Книга Адвокат из Голливуда - Марина Серова

– Да уж, это точно, – искренне подтвердила я, чувствуя, что после того, что я узнала сегодня, навряд ли буду спать лучше. – Олег всегда работал один?

– Ну да… хотя постой… в последнее время говорили, что они стали вместе с кем-то… с каким-то… как его, Гога, что ли…

– Ну да, Гога или Гоша, – подтвердил второй товарищ, который говорил мало, а все больше кивал.

– Что за Гога?

– Не знаю, мы его ни разу не видели.

– А вообще какие отношения были у Олега с боссом, например, или с приятелями? Не было конфликтов, ссор?

– Да нет, нормальные были отношения…

– С боссом кто же ссориться будет, – снова вставил реплику второй.

– Да, это точно, – подтвердил первый, – с боссом ссориться – это…

– Платил он хорошо, не обижал вас?

– Нет, не обижал, зачем обижать? Мы всегда к нему с уважением, что скажет – всегда сделаем, ну и он тоже…

В общем, было понятно, что, как и в разговоре с обвиняемым, многого я здесь не добьюсь. Ребята, очевидно, находились на самой низшей ступени иерархии и просто по своему положению не могли иметь никаких интересных и уж тем более эксклюзивных сведений. Чтобы такие сведения добыть, требовалось подняться хотя бы на одну ступень выше.

Я закончила интервью, и мои собеседники с радостными лицами побежали к адвокату, который стоял неподалеку в ожидании, когда мы закончим беседу.

Увидев, что он отдал им поллитровую бутылку, я сразу поняла, о чем они договаривались, и посетовала, что не догадалась сделать это сама.

– С меня неустойка, – сказала я, кивком головы указывая на повеселевших ребят, которые заботливо хлопотали вокруг бутылки, устраивая ее на расстеленной газете.

– Ну что вы, какие пустяки, – улыбался адвокат. – Узнали что-нибудь интересное?

– Да как вам сказать. Узнала, чем именно занимался покойный.

– Да, тип еще тот…

– Кстати, что это за Гога, о котором они говорили?

– О, это личность весьма загадочная. Известно только, что в последнее время он работал практически в паре с Олегом, но сам почти нигде не засветился, всегда от его имени выступали либо подставные лица, либо сам Олег.

– Осторожничает?

– Возможно. А может быть, просто недавно в деле, не надеется пока на свой авторитет.

– А он не мог убить?

– Вопрос интересный, но – мотив. В чем мог заключаться мотив? Если Гога в деле недавно, то он, наоборот, скорее был заинтересован в Олеге, во-первых, как в консультанте, а во-вторых, как в человеке, повышающем его, Гогин, пока еще невеликий авторитет. Впрочем, надо признать, что для обоснованных предположений по этой линии информации у нас явно недостаточно.

Да, вот это ты верно подметил. Что ж, видно, не стоит вам, Татьяна Александровна, надеяться ни на расторопность адвокатов, ни на манну с неба, а нужно вспомнить старые добрые партизанские методы и самой попытаться внедриться в ту среду, где обитал потерпевший.

Мы медленно шли по направлению к кафе, возле которого встретились некоторое время назад.

Проходя по аллеям парка, что ступенями спускался к самой воде, я сделала для себя много открытий. Моя незыблемая уверенность в чрезвычайной цивильности этого места серьезно поколебалась. Хотя и можно было увидеть на лавочках и молодых мам с колясками, и вполне приличные пары, но наряду с ними то и дело возникали то там, то сям колоритные личности вроде тех, с которыми я только что беседовала под мостом. Они шныряли между кустов с какими-то авоськами в руках и, по всей видимости, занимались очисткой парковой зоны от пустых бутылок.

Но настоящей неожиданностью для меня оказалось то, что среди этой своеобразной публики я встретила знакомого.

– Эй! Она звалась Татьяна! Как ваше драгоценное здоровье?

В самой непосредственной близости на одной из аллей парка нарисовался мой недавний знакомый – Паша собственной персоной. Видимо, он был большим поклонником природы, поскольку и первая наша встреча произошла под деревьями в скверике возле ресторана, и сейчас Паша вынырнул откуда-то из кустов.

По-видимому, его абсолютно не беспокоило, что в настоящий момент я не одна, и он обращался ко мне, совершенно не замечая моего спутника.

– Ничего, ничего, вашими молитвами.

– Ну как, ты подумала?

– О чем?

– Здрасте!

Паша снова был непоколебимо серьезен. Ему, кажется, и в голову не приходило, что как кавалер он может иметь какие-то недостатки.

– Ах, об этом… да вот, собиралась было, да все времени нет. А ты тут чем занимаешься?

– Работаю.

– Работаешь?

– Ну да. Вот сейчас наберу – отнесу на точку… потом опять приду. А ты как думала – деньги сами собой в карман не вскочат. Как говорится, без труда… и говно из проруби не выловишь.

– Это точно.

– Вот так… У меня и другие разные доходы есть… – многозначительно скосил глаза в сторону Паша. – Так что в случае чего – не волнуйся, голодом сидеть не будем.

– Ну, если так, то конечно… Тогда не буду волноваться.

– Вот так… Ну, я пойду, некогда мне тут с тобой. А ты давай, не тяни, решай скорее. Мужики сейчас нарасхват, так что смотри – ждать больно-то никто не будет.

Паша был великолепен. Наконец, видимо решив, что настращал меня уже достаточно, он повернулся и пошел своей дорогой.

– Поклонник ваш? – с интересом спросил адвокат, наблюдавший эту сцену.

– Дружбан.

– Завидный парень.

– А что же делать, Алексей Петрович, остальные кандидаты и вообще ничем себя не проявляют…

Тут я хотела было добавить, что если и проявляют, то как-то совсем наоборот, но не стала делать двусмысленных намеков.

– …а тут хоть какое-то внимание к нам, слабым женщинам…

– А я не подхожу? В кандидаты?

– Что?!

Я просто опешила.

Первой моей мыслью было – «надо же какой наглец – сам голубой, а туда же…». Но вторая мысль была уже гораздо более спокойной и разумной. Я вдруг поняла, что вот уже несколько дней подряд я большую часть своего времени провожу в обществе Алексея. Что это он организовал для меня и встречу с обвиняемым, и беседу с товарищами из-под моста, не говоря уже о мелких деловых свиданиях в ресторанах и кафе. То есть практически мы с ним все время вместе, и причем по его инициативе, и если бы я, как последняя идиотка, с самого начала не вбила себе в голову, что он голубой…

О черт!

Вероятно, все эмоции, которые бушевали в сердце, отразились на моем лице, потому что Алексей посмотрел на меня с некоторым испугом и спросил: