Книга Одержимость - Наталья Рощина

– Ты должна знать, что для меня работа всегда будет на первом месте.

– Всегда? – В ее глазах появился испуг.

– Я хочу делать все, как отец.

– Зачем? Ты не он. У тебя свой путь. Ты не можешь стать вторым Некрасовым.

– Точно. – Андрон взволнованно мерил шагами комнату. – Потому что я буду первым!

– Что ты имеешь в виду?

– Я достигну таких высот, о которых отец и не мечтал…

– Ничего себе! – Маша щелкнула языком. – Это так важно для тебя?

– Очень! Чтобы удержаться на вершине, нужна полная отдача. Я готов к этому.

– Ты так уверен, что твое место на вершине? – Она не знала его таким. Оказывается, Андрон одержим манией величия.

– У тебя есть повод сомневаться? – Он усмехнулся, но его самолюбие было уязвлено. Он – избранный. Мать, отец, дядя Леня внушили ему это, а Маша никак не поймет. Она не так умна, как он думал. Еще немного, и его отношение к ней безвозвратно изменится. – Теперь я – лицо фирмы. Я за все в ответе. Тем, кто еще сомневается, я и должен доказать, что достоин. Понимаешь? Огромная ответственность. Запомни, работа превыше всего. Чем скорее ты поймешь это, тем лучше.

– Ты хотел сказать – смирюсь?

– Это только слова.

– А я? На каком месте буду я? – Маша словно не слышала Андрона. Она была слишком взволнована. – Что для тебя моя любовь?

– Ты еще о детях спроси, – хмыкнул Некрасов.

– Я знаю, что ты ответишь.

– Маша… – Некрасов недовольно поморщился. – Мы должны пожить для себя. Дети – это слишком серьезно, чтобы вот так, играючи, говорить об этом.

– Прости, я тороплю события. – Маша была огорчена и даже не пыталась скрыть этого.

– Хорошо, что ты это понимаешь.

– Ты не разочарован? – кисло улыбнулась Маша.

Как же ей быть? Она оказалась в растерянности. Андрон не любит ее, просто боится одиночества. Любовь – это другое, это растворение в другом человеке, естественное желание иметь детей. Но у Некрасова свои планы. Для него бизнес – все. А ей он просто позволяет быть рядом. Предложил роль преданной подруги. Декорации супер! Сыграет хорошо – продержится несколько сезонов. Маша все понимает, но она-то любит по-настоящему. Как ей быть?

– Я огорчила тебя? – Какое унижение. Она еще должна приспосабливаться. Только переступила порог этого дома, но уже должна перестать быть собой.

– Проехали. – Андрон вздохнул. Она не понимает его и вряд ли поймет. По-видимому, ему придется смириться с тем, что Маше далеко до его матери.

Такие женщины, как Настасья Сергеевна, встречаются редко. Они – подарок судьбы. И почему он решил, что ему повезет так же, как отцу? Егор Васильевич всегда говорил, что он – счастливчик. Всегда подчеркивал, что у него в жизни все получилось благодаря любимой женщине. Мама все понимала, никогда не задавала лишних вопросов. Не навязывала своей точки зрения, давая советы. Удивительная дипломатичность и взаимоуважение! Все-таки как важна подача! Деликатность и воспитание – вот чего не хватает Маше.

Андрон взглянул в ее распахнутые глаза и тут же принялся за поиски оправданий. Это не составило ему большого труда. Некрасов сказал себе, что у Маши еще есть время. Она молода, неопытна. Это ему нужно набраться терпения. Он сумеет объяснить ей, что не следует смешивать понятия любовь и долг. Маша и работа – два столпа, на которых зиждется фундамент его благополучия. Все случилось как случилось. Стоит ли сетовать на судьбу? Вернуть родителей нельзя. А вот испортить то, во что они вложили столько времени и сил, можно. Он не допустит этого.

Что представлял собой повзрослевший мужчина с серьезным, непроницаемым лицом, пока не знал никто. На него поглядывали с опаской. Не всех вдохновляла перспектива оказаться под руководством двадцатитрехлетнего юнца. Андрону не были нужны слова. Обладая поразительной интуицией, он все чувствовал. Кто есть кто? – вот ребус, который он решал, вглядываясь в непроницаемые лица сотрудников. Кому можно доверять, а с кем держать ухо востро? Он должен выработать стратегию, позволяющую ему безошибочно разобраться в окружающих. У него все получится. В память о родителях. Малейшее сомнение чревато провалом. К тому же у него есть поддержка. С ним верный друг отца – Леонид Игнатьевич Марков.

– Ты всегда можешь на меня положиться.

– Спасибо, дядя Леня.

– Ты мне как сын. – Андрон уже спокойно реагировал на это обращение. Он вырос у него на глазах. В конце концов, родителей не вернуть, а Леониду Игнатьевичу приятно чувствовать себя настолько близким ему человеком.

Семейная жизнь Маркова не удалась. Он не скрывал, что смысл его существования – бизнес. При этом Леонид Игнатьевич не выглядел ущербным. Он излучал благополучие и уверенность.

– Мне повезло больше, чем другим! – любил повторять Марков, правда, всякий раз отказываясь комментировать сказанное.

Андрон помнил его с детства. Веселый, красивый, улыбчивый. Дядя Леня всегда находил время, чтобы поиграть с Андроном. Позднее Андрон понял, что Марков – человек, которому отец доверял абсолютно. Егор Васильевич называл его своим лучшим другом. Эта рекомендация послужила достаточным доводом для того, чтобы и Андрон относился к Маркову с не меньшим доверием.

– Ты вырос на моих глазах, Андрон. Роднее тебя у меня никого не осталось. Никогда не забывай об этом.

– Конечно, дядя Леня.

– Я жалею только об одном, что в тот злополучный рейс не я был с ними на борту самолета, – на одном дыхании выпалил Марков.

– Не нужно так… Случилось то, что случилось.

– Судьба? Ты об этом?

– Как угодно. – Андрону был невыносим этот разговор.

– Ты держишься молодцом. Я горжусь тобой!

– Мне тяжело, – признался Некрасов. Даже то, что Марков произносил слова, которыми обычно поощрял его отец, лишний раз напоминало о необратимости потери.

– Сочувствую, мой мальчик.

На лице Маркова была такая скорбь, что Андрону стало стыдно. Он забыл о том, что этот человек тоже болезненно переживает случившееся. И словно в унисон мыслям Андрона, Марков продолжил:

– Твоя ноша тяжела. Сколько ни делись, легче не станет. Но ты сильный, я знаю. Ты сможешь пережить и идти дальше. Я верю в тебя.

– Спасибо. – Андрона тронуло проявление искреннего участия. Он все еще нуждался в нем.

– Я восхищаюсь тобой.

– Мне неловко это слышать.

– Чепуха, мой мальчик. Сейчас голая правда тебе не повредит. В тебе столько достоинств, Андрон Егорович, что это, кажется, чересчур для одного человека.

– Вы преувеличиваете, но в любом случае я вам благодарен.

– За что ты благодаришь меня? – Марков прижал руку к груди, глубоко вздохнул.