Книга Курортные развлечения - Марина Серова

— На ухо, балбес, не наступи, — успела крикнуть я и вспомнила про Карена.

Тот тоже глазел на одноухого, разинув рот с зажатой в руках кинокамерой (точнее с ее останками).

Поймав мой взгляд, он с ревом кинулся на меня. Больше всего я боялась, что в меня запустят камерой. Реакция у меня нормальная, но расстояние было слишком мало, чтобы успеть увернуться. Противник бросил ее на кресло, а на меня кинулся с кулаками.

— Убью-ю, стерва.

Я нацелилась ударить его в горло. Как объяснял мне в свое время наставник по рукопашному бою, самые уязвимые места у мужчин — горло, коленки и пах. Практика работы детективом не раз подтверждала правоту его слов. Я была уверена в эффективности удара и на этот раз.

Однако противник спутал мне все карты, схватив меня за волосы вместо ожидаемого удара.

К удару я как раз была готова — я бы отклонилась ровно настолько, чтобы пропустить кареновский кулак чуть левее себя и треснуть его в открывшуюся шею. Шансов на то, что я промахнусь, было немного. Но мой план провалился.

Что руководило действиями Карена? Я не знаю. По мужской логике, он обязан был именно стукнуть кулаком. Будь на его месте женщина, я бы ожидала чего угодно: от укуса до истошного визга.

И визг последовал — Карен же не знал, что заколка в моей голове выполняет не столько декоративную, сколько защитную функцию.

Если кто не знает, что такое парфорс, — это колючий ошейник для охотничьих и служебных собак. Ошейник с шипами наружу. Особенно успешно использовался в схватках собак с волками — хищник, пытаясь перервать противнику горло, напарывался на парфорс. Такая же участь постигла и Карена. Заколка, что красовалась на моем затылке, имела острые зубцы, загибающиеся кверху, — плод фантазии Тани Ивановой. Заколку по моему заказу выполнил мой старый приятель — ювелир высшего класса. Вот и ухватился мой враг не за копну каштановых волос, а за иголки с позолотой на концах.

Пока Карен выл и анализировал происходящее, я решила больше не рисковать. Удар был давно отработанным и безотказным — носком туфли в пах. Можно было и каблуком, но это уже варварство, хотя мой противник того заслуживал.

В то время как Карен ловил ртом воздух и оседал на пол, зашевелился шофер. Будь он хитрее — полежал бы еще чуток, чтобы реакция восстановилась окончательно. Он явно поторопился. Потому и не смог схватить меня за ногу (нога вовремя увернулась), и хороший железный каблук впился ему в плечо. Рука тут же обмякла и повисла плетью. Крови было не очень много, зато криков от боли более чем…

Оставался третий, с ухом, вернее, без него. Я посмотрела в его сторону и поняла — этот уже не противник.

Необходимо было использовать возникшую паузу. Путы для Карена я нашла быстро. В чехле от кинокамеры имелись добротные ремни. И все они ушли на моего бывшего ухажера.

Он так и лежал, держась руками за ударенное место. Со словами: «Надеюсь, что наследники у тебя уже есть, прости, если, что не так», — я крепко стянула его ремнями. Крутить узлы я научилась давно и профессионально. Связочно-перевязочного материала для второго поверженного мужчины мне не хватило. В поисках оного я зацепилась колготками за подлокотник низкого кресла. Колготки «Леванте», несмотря на свои 30 den, подло продемонстрировали огромную затяжку.

И этим обрекли себя на более подходящее применение. Бывшая обладательница упругих колготок с распределенным давлением быстро стянула их с себя.

Дальше все просто: один хороший морской узел на запястье связываемого (за спиной надежнее). Следующий узел закрепил ноги. В результате получилось какое-то древнее орудие пытки: ноги привязаны к стянутым за спиной рукам. Можно было еще перекинуть петлю через шею. Но это уже садизм. К тому же колготок больше не было.

Я постаралась как можно больше ослабить натяжение узлов, соединяющих ноги и руки шофера. За мой гуманизм «спасибо», естественно, никто не сказал. Наверное, потому, что не мог. А и мог бы, все равно не сказал.

На все действия по связыванию ушло не более трех минут — я торопилась, при этом пыталась вспомнить, сколько времени может сохраняться трансплантируемый орган типа пальца, носа, уха. Помнится, кому-то пришили оторванный палец по прошествии двух часов. Прижился, и очень даже неплохо.

Двое связанных пока лежали очень тихо. Стоны раздавались только со стороны лопнувшей лампы. Парень закрывал окровавленной рукой место, на котором раньше было ухо. Глаза были закрыты, но сознание он не потерял. То, что было ранее ухом, лежало у него под ногами.

В данном случае время было гораздо важнее денег. А еще важнее было найти лед или что-то холодное. Мои мысли прервал звук, доносящийся из-за ширмы. Легкое жужжание заработавшего реле позволило быстро отыскать холодильник. Меня интересовало исключительно содержимое морозильника. Лед был на месте. Целлофановый пакет я нашла ниже. Из него пришлось вытряхнуть какие-то бутерброды. Наверняка обед шофера, приготовленный старательной рукой любимой жены. В освободившийся пакет я накидала достаточно льда и аккуратно поместила туда многострадальное ухо.

Все это происходило под жалостные слезы и стоны пострадавшего. Я слегка похлопала его по щекам. Глаза парня приоткрылись. Было видно, что он с трудом улавливает происходящее.

Терять время было глупо, и я начала без лишних предисловий:

— Парень, меня интересуют две вещи: где сейчас кассеты, и если их передали, то кому? Ты мне сообщаешь и отправляешься в клинику пришивать ухо. — Я продемонстрировала пакет с ледяными кубиками.

Я ожидала новых рыданий и всхлипываний, но только не угроз в мой адрес. Лицо осветителя исказилось в злобе и прошипело:

— Я тебе, тварь, за ухо и ноги, и руки пообрываю. Ты, молись лучше, чтобы у меня все срослось.

Вдохнув побольше воздуха, он закончил:

— И быстро. Поторопись, сказал…

Теперь я вздохнула:

— Ты, Ван Гог паршивый! Времени на раздумье у тебя очень мало. Минут пятнадцать. И в это время входит вызов «Скорой», и дорога до больницы. Это в случае, если я не путаю время сохранности твоего органа слуха. А я не врач. И могу ошибиться. Так что соображай быстро. Ты свою бесполезную речь «рожал» минуты три. Пятнадцать минус три — двенадцать. Вот и торопись. Я жду. И пугать меня не надо. Это я и сама могу… Вон чайник на плитке стоит. Бултыхну туда весь пакетик со льдом. Электричество в доме есть, иначе бы холодильник не работал. Ну что, мне чайник включать? Или лучше 03 набрать? Благо телефон здесь имеется, кареновский.

Видно, я очень проникновенно произнесла свой монолог. Парень сразу скис. Закатил глазки и собрался терять сознание.

— Ну и фиг с тобой. Пока, мальчик мой одноухий. Пусть тебе приснится пришитое ухо!

Я сделала вид, что собираюсь уходить.

Собеседник сразу же пришел в себя, сменив гнев на милость:

— Не бросай меня. Мне же всего двадцать семь…