Книга Счастье по обмену - Глория Беннетт

— Прости, я был таким идиотом… теперь мы будем заниматься этим все время…

Черт меня побери! — пронеслось в голове у Лоры. Я опять вляпалась из-за своего темперамента, что теперь делать?

Но наслаждение оказалось волшебным и таким новым, что Лора перестала заниматься самокопанием. У Роджера было великолепное тело — мускулы, загар, прекрасный запах, словом все атрибуты знающего себе цену молодого мужчины с неограниченными финансовыми возможностями. Разумеется, Том в постели тоже был не плох, несмотря на бледность и худобу, но в Роджере Лора почувствовала что-то другое. От него шла волна уверенности в настоящем, будущем и даже в прошлом, за которое не надо было краснеть или что-то скрывать. Откинувшись на ковер, он широко улыбнулся и прошептал:

— Я влюбился в собственную жену! Как это забавно!

— Да, полный улет, — вяло ответила Лора. А сама подумала: неужели он так и не заметил подмены? Просто анекдот какой-то про жену с противогазом на морде, принятым верным супругом за фруктовую маску.

Но надо было о чем-то говорить в такую интимную минуту. Лора ласково потерлась о его обнаженное плечо.

— Мне так нравится твоя уверенность. Ты очень надежный. У тебя бывают сомнения в чем-нибудь?

Роджер вздохнул.

— Надежность — это миф, придуманный женщинами. Разумеется, я не спрыгну в шлюпку с «Титаника», отталкивая женщин и детей. Но буду очень переживать, опускаясь на дно, и в последнюю минуту пожалею о своей порядочности. Тебя так муштруют всю жизнь, что сам не понимаешь: быть хорошим, это твое свойство или вбитая в тебя привычка?

— То есть ты хочешь сказать, что, попав в другую реальность, ты примешь другие законы человеческих отношений?

— Не попав, а родившись в другом обществе. Например, моя мать была проститутка. И я становлюсь сутенером без всяких угрызений совести. А если мой отец был коммунистический диктатор, то я, наверное, тоже был бы каким-нибудь идейным функционером.

— Но я знаю немало других примеров. Многие люди из низов становились учеными, а дети тоталитарных министров сражались за права человека в своей стране и даже шли на смерть…

— Знаешь, я не осуждаю ни тех, кто восстал против своего класса, ни тех, кто продолжает жить по его законам.

— Ну, при чем здесь класс и его законы? Есть понятия Добра и Зла, Бога и Дьявола. Если твои родственники или друзья служат темной стороне, надо уйти от них! Надо сделать свой выбор.

— Милая Дорис, на это способны только сильные личности. С тобой так интересно разговаривать! Но мне пора возвращаться к своей темной стороне и ехать на встречу с акционерами. Забота о детях-сиротах требует жертв. Придется разорить парочку компаний.

— И сделать нищими благополучные семьи?

— Не переживай. Мы выплачиваем большие компенсации.

— А сколько кладете себе в карман?

— Я же не один в этой гонке. Ты советуешь отойти от дел? И отдать власть над миром темным силам? Я все-таки не самый худший на этом пикнике мировых амбиций.

— А ты веришь в теорию заговора?

— Есть только один заговор. Заговор денег. И вечная борьба больших денег и очень больших. Может, перекусим сегодня в городе? Давай сразу договоримся встретиться в два часа в ресторане «Два веронца»? Там очень вкусно готовят рыбные блюда.

Они нежно поцеловались. Роджер ушел переодеваться, а Лора, лениво поднявшись, томно побрела в спальню. Ей опять захотелось спать после таких потрясений.

Во сне она видела какую-то мешанину из лиц и картинок. Тома на боксерском ринге с Роджером, Дорис в противогазе, танцующую в обнимку с диссидентом Дмитрием и журналистом из «Грейт ньюс».

Она проснулась, как говорится, в холодном поту и с удивлением обнаружила, что не одна в спальне. Возле двери почтительно стояли Мадлен и еще какой-то молодой человек с тележкой. Лора приподнялась на локте и спросила:

— Вы кто?

— Пардон, мадам, — испуганно пролепетала Мадлен. — Но вы сказали: как только привезут компьютер, сразу несите ко мне без стука и звонка.

— Да-да, точно. Давайте его сюда! — Лора соскочила с кровати, быстро набрасывая на себя пеньюар.

Молодой человек с тележкой оказался Клайдом, ответственным за покупки. Его внешность просто сама просилась на обложку журнала «Успешные и деловые». Идеальный костюм, идеальная стрижка молодого яппи, честный взгляд голубых глаз стопроцентного американца-южанина. И держался он с таким видом, словно пришел подписывать миллионный контракт. Пока распаковывали компьютер, Лоре пришла в голову шальная мысль пригласить кого-нибудь из друзей наладить его. Почему бы не дать хорошим людям возможность заработать? А принимать она их будет в маске… из авокадо.

— А вот этого мастера пригласите ко мне для наладки компа. Мне его рекомендовали… рекомендовала жена сенатора Ройта. — И она протянула Клайду визитку своего друга Бони.

Клайд с уважительной осторожностью принял карточку, словно она была из платины.

— Неплохо бы обмыть покупку, как думаете? — весело изрекла Лора. — Клайд, как насчет коньяка? Или предпочитаете добрый старый виски?

Клайд растерялся и смущенно пролепетал:

— Я бы не оказался от чашечки кофе. Но я не совсем понял, извините, а что, собственно, надо отмечать?

Лора засмеялась.

— Как что? Вы постарались: купили мне классную вещь. А чтобы она хорошо работала, надо это дело обмыть. Ну, не хотите коньяка, давайте пива дерябнем. Мадлен, распорядись насчет морского коктейля: креветки, мидии, ножки осьминога. Или вы закусываете польскими колбасками? Ну, давай, Моди, организуй нам закусон!

Через полчаса ошарашенные горничная и менеджер сидели в комнате для релаксации на полу между подушками и пили пиво, закусывая креветками и солеными фисташками. Очистки Лора предложила бросать в напольную китайскую вазу.

— А я не знал, что вы разбираетесь в компьютерах, леди Дорис! — восхищенно говорил быстро захмелевший Клайд. — Мне сказали в магазине, что это лучшие марка и модель.

— Да они всем так говорят, чтобы товар впарить, — отвечала Лора, впавшая в эйфорию от восторга обладания покупкой и всеми остальными приобретениями, включая мужа. — Хотя, может, они и правы. Я давно мечтала прикупить именно эту модель, да все денег… — Но тут она вовремя прикусила язык. — То есть времени не хватало. Все приемы да тусовки. А кстати, вы читали, что обо мне в газете написали? — И она быстро сунула им номер газеты, принесенный Роджером.

Газета имела успех. Пока Мадлен и Клайд читали заметку, Лора задумалась. Эх, жаль я не могу показать ее моим друзьям в университете, тому же Тому. Хотя что мне теперь Том? И самое удивительное, что и совесть меня особо не мучает. А может, мне вообще ничего не говорить Дорис? Или сказать? Ладно, потом что-нибудь придумаю. Жизнь сама подскажет.

Выпитое пиво совершенно не опьянило привыкшую к студенческим вечеринкам Лору, но ее сотрапезников развезло до безобразия. Мадлен «по секрету» рассказала, как, живя в Париже, она завела роман с одним шикарным мужчиной, оказавшимся замешанным в темных делишках. И однажды ночью к ним нагрянула полиция. Ужас, да и только. В полиции она долго объясняла про свое преподавание в престижном коллеже и полное незнание, чем занимается любовник. Ей не поверили, но отпустили по ходатайству с работы. Правда, потом с работы ее попросили уйти в обмен на хорошую характеристику. А любовник остался в полной уверенности, что именно она его выдала полиции. Вот так Мадлен оказалась в Америке. Подальше от французской полиции, позора в академических кругах и опасных связей.