом весьма странно. Он продавал как лом пригодную медную паровозную арматуру — продавал частному обществу «Универснаб».

«Судотрест» также «выгодно» продал 1120 тонн железного лома и 144 тонны стружки.

Северная железная дорога продавала по 3 копейки за килограмм как лом годное сортовое железо, причем «в одни ворота ввозится сортовое железо, полученное из ВСНХ, а из других это железо уходит как лом».

Кредитные дела

После прочтения предыдущего раздела кто-нибудь из читателей захочет задать простой вопрос: а где частные предприниматели брали деньги на закупку крупных партий товаров? Ведь в большинстве случаев оплачивать взятый у государства товар приходилось, как говорится, не отходя от прилавка. А вернее, еще раньше. Поясним, о чем идет речь.

В 1926 году у государственного магазина стояла очередь из пятидесяти человек. Решили проверить стоящих в ней людей. Только один оказался конечным покупателем — кондуктор из трамвайного депо. Остальные сорок девять — торговые агенты, которые скупали товар для оптового торговца. И каждый из них был снабжен крупной суммой наличных денег.

Где оптовики брали деньги на свои торговые операции? В государственных банках. Так, Госбанк, Промбанк, Мосгорбанк, Всекобанк (четыре главных банка Советского Союза) по состоянию на 1 октября 1926 года выдали 44 млн. рублей. Кроме того, были предоставлены 31 млн. рублей государственных и кооперативных денег частным обществам взаимного кредита для кредитования частного капитала. К ним нужно добавить еще 28 млн. рублей учтенных банками векселей частных торговцев и предпринимателей. Наконец, до 5 млн. рублей составляет прямое и косвенное денежное кредитование всеми провинциальными горбанками и прочими государственными кредитными учреждениями (Внешторгбанк, Цекомбанк и т. д.). Итого 108 млн. рублей. Ну выдали — и что в этом криминального?

Проблема в том, что выдача происходила с нарушением закона. В большинстве случаев сотрудники банков получали за выдачу кредитов, говоря современным языком, откат.

Расскажем теперь о нескольких случаях выдачи кредитов. Так, в 1926 году основной поставщик боржоми в большинство регионов СССР был некий частный предприниматель Кебадзе. Он был контрагентом грузинского Курупра (орган Наркомздрава, ведающий боржомом). Схема торговли была простой и не требовала больших финансовых вложений. Бизнесмен брал партию минеральной воды и под нее получал кредит. На полученные деньги покупал партию боржома и вез ее в Москву. Там он ее закладывал и получал новый кредит. И так дальше. Финансовая схема работала безотказно.

Другой пример. Частный химический завод «Калорифер», якобы выпускавший перетопленное сало, решил взять кредит в Госбанке. Сотрудник банка осмотрел полуразрушенный завод и сообщил, что завод «работал на полном ходу». Кредит был получен. А потом состоялся суд, где на скамье подсудимых оказались получатели кредита.

Хотя бывали и более интересные случаи. Так, двум предпринимателям, Петрице и Инглинку, удалось получить даже не кредит, а гарантийное письмо Госбанка. И вот что из этого получилось. Они сняли с этого гарантийного письма заверенные копии и разослали заграничным фирмам и советским учреждениям. Эффект получился полный. Они начали переговоры с несколькими иностранными компаниями; получили «из-за границы заказ на 50 тыс. шпал, получили в аренду Нижегородский лесопильный завод в Майкопе, до революции оценивавшийся в миллион рублей, почти успели получить паркетный завод в Батуме, бывший де-Гай, фабрику гнутой мебели в Майкопе «Майбук» и т. д. — когда вдруг попались на неаккуратно данной взятке в 100 тыс. рублей. Обоих арестовали. Приговор был суровым, но справедливым — расстрел.

Астраханское дело

В конце 1928 г. в краевой печати Нижне-Волжского края («Поволжская правда») стали появляться материалы о грубых искажениях линии государства в практике регулирования частного капитала и о фактах «сращивания» в Астрахани работников государственного аппарата (финансового и торгового) с частными предпринимателями (нэпманами). Нижневолжские краевые организации, при активнейшем участии Астраханского окружного отдела ГПУ и окружной прокуратуры, приступили к ревизии деятельности финансового и торгового аппарата Астрахани. А в печать, в Рабоче-крестьянскую инспекцию и органы расследования тем временем поступало множество заявлений от отдельных рабочих и других советских граждан о преступных связях работников государственного аппарата с частниками.

Началось расследование, которое производилось совместными усилиями ГПУ и прокуратуры. Были допрошены сотни свидетелей, проведены ревизии, хозяйственная и экономическая экспертизы деятельности финансового и торгового отделов, и в результате не только подтвердились первоначальные сведения о ненормальных явлениях в этих учреждениях, но данные расследования далеко превзошли всякие предположения о размерах преступных явлений в Астрахани.

Материалы дела показали, что в финансовом аппарате Астрахани в угоду частникам орудовали 25 советских служащих во главе с председателем губернской налоговой комиссии А. В. Адамовым; а в торговом аппарате — 16 сотрудников во главе с заведующим губторготделом А. В. Нанковым и его заместителем В. С. Протодьяконовым.