Книга Музыка любви - Мара Фицчарлз

Даже сейчас, когда она просто вспоминала, этого было достаточно, чтобы сильное желание вновь ожило в ней. Но, увы, Майкла не было рядом, чтобы утолить ее голод. Он покинул ее навсегда.

Как и в ту первую встречу, его исчезновение поставило ее в тупик и вызвало щемящую боль в груди. Что-то заставило его поступить так. Но что? Неужели после этой ночи он мог подозревать ее в каком-то злом умысле? Или существовало что-то еще, о чем она и не подозревает?

Вернувшись в свои роскошные бостонские апартаменты, Майкл Девлин засел за работу. Он должен был закончить новую песню — «Музыка ночи». Песня, которая родилась так естественно и так сильно волновала его. Но у него ничего не получалось. Все упиралось в Ханну. Когда ее образ, вдохновивший его на создание этой мелодии, вставал перед глазами, он напрочь заслонял собой все — и слова, и музыку.

Может быть, в этом не было ничего странного? Его первая встреча с Ханной Чандлер дала начало этой мелодии. Неудивительно, что в тот момент, когда его еще не терзали сомнения, Ханна и прекрасная мелодия слились воедино. Он не мог думать о ней, не вспоминая музыку той ночи, но и не мог писать музыку, не вспоминая об этой женщине. Они были неразделимы.

Майкл вздохнул. Ему хотелось работать, хотелось оставить позади все свое «неблагоразумие». Забыть, что он вел себя глупо, и продолжать жить так, как жил раньше.

Ханна — это только часть проблемы. Он не мог целиком свалить на нее вину за свое дурное настроение. Неудовлетворенность и крушение иллюзий отравляли ему настроение. Он не мог постоянно лгать себе, не мог превратить самообман в стиль жизни. Когда, спрашивал он себя, когда это случилось?

Ответ не заставил себя ждать: немногим более года назад. Когда его имя трепали в суде, а его личная жизнь была выставлена на всеобщее обозрение. Его убеждения были поставлены под сомнение, и он стал мишенью для злых языков.

Он вынужден был смириться, чтобы хоть что-то спасти от несправедливого осуждения.

Он не думал, что возможно отступить больше, чем он сделал тогда.

На какое-то время он отменил концерты. Но его агент вытащил его из затворничества, требуя, чтобы он продолжал выступать. Ему не оставалось ничего другого, как покориться, но, составляя расписание, он потребовал уменьшить количество концертов. В конце концов на него навесили ярлык затворника.

Как ни странно, но его агенту это понравилось.

Майкл поморщился. Получалось так, что если бы он не был актером в жизни, он не смог бы стать актером на сцене.

Теперь он снова должен был принять решение. Появление Ханны повлекло за собой ряд вопросов. Почему я делаю это? Сколько можно тянуть эту лямку? Чего я хочу на самом деле?

Он расхохотался.

— Чего я хочу? Ответ очень прост — поменьше концертов. Чем меньше, тем лучше!

Хватит с него этих оголтелых фанатов! Он питал отвращение к публичной жизни. Он любил писать, сочинять музыку, иногда выступать. Иногда! Но он всегда нуждался в уединении, вернее, страстно желал его. В этом главная причина его продуманной маскировки, которая стала неотъемлемой частью его сценического образа — любимца публики Шона Майклза. Алая шелковая рубашка, длинноволосый парик и неизменные темные очки. Вот что делало его узнаваемым на сцене и помогало спрятаться от посторонних глаз в жизни.

Вне сцены он мог быть самим собой. Он мог спокойно пройтись по улице, зайти в магазин или ресторан, без того чтобы толпа поклонников преследовала его по пятам, умоляя дать автограф или пытаясь прикоснуться к нему.

Несмотря на успех своего маскарада, он был осторожен и бдительно охранял свою независимость. И ничего удивительного не было в том, что он питал недоверие к каждому, кто пытался приблизиться к нему. Сама жизнь преподала ему драгоценный урок — он узнал, что значит быть известной личностью!

Ханна Чандлер возбудила его подозрения, потому что никогда прежде он не встречал никого в окрестностях своих владений. Преднамеренно или нет, но она ураганом ворвалась в его жизнь в то роковое ненастье. Он начал ее подозревать, когда заметил кольцо на руке — значит, она способна на ложь. Затем он увидел свою кассету на сиденье ее автомобиля.

Ярость потихоньку набирала силу. Шон Майклз провел ночь со своей фанаткой, которую утром с распростертыми объятиями встретил ее собственный муж! Не имеет значения, была ли в этом хоть крупица правды. Бульварные газетенки не станут разбираться в таких мелочах, и можно только представить, какой поднимется шум! Ему снова предстояло через это пройти.

Хотя теперь он уже знал, что этот человек не был ее мужем, предположение, что она одна из его фанаток, подтвердилось. Он держал в руках вещественное доказательство — кассеты и диски Шона Майклза. Эта красивая рыжеволосая мегера сыграла с ним хорошую шутку. Подумать только, прошлой ночью он чуть было не поверил ей!

Он бежал из ее дома. Бежал от нее. Что сделано, то сделано, но какая-то ноющая боль не покидала его. Это не имело отношения к ее красоте, к их взаимному влечению. Это было что-то другое. И это странное, новое для него ощущение не отпускало его.

Что ему теперь делать? Проблема, которую не так-то просто разрешить. Когда он вспоминал ее, ему казалось, что он разрывается на части. Когда он был с ней, ее необыкновенная привлекательность питала его энергией и вместе с тем совершенно опустошала.

Даже сейчас сомнения одолевали его. Он понимал, что это было нечестно по отношению к ней. Он хотел верить Ханне, хотел смотреть на нее и улыбаться ей, прикасаться к ней и любить. Но он боялся, что она видела в нем лишь блестящего Шона Майклза.

И его страхи имели под собой основание.

Глава 5

Ханна быстро шла к гостевому домику, который Эмили приспособила для своей работы. Подняв воротник пальто, чтобы укрыться от холодного ветра, Ханна не переставала поражаться капризам осенней погоды. Еще вчера можно было обойтись одним свитером, а за ночь температура резко упала.

Постучав, Ханна, не дожидаясь ответа, переступила порог владений кузины.

— Эми, — позвала она, — ты занята?

Дверь, ведущая в комнату, отворилась.

— Привет! Хочешь яблоко? — Стройная блондинка приветствовала Ханну сияющей улыбкой.

Ханна расстегнула пальто и сбросила его с плеч. Предложение кузины означало позволение остаться. Она с благодарностью опустилась на подушки большого, уютного дивана.

— У тебя есть время поговорить?

— Угу. — Эмили отрешенно посмотрела на нее и бросила ей яблоко. — Джо Блакхарт накачал Сэма Кендалла наркотиками, засунул ему в рот кляп, связал по рукам и ногам, бросил в грузовик и поехал к ближайшему озеру. — Она умолкла и наморщила нос. — Черт… Но ведь Сэм должен как-то спастись?

— Мне кажется, — сказала Ханна, пряча улыбку, — ты еще сама не знаешь, как это сделать.

Эмили присела на валик дивана.