Книга Арт-пасьянс - Владимир Качан

Был инсульт. Казалось бы, можно теперь себя и поберечь, тем более что врачи велели. Черта с два! Плевал он на инсульт и грозящие последствия. Пресловутое шило гонит его вперед, прямо, по той самой магистрали, которую он сам считает честной и правильной. Не подвести никого! Много тратиться – вот его стиль. Мало, в щадящем режиме – он не может, не умеет. Из последствий болезни осталось одно – потеря периферического зрения, т. е. он может видеть только прямо, а бокового зрения нет. Поэтому ему запретили водить машину. Как вы думаете, послушался он запрета? Вы правильно догадались: уже водит. Видит только прямо и водит. А может, эта потеря периферического зрения – и не потеря вовсе, а Божий Промысел? Смотреть только прямо, чувствовать, действовать прямо, говорить так же, без закулисной подлости, проясняя отношения кратчайшим путем – по прямой; может, это очень хорошо – смотреть только прямо и не распыляться по сторонам.

Вперед, Лева! Гони на своем «жигуленке» со скоростью 120 км в час! Не оглядывайся и не смотри по сторонам. Шоссе ровное, прямое, конца ему не видно, он там, где-то за горизонтом… Вперед!

Речь в честь открытия фонтана на даче у Льва Дурова

Сегодня у нас особый, знаменательный день. Мы присутствуем на торжественном открытии памятника под названием «Девушка-фонтан», или «Девушка с кувшином-2». Этот шедевр садово-парковой скульптуры – первый в череде подарков от театра «Школа современной пьесы», и он кладет начало открывающейся сегодня экспозиции под общим названием «Ненужные подарки». История таких подарков уходит корнями в далекое гастрольное прошлое. Когда артист оказывался на гастролях, допустим, в городе Челябинске и перед отлетом домой получал в подарок историю Челябинского металлургического комбината в трех томах, а в придачу к ним – еще и книгу о городе весом примерно в три кг, он понимал, что жизнь прожита не зря, и покидал город с теплым чувством, совсем немного приплатив за багаж.

Монументальная серьезность «Девушки-фонтана» никак не могла вписаться в довольно легкомысленный стиль «Школы современной пьесы». На стенах основного зала она оказалась чужеродным телом в компании ангелочков с копытцами, которые до сих пор приводят всех атеистов в злорадный экстаз, а верующих ввергают в греховное сомнение. Она не гармонировала также и с репертуаром. О легкомысленных спектаклях типа «А чой-то ты во фраке?» и говорить нечего, но даже серьезные спектакли, так называемые «спектакли не для всех», такие как «Город» или «Кремль, иди ко мне», – никак не сочетались с античной строгостью форм «Девушки-фонтана». О последнем спектакле хочется сказать особо. Название «Кремль, иди ко мне» (в постановке Бориса Мильграма), крупными буквами расположенное на фронтоне театра, является прямым призывом к правительству и президенту посетить «Школу современной пьесы». В том случае, если они не откликнутся сразу, с оперативностью МЧС, в следующем сезоне будет осуществлена постановка спектакля «Кремль, иди сюда скорее» под руководством Н.С.Михалкова, который в этом толк понимает (ассистент режиссера – Семен Миллиграмм). А если и это не возымеет действия, то режиссер Василий Грамм поставит спектакль с рабочим названием «Кремль, иди отсюда!» или же с фрондирующим – «Кремль, иди в жопу!».

Что же касается спектакля «Город», призванного в свое время привлечь внимание мэра Москвы Ю.М.Лужкова, то он своей цели достиг: городские власти со скрипом, но начали посещать «Школу современной пьесы», и стало ясно, что это начинание следует укреплять и развивать.

Так или иначе, бедная «Девушка» никак не сочеталась ни с интерьером, ни с репертуаром «Школы». Кроме того, она не работала, то есть функции фонтана не выполняла совсем. Оказалось, что девушка – не фонтан, и в конце концов ее участь была решена, она была подарена. Но в умелых руках дуровского зятя Ершова фонтан забил. Образно говоря – забил болт на равнодушие к нему «Школы современной пьесы». Таким образом «Девушка» стала первым экспонатом выставки ненужных вещей и подарков.

Следующими экспонатами станут, по слухам, неработающий кондиционер большого зала и кадка с искусственной пальмой в лепрозории для прокаженных курящих. Пальма – это своеобразная скульптурная композиция, олицетворяющая собой истерические вопли Минздрава о вреде курения. Ее скукоженные пыльные листья и ствол, похожий на почерневший палец кочегара, скрюченный в последнем предсмертном усилии, – по замыслу дизайнера Райхельгауза должны напоминать курящим о бренности их жизни. Но в умелых руках курящих Ершова и Дуровой этот экспонат способен превратиться в нормальное, жизнестойкое растение. Вымыть листья, распрямить ствол, полить водичкой из соседнего фонтана-девушки – и пальма вновь оживет в курящем доме Дуровых и перестанет служить наглядной агитацией американского образа жизни и «их» пропагандистских идей, проводником которых является в России Иосиф Райхельгауз.

Что же касается неработающего кондиционера, то его не коснутся умелые руки династии Дуровых, потому что он будет одним из фигурантов группы химер, которые вскоре продолжат экспозицию. Группа химер будет состоять из четырех любимых партнерш Дурова по спектаклям и одного кондиционера. И лепиться будет, соответственно, – с натуры. Талызина будет олицетворять собою химеру под названием «Бескорыстие», Алферова – химеру под названием «Красота», причем, не просто «красота», а красота вообще, красота, которую пасет мир… надо полагать, мир журналистов. Татьяна Васильева, по нашим сведениям, позирует сейчас для скульптуры, которая будет называться либо «Опера», либо «Любовь Иосифа» (Никас Сафронов, который теперь еще и лепит, пока не решил окончательно).

Существует красивая легенда, согласно которой Иосиф спал в оливковой роще. И пока он спал, его возлюбленная сбежала в оперу. Иосиф плакал, долго звал ее обратно, и она вернулась, поняв, что была неправа. Ведь она сбежала в оперу изображать Марию Каллас. Это был дерзкий поступок, так как возлюбленной Иосифа спеть что-либо из репертуара Каллас было все равно, что ему самому выкурить сигарету «Дымок». Поэтому она там только разговаривала. Вскоре она осознала, что ее вокал Иосиф не только простит, но даже горячо одобрит. И тогда она вернулась. Они жили вместе долго и счастливо, до сих пор не умерли в один день и даже не собираются. Так гласит легенда. А химера, изображающая «Любовь Иосифа», как и все остальные, будет вскоре украшать северную часть архитектурного ансамбля дачи Дуровых. Античные и нотр-дамские мотивы будут органично вплетаться в орнамент русской избы первой половины XXI века.

И наконец, четвертая химера воспроизводится с натурщицы Ольги Аросевой и будет называться просто, но со значением – «Антреприза». Ну а что касается пятого участника композиции – кондиционера, то, как уже сказано, его чинить не будут, а покажут в качестве одной из химер, символизирующей человеколюбие. Так она и будет называться. Впрочем, она может называться и «Мизантропия», художник еще не решил.

Также, по нашим сведениям, З.Церетели завершает работу над композицией «Отдыхающий фавн (натурщик Райхельгауз) и резвящийся сатир (натурщик Журбин)». Композиция должна была занять место на одной из площадей Петербурга, но говорят, что В.В.Путин запретил снос Исаакиевского собора, и поэтому «Отдыхающий фавн и резвящийся сатир» вскоре займут подобающее им место, украсив собой крышу дуровского особняка.