Книга Нежность Аксель - Франсуаза Бурден

Аксель всегда осознавала это. Конечно, когда она училась в школе в Мезон-Лаффите, были дети, чьи родители каким- то образом принадлежали к конному миру, но, похоже, так, как они, не жил никто. Родители, пока не исчезли при трагических обстоятельствах, зачастую позволяли ей пропустить первый урок ради того, чтобы прокатиться на лошади. Летом они проводили отпуск вдвоем, на паруснике, не заботясь о том, чем в это время занимаются их дочь и сын. Обычно детей на несколько недель отправляли в Саффолк, к Джервису и Грейс, откуда они возвращались с прекрасными манерами и улучшенным английским произношением. «Стойте одной ногой на каждом берегу Ла-Манша, не забывая своих предков!» — повторяла кузина Кэтлин в каждый их приезд.

Предавшись воспоминаниям, Аксель едва не проехала поворот на Пуасси и только в последний момент перестроилась вправо. «Альфа Ромео» чудесно повиновалась, к тому же она водила машину так, будто это был чистокровный скакун. Она долго выбирала автомобиль и взяла сто пятьдесят девятую модель «седан», чтобы в случае необходимости в багажнике могла поместиться коляска Бенедикта.

После Пуасси она наконец оказалась на дороге через лес Сен-Жермен. Аксель отключила кондиционер, опустила стекла. Каждый раз, возвращаясь, она испытывала одно и то же нетерпеливое чувство — смесь удовольствия жить в чудесном месте и опасения, как бы в ее отсутствие не случилось беды.

Порыв ветра растрепал ее волосы, и движение, которым она их поправила, внезапно напомнило ей о матери. Соланж тоже носила длинные волосы и почти на всех фотографиях, сделанных на борту судна, была изображена с рукой возле головы или за ухом. И с неизменной лучезарной улыбкой. Парусник был ее страстью — едва ступив на палубу, она уже была счастлива.

У Аксель сжалось сердце. Она подняла стекла. Она не хотела думать ни о матери, ни об отце, ни о том ужасном сентябре, когда Бенедикт по десять раз на дню обзванивал все порты в Бретани. К поиску парусника присоединилось морское ведомство, но, несмотря на задействованные силы — безуспешно. Судно исчезло вместе с телами и имуществом.

Тела и имущество. Выражение действительно жестокое, если представить тела Соланж и Норбера в глубинах океана. Октябрь и ноябрь не принесли ничего нового, следовало признать очевидное. Аксель много плакала и утешала Дугласа. Она тупо повторяла ему, что не нужно терять надежды, но в глубине души знала, что родители не вернутся…

Она проехала по железнодорожному мосту, спустилась по авеню Лонгей и наконец попала в парк. Вот уже и ограда позади. Она дома, на своей территории.

«Я просто обязана сделать что-нибудь для Дуга…»

Какой бы отвратительной ни была их последняя встреча, он по-прежнему оставался ее младшим братом и нуждался в помощи.

«Констан поможет мне убедить Бена. Вдвоем нам удастся его уговорить!»

Но она отнюдь не была в этом уверена. Бенедикт никогда не отказывался от принятых решений, а ведь он объявил, что Дуглас больше не желанный гость. Покинуть дом, хлопнув дверью, и обвинить в этом семью было мальчишеством, безответственностью. Тем более, как впоследствии обнаружилось, проявить себя вне семейного круга Дуглас оказался неспособен.

Въехав в распахнутые ворота конюшни, Аксель припарковалась за рядом стойл, под навесом, где находились машины. Едва она вышла, как ее окликнул Констан, желавший знать, каков результат Жазона.

— Ошибка на последнем препятствии помешала Жазо — ну выиграть, но я очень довольна его вторым местом! Здесь все в порядке?

— Да, никаких проблем, — ответил он ободряюще.

Он часто упрекал ее в излишнем беспокойстве и недоверии, не осознавая, насколько серьезными могут быть оплошности. Краем глаза Аксель глянула, хорошо ли выметен двор после раздачи овса в обед.

— Пойду переоденусь в джинсы, — сказала она и направилась к дому.

Она торопилась, чтобы проконтролировать выгрузку, когда прибудет фургон для перевозки лошадей. Если конь испугается, спускаясь из фургона, то может пораниться или убежать от конюха.

— Предупреди Реми, чтобы он свел Жазона!

Реми был спокойным и серьезным, ему можно доверять.

— Аксель?

Она обернулась и встретилась с восхищенным взглядом Констана.

— Ты такая забавная в этом жакете, он так тебе идет…

Она поблагодарила его нежной улыбкой. Он мог рассердиться из-за того, что она в очередной раз попросила кого-то другого заняться лошадьми, но когда она видела в его руках недоуздок, то начинала нервничать. Она знала, что он способен все бросить, чтобы завязать шнурок или спокойно выкурить сигару. Когда Бенедикт присутствовал при подобных сценах, то только поднимал глаза к небу, сдерживая ярость. Констан — его сын, и для него этого было достаточно.

«А Дуг — его внук, с ним тоже все уладится!»

Она направилась к дому, торопясь натянуть ботинки.

* * *

Примерно в это же время Дугласа остановил на улице незнакомец, представившийся другом какого-то друга. Его звали Этьен, и он хотел кое-что предложить.

Прежде всего он угостил Дугласа стаканчиком ради знакомства и они обменялись ничего не значащими фразами, потом он предложил проводить его домой.

— Поговорим по дороге. Этот разговор откладывать не стоит.

Дуглас слишком хорошо знал людей из мира скачек, чтобы не понять, что этот тип относится к паразитам, трущимся вокруг конюшен. Он сразу заподозрил что-то нечистое. Что, очевидно, принесет ему немного денег и, возможно, много хлопот. Дуглас мог сразу покончить с этим, решительно освободиться от компании Этьена, но любопытство оказалось сильнее, и он решил подождать, пока тот не перейдет к главному.

— Как мне рассказывали, вы не в лучших отношениях с родными?

— Вы хорошо осведомлены, — подтвердил Дуглас.

— Все знают, что старый Монтгомери обошелся с вами непорядочно.

— Я не делаю из этого тайны.

— Тогда я открываю карты. Речь идет о том, чтобы нейтрализовать одну из его лошадей.

Даже если Дуглас и не был удивлен, он почувствовал себя не в своей тарелке. Он предполагал что-то в этом роде, но не задавался вопросом, как отреагировать на это.

— Нейтрализовать? — переспросил он, чтобы выиграть время.

— Только один укольчик накануне бегов, — сказал Этьен доверительным тоном. — Ничего плохого, это V-транквилизатор. Сильное успокоительное для слишком возбудимых лошадей. Оно мягко действует несколько часов, но лошадь в это время не в лучшей форме.

Поскольку Дуглас по-прежнему молчал, он продолжал:

— Коня зовут Макассар, он задействован в состязаниях второго июня и, несомненно, будет лучшим. Было бы хорошо, чтобы в этот день он не выиграл.

Дугласу не требовались дальнейшие объяснения, все и так было понятно. Этьен — если только этого человека действительно так звали! — работал на нечистоплотного тренера или наездника, привыкшего к темным делишкам. На скачках, о которых шла речь, должна быть лошадь, о которой никто не слыхал, лошадь, до сих пор выступавшая с плохими результатами, на которую игроки на ипподроме ставок не делали. А ведь плохие результаты — это еще не значит, что лошадь плоха. Ее можно «придержать», чтобы она при легком весе получила самый крупный выигрыш. В нужный день они почти наверняка сделают ставку. При условии, что не будет слишком грозного противника.