Книга Весь мир - чулан - Аглая Дюрсо

— Только не хватало, чтобы Темнота была мокрой и противной, — с содроганием прошептал Кладовкин на ухо Топу Дорожкину.

По правде говоря, они еще ни разу не бились ни с одним врагом. Так что не имели никакого понятия, кого и чем можно победить.

Друзья взвалили на себя тяжеленные металлические весла, Кладовкин зажал под мышкой телефон-сундучок, и под непрестанные вопли из этого сундучка: «Алё-алё! Прием-прием!» — друзья отправились в путь.

Кладовкин без устали разматывал туго натянутую леску, которая вела от сундучка к яйцу. А из яйца в сундучок без устали неслось:

— Прием-прием, вы где?

— Прием, проходим ящик со скалами.

— Прием, а теперь где?

— Спустились к тоннелю, где чуть не пропал Дорожкин.

— Ой, прием! Мне страшно!

— Нам тоже: здесь скалятся какие-то зубы!

— Ой! Боюсь-боюсь!

— Спрячься под шатер!

— Кончай болтать! — сказал Механюк Кладовкину.

Кладовкин с благодарностью кивнул Механюку и объявил в коробочку:

— Конец связи!

Стоило только Кладовкину отвлечься от дела, точнее — от сундучка с леской, как он почувствовал: объятия Темноты стали крепче. Темнота заколдовала всё вокруг! Звуки, которые при свете лампы на родной столешнице казались просто скрипом старого дерева, или свистом ветра в щелях, или тихим шуршанием, в Темноте наполнились каким-то зловещим смыслом.

— Скри-и-ип! — раздалось справа, и друзья вздрогнули — им показалось, что это Темнота издевательски смеется над ними.

— Ш-ш-шох! — выдохнула Темнота слева, и дыхание ее показалось друзьям ледяным.

— Сейчас будем устанавливать весло! — засуетился Механюк. — Вот так! — И он воткнул металлическое весло черенком между опасно поблескивающими зубьями. — А теперь командуй Канючке, чтобы вылезала из палатки и двигала лампу! — шепотом, чтобы не привлечь внимания Темноты, сказал Механюк.

— Есть! — ответил Кладовкин и закричал в коробочку: — Прием! Прием! Канючка, свети!

Канючка оторвала ухо от яйца-телефона, разбежалась и ка-ак двинет лампу! Лампа заскользила по столешнице вместе с Канючкой и остановилась на самом краешке!

Топ и Кладовкин увидели слабый огонек далеко вверху. И огонек этот был таким трепетным, таким родным, что они чуть не повернули обратно!.

А Механюк тем временем поворачивал весло, пока не поймал лучик от лампы на гладкую поверхность лопасти.

— Прочь с дороги, Темнота! — прошептал Механюк.

Весло отразило далекий свет и осветило кусочек дороги! И этот кусочек перестал казаться страшным! Большие зубья граблей мирно стояли, гигантские лопасти лопат не шевелились, а лучик от весла указывал путь.

— Мы с Прищепкой побежим вперед, пока светло! — сказал Топ Дорожкин и исчез за освещенным краем.

— Вижу маяк! — раздался голос Дорожкина из Темноты.

— Какой маяк? — спросил его Механюк.

— Он мигает и урчит! — ответил из Темноты Дорожкин.

— А-а-а! Это генератор! — со знанием дела сказал ученый Механюк.

— Это опасно? — заволновался отважный путешественник.

— Это чтобы светить, мигать и урчать! — успокоил Механюк и побежал вслед за ним в Темноту.

— Может, без маяка обойдемся, веслом? — спросил запыхавшийся Кладовкин: он ведь тащил весла, сундучок и разматывал леску!

Механюк кивнул и установил следующее весло. Пойманный лучик осветил новый кусок дороги, и Топ радостно закричал:

— Вот маяк! — А потом добавил: — Ой!

Маяк под неверным лучиком от весла съежился, отступил в Темноту, перестал урчать и совсем выключил мигалки. Без окошек-мигалок маяк оказался черным и сильно смахивал на кусочек Темноты.

— Он поменял конфигурацию и дислокацию, — прошептал Механюк.

Прищепка от страха щелкнула челюстью, а Топ Дорожкин, хоть и был прославленным путешественником и привык к диковинам, отвернулся от маяка и с изумлением уставился на Механюка:

— Чего-чего?!! Что с ним случилось?

— Генератор, наверное, сломался, — со знанием дела встрял Кладовкин.

Он только-только подоспел к друзьям и в изнеможении грохнул свой сундук-телефон на землю.

— Да прием! Прием! — не скрывая раздражения, сказал он в сундук. — Что?.. Да, свет помогает!.. Что?.. Нет, не бойся… Нет, не возвращаемся еще… Нет, не поздно еще…

— Кладовкин, — позвал Механюк друга, — я побежал, а то Дорожкин без света останется! — Он подхватил оставшиеся весла и устремился в Темноту за первопроходцем.

А бедный Кладовкин оперся спиной на воткнутое весло и крикнул вслед Механюку:

— Я, наверное, здесь телефонный пункт устрою! А то оборудование очень тяжелое!

Никто ему из Темноты не ответил. Только маяк кивнул. Кладовкин протер глаза и опять присмотрелся — привидится же такая глупость! Маяк не кивал. Он мигал и урчал.

— Не сломался, значит, генератор, — удовлетворенно сказал Кладовкин.

В следующий момент Кладовкину показалось, будто маяк осторожно, как тень, приблизился к нему, свет в окошках стал каким-то немного тревожным. Но Кладовкину даже не пришло в голову испугаться: ведь ему было некогда, его ждали друзья в Кромешной Темноте!

— Ну, я пошел, — зачем-то сообщил он маяку.

Маяк мигнул и придвинулся. Кладовкин обошел его, еще раз посмотрел на громоздкий телефон и побежал налегке за друзьями.

— Прием! Прием! — пищала Канючка.

Маяк, как тень, склонился над сундучком с Канючки- ным голосом и зашипел.

— Прием! Прием! — продолжала кричать Канючка в яйцо-телефон.

А телефон молчал. Канючка сиротливо жалась к лампе на самом краешке столешницы, а позади нее стояла Непроглядная Молчаливая Темнота. Эта Темнота проглотила уже и часовой домик Механюка, и ее прекрасное жилище за дверцами из резного стекла, и даже милый розовый шатер! Этот шатер серой глыбой выступал из Темноты и пугал Канючку еще больше!

— Спасите-помогите!!! — отчаянно закричала она в яйцо.

Но яйцо молчало!

Какой же несчастной и одинокой почувствовала себя Канючка! С ней не хотело разговаривать даже блестящее яйцо! А ведь она провела в нем лучшие минуты, спускаясь из своего домика и поднимаясь обратно!