Книга Тайна Ребекки - Салли Боумен

Далее шли книги «Округ Мэндерли и Керрит» и издания, посвященные «Тайне Мэндерли». Именно в этом разделе я и произвел кое-какие изменения.

Угадает ли он, на что я намекаю? И тут я заметил удивление, промелькнувшее в глазах Грея. Вынув одну из книг (и тем самым пройдя испытание!), он улыбнулся и прошел к моему столу, на котором я не успел навести порядок и на котором оставил распечатанный конверт и рядом ту самую черную тетрадь, правда, закрытую и завязанную.

Я внимательно следил за Греем. Никакой реакции. Наблюдение за ним ничего мне не дало: либо он ничего не заметил, либо очень хорошо владел собой.

Он сел рядом со мной у камина, потрепал Баркера, и тот в ответ лизнул ему руку. В отличие от меня пес тотчас выразил свое отношение к Грею, я же отложил окончательное суждение до того момента, пока мы не закончим ленч и не прогуляемся по Мэндерли.

На мои вопросы Грей отвечал так, словно слышал только часть из них. Например, он пропустил все, что я спрашивал про Фрица, и ответил только на вопрос про вишневую настойку. Взяв бокал в левую руку, он сделал глоток, задумался и протянул:

– М-м-м… очень необычно. Как вам этого удалось добиться?

– Рад, что вам понравилось, – кивнул я. – Этот рецепт мне дали сестры Бриггс.

– Замечательно. – Грей отпил еще один глоток. – Вкус напоминает… даже не могу подобрать наиболее подходящее определение. – Он снова потрепал Баркера.

Но мне хотелось удовлетворить свое любопытство, и я снова повторил, уже более настойчиво, вопрос, оставленный им без ответа:

– Так что насчет Фрица? Жаль, что вы не предупредили меня о том, что собираетесь к нему, я был бы рад присоединиться к вам. В последний раз я виделся с ним лет пятнадцать назад. Рассказал ли он что-нибудь о Лайонеле? Фриц преданно ухаживал за ним во время болезни до самой смерти. Лайонел умер в 1914 году.

– В 1915 году, как мне кажется, – уточнил Грей.

– Верно, верно. Какое-то психическое расстройство, как я уже упоминал. А сам Фриц, он не страдает старческим слабоумием?

– Не заметил. Он упоминал раза два про Лайонела, но мимоходом. У меня создалось впечатление, что, несмотря на физическую слабость, у Фрица сохранилась хорошая память. Он уже не встает с кресла-каталки, но у него бодрое настроение, и он шутит с санитарками, которые ухаживают за ним. Хотя и чувствует себя одиноким.

Я помнил, как Фриц держал прислугу Мэндерли в ежовых рукавицах, требуя от них безукоризненного следования установленным правилам, и представить его «веселым»? Слова Грея меня удивили. И еще эта оговорка: «одинокий». Наверное, и обо мне он тоже так думает. Я взял второй бокал густой настойки и пригубил его.

– Вспомнил ли он Ребекку? – спросил я как бы между прочим. – Думаю, что да. У него было свое мнение о ней, как мне кажется.

– Что значит «свое мнение»?

– Это означает, что она ему никогда не нравилась. Я ведь уже говорил об этом. И если быть более точным, он ее терпеть не мог. Ведь она привезла с собой миссис Дэнверс в качестве домоуправительницы, и Фрицу пришлось передать ей бразды правления. Он был чрезвычайно недоволен этим, хотя миссис Дэнверс вела хозяйство наилучшим образом. Но это приводило Фрица в еще большее уныние. Так мне казалось. А что касается этого ублюдка Джека Фейвела – вы в самом деле собираетесь переговорить с ним?

– Да. Он наконец-то дал согласие. Решил вдруг, что нам надо встретиться как можно скорее. И поэтому я собираюсь в пятницу поехать в Лондон.

– Что ж, надеюсь, вы не забудете про мои советы. Не стоит доверять тому, что говорил Фриц, но еще меньше вы можете доверять словам Фейвела. Он наговорит массу гадостей, и вам придется разгребать громадную навозную кучу, чтобы найти крупицу правды. Будьте более пристрастны к тем, кого считают главными свидетелями происшествия.

– Да, вы уже говорили об этом, – ответил Грей. – И я всегда помню ваши слова. Признаться, я и сам придерживаюсь такого же мнения.

Он говорил сухо и сдержанно. Настолько сухо, что это уже можно было счесть иронией. Но я не мог понять, откуда она?

И сам собирался перейти на такой же сдержанный тон, если бы в этот момент дочь не позвала нас к столу.

– Элли, дорогая, позволь, я налью и тебе вишневой настойки. Я уже начал ломать голову, куда ты запропастилась, – сказал я.

Мне нечего было ломать голову, поскольку я доподлинно знал, что она на кухне и готовит еду. Элли считала, что нам незачем делать вид, будто этим занимается кто-то другой, а не она сама. Приготовить еду на двоих – много ли усилий для этого надо? Но мне было неловко, что дочь вынуждена обходиться без прислуги.

Быть может, если бы я вырос в другое время, меня бы меньше смущало то, что моей пенсии не хватает на то, чтобы содержать кухарку, и я бы не так стыдился того, что дочь сама ведет хозяйство. Но мне не хотелось, чтобы посторонние догадывались о таких вещах.

Элли, слегка порозовев от смущения, внимательно посмотрела на Грея. Она очень заботилась обо мне и пыталась понять, не насмехается ли наш гость надо мной.

– Не думаю, что мне стоит начинать с настойки, папа. Она, конечно, очень вкусная, но…

– А я бы вам посоветовал попробовать ее, – сказал Грей и улыбнулся Элли.

– В самом деле? – заколебалась она. – Ну что ж, тогда только один-два глоточка, чтобы я не опьянела.

Она произнесла это очень мило, и мне показалось, ее слова тронули Грея – я заметил выражение, промелькнувшее в его глазах. Его сдержанность и сухость тотчас исчезли, на смену им пришла теплота. Он начал шутить, и я, несмотря на его возражения, подлил настойки в его бокал.

Минут через десять Элли сказала, что пирог не может больше ждать, и мы все вместе направились к красиво сервированному столу.

И все время, пока мы пробовали стряпню Элли, я думал о том, что Грея трудно заставить рассказать то, что ему хочется утаить. Наверное, еще труднее, чем заставить меня открыться собеседнику. И еще о том, что он явно что-то скрывает. Вопрос в том, что именно…

7

Все, что произошло после ленча, мне представляется очень значительным и важным. Поэтому я счел нужным записать все по свежим следам, чтобы не упустить деталей.

Сначала я отводил Грею не очень значительную роль в моих изысканиях – что-то вроде секретаря. Своего рода доктор Ватсон при Шерлоке Холмсе. Но последующие события показали, что, напротив, именно он занял ведущее положение в расследовании. И мне пришлось смириться с этим. Поэтому я считаю нужным именно сейчас рассказать о нем поподробнее.

Грей появился в Керрите примерно полгода назад, когда мои дела пошли наихудшим образом. У меня вдруг закружилась голова, и я даже потерял сознание. Наш врач, прекрасный диагност, но любитель поднимать тревогу по пустякам, пришел к выводу, что произошел сердечный приступ. Я не согласился с ним и до сих пор остаюсь при своем мнении, но разве кто-то прислушивается к тому, что говорит пациент?