Книга Царство искушения - Триш Уайли

Эта леди всегда слишком много протестует, подумал про себя Алекс.

— Да я приду вовсе не для того, чтобы осматривать твою квартиру. Достаточно, чтобы там была кровать. Поболтаем. Я принесу еду, разогреем ее в микроволновке. Поедим, чтобы набраться сил. — Он помолчал. — Скажи, у тебя есть микроволновка?

— Да, у меня есть микроволновка.

Снова повисло долгое молчание. Видимо, думает, пускать ли его к себе домой или нет, догадался Алекс.

— Тогда я позвоню тебе, и ты объяснишь мне, как к тебе добраться.

Снова молчание.

Да, тяжелый случай! Он постарался придать своему голосу максимальную убедительность.

— Ты ведь меня хорошо знаешь. Я хочу встретиться с тобой. Если ты мне сейчас откажешь, я все равно своего добьюсь. Рано или поздно. Заеду к тебе в офис, узнаю твой адрес, а потом усядусь на ступеньках твоего дома с едой в руках и буду сидеть, пока ты не сжалишься надо мной и не откроешь дверь. Я, честное слово, способен на такие глупости. Поэтому сдавайся лучше сразу, и не будем терять время.

— Иногда ты бываешь настоящим занудой.

— Конечно. Я же сказал, ты меня знаешь.

Ответа пришлось ждать достаточно долго.

— Только не надо ничего покупать. Сейчас готовят неизвестно что и неизвестно как. Я лучше сама что-нибудь для нас приготовлю.

— Годится. — Алекс широко улыбнулся. — И не слишком шали со своими «мушкетершами», чтобы мне не пришлось вас вытаскивать из-за решетки.

В трубке послышался смех.

— О'Коннелл!

— Да, слушаю.

— Я тоже скучаю по тебе.

— Это твои родители?

Мерроу смущенно смешивала в миске ингредиенты для греческого салата.

Он поцеловал ее, как только зашел. На его губах еще чувствовалась морская соль. А как только она занялась едой, отправился осматривать квартиру. Ему не потребовалось для этого много времени, так как она была раза в три или четыре меньше его квартиры.

Но вся ее жизнь проходила в этом небольшом уголке, и то, что он рассматривал все безделушки, книги и фотографии с таким огромным интересом, нервировало ее.

Она оглянулась, чтобы посмотреть на фотографию в его руке.

— Да, это они.

— А сколько тебе лет на этой фотографии?

— На мне ярко-зеленые рабочие брюки?

— Ужасно яркие зеленые брюки с розовой футболкой. Слава богу, сейчас у тебя улучшился вкус в подборе цветов.

— В шесть лет такое сочетание цветов забавно.

— А это домик для отдыха?

Она вздохнула.

— Нет. Мы там жили. Родители по-прежнему в нем живут. Но сейчас он стал немного побольше, достроили еще один этаж и веранду.

Мерроу взглянула на Алекса и заметила, как у него удивленно приподнялись брови. Ну, она же всегда говорила, что их миры очень разные.

— А где это?

— На полуострове Дингл. — Мерроу сосредоточилась на салате и принялась нарезать брынзу. — С той стороны, где меньше туристов.

— А чем они занимаются?

Черт! Конечно, он спросил об этом. Ей не было стыдно за своих родителей, нет. Если бы не они, она не стала бы такой умной, свободолюбивой и уверенной в себе личностью. Она прекрасно понимала это. Но начни она рассказывать Фицджеральду, чем они занимаются, ей бы неизбежно пришлось вспомнить о своих ужасных подростковых годах, когда каких только гадостей ей не приходилось выслушивать и от одноклассников, и от родителей, и от соседей. Зато, кто знает, может быть, это послужило для нее хорошей жизненной школой.

Мерроу откашлялась и ответила точно так же, как и в юные годы.

— У них своего рода база отдыха.

Она заметила, что Алекс поставил рамку с фото обратно на полку и взял другую, наклонившись поближе, чтобы лучше рассмотреть ее.

— Понятно, это отличное место для занятий водными видами спорта — виндсерфингом, например.

Если бы! Виндсерфинг — это замечательное занятие, и она бы, наоборот, всегда гордилась бы родителями. А тут, что называется, на любителя...

— Ну, база отдыха — это не совсем верное определение... — Она откинула голову, пытаясь вспомнить какие-нибудь другие слова, которые использовала раньше. — Скорее — оздоровительный центр.

Алекс повернулся и с веселым любопытством посмотрел на нее.

— Теперь я заинтригован.

Мерроу сжала губы и хмуро стала добавлять в салат нарезанные оливки.

— Я говорила, что у нас с тобой совершенно разные миры.

— А я никогда не понимал, что это значит. Ты не объяснишь наконец?

Она снова взглянула на него из-под длинных ресниц, облизав губы кончиком языка.

В потертых джинсах и темно-синей рубашке поло с короткими рукавами, белокурыми волосами и загорелым после выходных на море лицом, он был прекрасен. И она действительно очень сильно соскучилась по нему.

Ее глупое сердце даже подпрыгнуло от радости, когда он появился.

А сейчас она своими словами отдалит его от себя. И что бы он ни сказал, это будет началом конца.

Он снова вскинул свои белесые брови. Она делала глубокий вдох и выпалила:

— Они занимаются сексотерапией. К ним приходят пары на медитацию, йогу, массаж и прочее, моя мать — специалист по Тантре.

И замолчала.

Выражение лица Алекса нисколько не изменилось. Она замерла в ожидании. Но когда ей уже захотелось запустить в него своим любимым греческим салатом, он медленно кивнул и произнес:

— Отлично.

Мерроу прищурилась.

— Отлично? И это все, что ты хочешь сказать?

— Мне нужно минутку подумать.

Она так и знала! Сейчас он задумается и, конечно, поймет, насколько они далеки по социальному происхождению. И скажет себе, что им бессмысленно встречаться.

— Если честно, у меня слегка помутился рассудок, когда ты упомянула про сексотерапию.

Мерроу тут же надулась, и он, заметив это, улыбнулся.

— Просто я подумал, что нам это не понадобится. Мы с тобой оба — мастера сексотерапии.

— А я и не предлагала записаться на сеанс.

Он протянул руку, стащил оливку с разделочной доски и продолжил:

— Однако все остальное прозвучало чрезвычайно интересно. Расскажи поподробнее.

Что? Она уставилась на него широко распахнутыми глазами. И заметила золотистые блики. Он опустил глаза и снова стащил оливку. Минуточку...

— О, ты, наверное, издеваешься. Тебя это заводит?

— О'Коннелл, я заведен с тех пор, как приехал сюда на машине. А этот разговор лишь немного добавил масла в огонь, вот и все. Мое воображение, признаться, буйствует. А тебе ведь нравится, когда я проявляю творческий подход.