Книга Разбитые мечты - Кейт Хьюит

– Да, и я не жалею об этом. Но это было лишь на одну ночь. Я не собираюсь вводить это в привычку.

– Обидно слышать такое. – Анжело сжал руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Ты же говорила, что не стоит повторять то, что было лишь однажды.

– Вчера я передумала.

– Я тоже передумал, – ответил Анжело. – Видишь, мы оба изменились.

– Ты думаешь, что можешь измениться? – Люсия повернулась к нему. – Ты думаешь, ты изменился, предложив мне все это?

Анжело сдержал порыв гнева.

– Очевидно, ты не веришь в это, – сказал он спокойным тоном.

Люсия покачала головой и скрестила руки на груди, пытаясь таким образом отгородиться от него.

– Одна ночь, неделя, месяц. Нет никакой разницы, Анжело.

Он плотно сжал губы и уставился прямо перед собой. Он ее понял. Но, черт возьми, серьезные отношения для него чужды. У него никогда не было ни стабильных отношений, ни постоянных любовниц. Движимый целью успеха и мести, он был всегда сосредоточен на работе. У него не было времени на всякие интрижки и романы, а уж тем более на любовь. Секса было достаточно.

И теперь он понял, что именно это он и предлагал Люсии, правда немного в приукрашенном виде, словно какую-то сделку.

Но он же не сказал ничего плохого. Как ему хотелось, чтобы Люсия согласилась. В конце концов, это была хорошая сделка.

Анжело посмотрел на Люсию, но она снова отвернулась к окну. Он видел только мягкие очертания ее лица, заплетенные в косу волосы, которые открывали шею.

– Зачем нам определять сроки? – спросил он.

– Ты уже сам это сделал.

– Неправда! – Анжело помотал головой. – Мы не предохранялись, вдруг ты снова забеременела?

Анжело заметил, как Люсия напряглась.

– Не думаю.

– Ты принимаешь противозачаточные средства?

Интересно, сколько у нее еще любовников.

– Нет, но я не думаю, что забеременела.

– Ну а если?..

– Ты думаешь, беременность будет поводом согласиться на твои условия?

– Люсия, я не предложил ничего плохого. Скажи, чего ты хочешь? Свадьбы? – Анжело сказал это с презрением и заметил, как ее лицо скривилось от боли. – Черт побери!

– А что, если именно этого я и хотела?

– Я не способен на это. Я думал, ты знаешь.

Ее рот исказило жалкое подобие улыбки.

– Ты так говоришь, будто это болезнь, – заметила она.

– Я ничего не могу с собой поделать.

– Именно.

Люсия искажала все его слова и понимала его неправильно.

– Ты даже не дашь мне шанс?

– Нет.

– Боже, Люсия, думаю, после этой ночи я заслуживаю больше, чем такой ответ.

– Я тоже думаю, что заслужила большего семь лет назад, – отчеканила Люсия с усталостью в голосе, и это разозлило Анжело еще больше.

Он знал, что она его хочет, как и прежде. Почему она не видит смысла в его словах?

– Я же извинился. Я признал, что не должен был бросать тебя. Сейчас я пытаюсь наверстать упущенное. Я хочу быть с тобой, вот что самое главное. – Анжело не мог поверить в то, что сказал это.

Признание заставило его почувствовать себя беспомощным, обезоруженным и уязвимым. Но он не мог ничего с собой поделать. Ему было необходимо открыться перед Люсией. Он по-настоящему хотел быть с ней. Но, посмотрев ей в глаза, он понял, что Люсия хотела большего.

Кажется, Анжело исчерпал свои силы. Люсия никогда не предполагала, что одна ночь может послужить началом чего-то более серьезного. Но одного признания было недостаточно.

Люсия тосковала по Анжело, ей безумно хотелось ухватиться обеими руками за эту призрачную возможность быть рядом с ним. Она бы согласилась принять его условия несколько лет назад. И именно осознание собственной слабости не давало ей сейчас решиться на этот шаг.

Люсия изменилась и ни за что не позволит себе стать его любовницей, хоть Анжело и не произносил этого постыдного слова. Даже если сам не понимал этого.

– Люсия, пожалуйста, скажи что-нибудь.

Она облокотилась на спинку сиденья и закрыла глаза, пытаясь заставить себя отказать ему. Но нет, она согласится. Всю свою жизнь она была так одинока.

Люсия помнила, как много лет назад умоляла возлюбленного остаться. А ведь он постоянно пил, дебоширил и изменял. Люсия не хотела так страдать.

Она не строила никаких иллюзий насчет Анжело. Всю жизнь он отталкивал ее. Возможно, они будут вместе всего неделю, месяц, а потом он бросит ее и исчезнет, не попрощавшись.

– Я хотела быть с тобой, – тихо произнесла Люсия. – Когда-то.

– А сейчас?

– Нет, – с трудом ответила она, не открывая глаз.

Люсия не видела, как Анжело повернул руль, только услышала скрип тормозов. Она наконец повернулась к нему.

– Черт, Люсия, это же неправда! Посмотри мне в глаза и скажи, что не хочешь быть со мной. Прямо здесь и сейчас поклянись именем нашей дочери, что прошлая ночь ничего не значит для тебя. Я хочу услышать правду.

– Зачем? Хочешь услышать от меня слова любви и потешить таким образом свое самолюбие? – Она заметила, как сильно Анжело был шокирован. – Да, я люблю тебя и всегда любила. Я любила тебя, когда мы были детьми, когда я ждала тебя на пороге дома с салфеткой, чтобы обработать очередные ссадины. Я любила тебя, когда ты делился мечтами об отъезде с Сицилии.

Я думала, ты заберешь меня с собой. А когда ты уехал, я надеялась, что ты вернешься за мной. И ты вернулся… – Голос ее сломался. Она не хотела раскрывать перед ним свою душу.

– Люсия… – хрипло произнес Анжело, поднимая одну руку.

– Я не договорила. Моя любовь к тебе не имеет никакого значения, потому что я всегда знала: ты не отвечаешь мне взаимностью. И никогда не ответишь!

Анжело собирался что-то сказать, но Люсия его перебила:

– Ты, наверное, думаешь, что испытываешь какие-то чувства ко мне, может, оно так и есть. Привязанность, влечение, что-то ничтожное, и оно на самом деле ничего не значит. Я не ценнее, чем одна из твоих дорогих машин, домов. Я просто вещь, которую можно купить, развлечься и выбросить!

Анжело ничего не сказал. Через мгновение он снова завел машину и выехал на дорогу. Люсия откинулась на сиденье и снова закрыла глаза. Молчание Анжело ранило больше, чем его попытки отрицать правду.

Анжело открыл дверь машины, ожидая, пока Люсия выйдет. Он никак не мог забыть ее слова. Она сказала слишком много.

Да и он тоже не особенно скрытничал. Он никогда ни с кем не был настолько откровенным.