Книга Косовский одуванчик - Пуриша Джорджевич

– Раймонда красивая.

– Это меня и пугает, – тихо, по-сербски, признался Майк.

– Когда тебя что-то пугает, значит, ты на правильном пути, по крайней мере, я этого правила придерживаюсь, хотя оно еще ни разу не сработало.

В кухне меня с улыбкой встретил Рекс. Canada Press, взволнованная разговором с Раймондой, с камерой на плече снимала длинную панораму кухни.

Рекс в поварском колпаке, слегка сдвинутом на ухо, говорил мне:

– Мария, лед и виски несовместимы, дорогая Мария. И бокалы, из которых пьют виски, – подходите, Canada Press, снимайте, это небольшая лекция для нашей многонациональной команды за прилавком. Снимайте получше, вот бокалы для виски, их держат в холодильнике, эти бокалы называют лампочками. В ваш «Джонни Уокер» добавляем две-три капли имбирной настойки, не больше.

Canada Press сняла с плеча камеру и устало произнесла:

– Виски не смешивают.

– А знаете ли вы, что в «Джонни Уокере» двадцать девять составных частей?

– Совсем как в моей кассете. Там сто мнений, но ни в одном из них нет и капли правды про Косово.

– В этом все дело, – продолжил Рекс, – истина рождается в трудах! Сначала для каждого желудка надо подобрать подходящую пищу, которая поможет нам переварить самую разную информацию. На кухне, что называется телевидением, трудно разобраться в рецептах политиков. Посмотрите новости…

На холодильнике сверкала улыбка министра обороны США Уильяма Коэна: «Сто тысяч албанцев убито или пропали без вести…»

Словно играя во что-то, включился второй телевизор. Как черт, выскочивший из коробки, английский министр иностранных дел мистер Кук вещал: «Как нам стало известно от беженцев, похоже, около десяти тысяч албанцев убито в ста столкновениях, устроенных, безусловно, сербами…»

Canada Press рассмеялась:

– Значит, убито сто десять тысяч албанцев!

На кухне появился Майк – Милован Попович, размахивая руками и словами:

– Canada Press, скорее!

В бар входила пожилая госпожа, не такая уж старая, но с молодежной прической. Вокруг нее суетилось около десятка камер. Молодежная прическа подошла к стойке, поцеловала Раймонду и благородно произнесла:

– Сожалею о смерти вашей сестры. Раймонда ответила:

– Спасибо, госпожа Дель Понте! Чем мне вас угостить?

– Налейте что-нибудь журналистам, а я пока немного отдохну от них, – произнесла госпожа Дель Понте по-английски с итальянским акцентом.

Canada Press, все еще обозленная на Раймонду и еще больше разозлившаяся из-за слов соучастия Дель Понте, нацелилась в нее камерой и спросила:

– Мадам Дель Понте, вам известно точное число убитых албанцев?

Мадам Дель Понте прихлебнула двойной эспрессо, кивком головы поблагодарила Раймонду. Повернувшись на низких каблуках, она отошла от стойки в глубину бара – уйти из-под прицелов семи камер. Потом сказала:

– Наши следователи в Гааге, а также другие источники полагают, что за такое короткое время невозможно уничтожить не то что сто тысяч, но и десять тысяч албанцев. Испанский эксперт, господин Лопес, считает, что число жертв намного меньше, причем в их числе не только албанцы. Кроме них, здесь жили сербы, цыгане, турки. Как верховный прокурор Гаагского трибунала, я не желаю участвовать в торгах вокруг цифр.

Canada Press, которую завели слова сочувствия Раймонде, не сдавалась и, поскольку ей хотелось оправдаться перед канадским телевидением за невольную ложь, продолжала пытать прокуроршу:

– Мадам Дель Понте, расследует трибунал в Гааге преступления албанских террористов по отношению к сербам, туркам, цыганам?

Мадам Дель Понте слащаво ответила:

– Я всего лишь неделю в должности.

Я пожалела Дель Понте, потому что ее окружили семь камер, а Canada Press нанесла очередной удар:

– Ваша предшественница, Луиза Арбур, была отстранена от должности за то, что упомянула о возможности обвинения НАТО в убийствах гражданских лиц во время бомбардировок.

– Это вопрос к госпоже Арбур, я не знаю, что она там заявила. Я впервые в Косово. Я только что вернулась из рудника Трепча. Были сообщения о том, что сербы сбрасывали албанцев в шурфы, а потом сжигали тела. Мои следователи, которые там работают, подтвердили мне, что доказательств сербских преступлений на руднике Трепча нет…

Два телохранителя взяли чашечку с двойным эспрессо, прикрыли ее блюдечком и, чтобы сбить репортершу с толку, передали ее Canada Press. Та растерянно взяла чашечку и стала прихлебывать, прекратив снимать и задавать вопросы. Оставшаяся без кофе мадам Дель Понте правильно поняла поступок своих телохранителей и, поправив прическу, вышла из бара. За ней ломанулись семь камер, и в баре осталась только довольная Canada Press, которой улыбнулось счастье: сегодня вечером ударную новость покажут на ее канале в Канаде, город Торонто.

* * *

«ЗАКРЫВАЕМ!» – только сейчас я поняла, как мне нравится это слово – слово, которое я в студенческие времена терпеть не могла, потому что оно нравилось хозяевам сербских ка-фан. «Закрываем!» – кричал старый официант, когда мы только затягивали: «Улица, улица, улица широкая, отчего ж ты, улица, стала кривобокая!» «Закрываем!» – и я покидаю кухню, укутанная в пестрый ковер кулинарных запахов – почти персидский ковер из «Тысячи и одной ночи», хотя я провела в «Баре Кукри» всего лишь две. После Opening Nights и ночи с капитаном парашютно-десантного толка Гарольдом Кином… Как правильно, Кином или Кин? Не знаю, но думаю о нем. Понятия не имею, куда его тот карниз сбросил. Может, что-то об этом в новостях есть? В «Баре Кукри» теперь распахнули свои квадратные глаза компьютеры, которые солдатам КФОРа заменяют отечество, родные города, где проживают незнакомые люди обоего пола, оставляющие на сайтах свои адреса. Я не знаю ни одного адреса, с которым могла бы пообщаться. Но компьютер сообщал мне последние известия со всего мира, кроме одного – где теперь капитан Гарольд. Подумала, что куда легче было бы найти сержанта Militеr Police…

– Вам помочь? – спросил майор Шустер.

– Мышь не желает показывать мне в компьютере то, что меня итересует.

– Спросите меня.

– Не знаю, стоит ли…

– Я ведь знаю, что вы хотите узнать. Сожалею, что вы исчезли той ночью, а также мне очень жаль, что вы лишились номера в отеле «Гранд».

– А про капитана Гарольда не желаете спросить?

– Нет, потому что я понимаю выраженный им протест и несколько выспренную речь против генерала Райнхардта. Но… Это было не германское решение, а приказ НАТО!

– Совершенно верно. Это был глупый поступок.

– Ну вот, и вы меня понимаете.

– Нет, – говорю, чтобы не потерять связь с Шустером. – Нет, это было мое идиотское решение – отправиться с капитаном Гарольдом в отель «Гранд».