Книга Свадебный подарок - Салли Карлин

— Будьте добры, еще колы, — попросила она у рыжеволосой официантки.

— Конечно. — Женщина взяла стакан Энелайз, добавила льда, налила колы. — Не расстраивайтесь так. Ваш парень не собирается вас бросать. — С этими словами она поставила перед Энелайз стакан с напитком и начала собирать тарелки со стола.

— О, нет. Он не мой парень! Он частный детектив, я наняла его, чтобы найти кое-кого. Это для моего жениха. Даже не для жениха, а для его отца. То есть…

Энелайз замолчала, она понимала, что не стоит рассказывать все незнакомому человеку. Улыбнувшись и пожав плечами, она сказала:

— В общем, это сложно.

— Жизнь вообще сложная штука.

— Хотя иногда бывает чересчур сложно. Женщина — судя по табличке, ее звали Хейзел — улыбнулась и протерла стойку.

— Абсолютно точно. Особенно когда в деле замешан мужчина. Мы, рыжие, наверное, притягиваем неприятности.

Энелайз отпила колы:

— Я, пожалуй, покрашу волосы. Хейзел засмеялась:

— Не поможет. Когда я встретила своего пятого мужа, я была блондинкой. Он, кстати, владелец всего этого, — она небрежно махнула рукой в сторону зала. — Вообще-то у меня волосы сейчас почти седые, а в рыжий цвет я крашусь для мужа. Правда, ни в какой краске нельзя найти такой естественный цвет, как у вас. У вас прекрасные волосы.

— Спасибо. У меня бабушка с маминой стороны рыжая была.

— А ваши родственники живут неподалеку?

— Нет, в Техасе. А здесь мы с Ником ищем кое-кого.

— А кто вам нужен? Я тут всю жизнь прожила, знаю многих в этих краях.

Энелайз прямо-таки засияла, услышав это предложение.

— Женщину по имени Джун Мартин. Она шатенка, невысокого роста, скорее невзрачная. Сейчас ей должно быть чуть больше пятидесяти. У нее есть дочь Сара. Тоже рыжая, как и я, приблизительно моего возраста. Сюда они приехали в семьдесят девятом году, Саре тогда семь лет было. Людей они, скорее всего, сторонились. Джун была довольно жесткой мамой, а Сара — тихим и забитым ребенком.

Хейзел задумалась.

В этот момент к стойке подошел Ник и сел на соседний табурет.

— О'кей, Энелайз, все улажено. Сегодня летим в Миннеаполис, как раз успеем к вечернему рейсу в Техас.

Энелайз кивнула:

— Да, спасибо. Здорово.

Все действительно было здорово, и если бы у нее осталось еще хоть немного здравого смысла, она была бы счастлива.

— Хейзел, можно еще одну булочку с корицей?

— Конечно, милая. Я их каждое утро сама пеку. — Она протянула Энелайз большую булочку на пластиковой тарелке.

— Серьезно? Они великолепны! Хейзел повернулась к Клейборну:

— Еще кофе, Ник?

— Мм, да, спасибо.

Она налила ему кофе и направилась к другим клиентам у стойки.

— Вы когда-нибудь общались с человеком больше пяти минут так, чтобы он не стал вашим лучшим другом? — проворчал Ник. Но где же его радость, ведь ему практически удалось от нее избавиться. Если судить по голосу, то он был зол как никогда.

Отхлебнув кофе, он сказал:

— Отвратительная штука. Какие-то помои.

— Но ведь первая чашка вам понравилась, — напомнила Энелайз. — А что до вашего вопроса, то да, был в моей жизни один человек, который не стал мне другом после пяти минут общения. Это вы.

Ник опустил чашку и посмотрел на девушку. Ее слова его явно ошеломили. Она, правда, выглядела такой же ошеломленной, как и он.

— Н-ну, вы, конечно, и не должны были становиться моим другом. Я только клиент, вы выполняете свою работу. Да к тому же я сегодня вообще уеду. Улечу. Мы, конечно, и не враги…

— Деловые партнеры, — подсказал он. — Ни друзья, ни враги, только партнеры. Ничего личного.

Ник допил остатки кофе и встал со стула.

— Мне еще нужно позвонить, выяснить насчет подлинности свидетельства о рождении и узнать, где конкретно жила Джун Мартин. Не будем забывать о деле.

— Да. — Энелайз откусила кусочек булки, которая почему-то показалась сухой и невкусной.

— Хейзел, можно разменять немного четвертаков для автомата? — спросил Ник.

— Конечно, милый. — Хейзел взяла купюры Ника и вернула ему пригоршню мелочи.

Ник направился к телефону. Энелайз быстро наклонила голову и еще раз откусила от безвкусной булочки, чувствуя на себе пристальный взгляд Хейзел. «Он не мой парень», — хотелось ей сказать.

— А эти Мартины — ваши родственники? — наконец спросила Хейзел.

Энелайз покачала головой и отважилась взглянуть на собеседницу, так как та явно не собиралась обсуждать Ника.

— Я тут поговорила с Глэдис и Хенком Нельсон, — кивнула она в сторону пары средних лет на другом конце стойки, — они в семьдесят девятом построили новый дом, а старый сдали в аренду людям, которые очень похожи на тех, кого вы ищете.

Энелайз выпрямилась. Неужели она все-таки нашла Джун и Сару?

— Не знаю, как я могла хотя бы на минуту забыть об этом ребенке, — продолжила Хейзел. — Я тогда второй раз была замужем, у нас был овощной магазин на Кленовой улице. Сара была таким тихим, застенчивым ребенком. И до смерти боялась матери. Я ей, то есть Саре, частенько давала леденцы или жвачку. Мать никогда не покупала ей ничего, кроме самого необходимого. Мой муж часто говорил, что с этой женщиной происходит что-то непонятное. Надежда Энелайз медленно угасала.

— Вы говорите в прошедшем времени. Это потому, что они здесь уже не живут? Хейзел отрицательно покачала головой.

— Глэдис сказала, что они жили здесь только два года, а потом уехали среди ночи.

— Ого! А можно еще колы?

— Конечно, милая. — Хейзел добавила льда в стакан Энелайз и налила в него колы. — Малышка Сара тоже любила колу. Каждый раз, когда я предлагала ей газировки, ее зеленые глазищи загорались, и она всегда выбирала колу.

— Вы из-за этого подумали, что мы можем быть родственниками? — наконец спросила Энелайз. — Из-за рыжих волос и зеленых глаз?

— И из-за этого тоже. Но я не сообразила до тех пор, пока ваш парень не назвал вас Энелайз. Сара всегда таскала с собой старую рыжую куклу. На моей памяти единственный раз, когда Сара осмелилась противиться матери, — это когда та попыталась отобрать эту жалкую куклу. Девчушка не спорила, вообще не говорила. Она только опустила голову и вцепилась в эту куклу как можно крепче. Джун в конце концов отстала от нее. Просто не хотела устраивать скандал. А когда однажды я спросила у Сары, как зовут ее дочурку, она ответила, что это не дочка, а сестра и зовут ее Энелайз. Я еще подумала тогда, какое красивое и необычное имя. Я его потом даже записала, чтобы назвать кого-нибудь из своих детей. Прости, милая, я вижу, Лютер смотрит в мою сторону. Он, наверное, еще кофе хочет.