Книга Ну очень грозное оружие! - Роберт Линн Асприн

Козел споткнулся и отлетел в сторону ударившись о каменную стенку поддерживающую верхнюю террасу. Стенка отбросила его, и он взлетел вверх. Из его живота начали вываливаться внутренности; Спайдо откатился в сторону прижав ко рту ладонь. Гар завороженно смотрел, как летят комья грязи из-под копыт козла, зарывающихся в жирную глину, потом отвернулся и поглядел на Спайдо, которого рвало так громко, что это заглушало несущиеся снизу крики.

Помощник поднял на него взгляд, вытирая с губ слюну и блевотину.

– Как вы можете считать это красивым? Гар прищурился.

– В охоте была поэзия, Спайдо. Это создание, тем, как оно двигается, и оружием, которым наградила его природа, олицетворяет Тйан-ши-шеки. То, чему человеку приходится учиться, оно получило от природы. На своем месте это создание было бы великолепно.

Убийца глубоко вздохнул.

– Оно явно не из этого мира. Анакрон и другие орудия могущественных сил – вот что заставило этого зверя и ему подобных появиться здесь. Переселение в наш мир их развратило. Они перестали быть художниками и превратились в механические создания. Теперь они – из области хингу.

Спайдо снова стошнило, затем он пискнул:

– О чем вы говорите, черт возьми?

– Раньше я хотел убить этих животных. – Гар вытащил у Спайдо мачете и срезал тонкий бамбуковый шест. – Теперь я должен их убить, чтобы освободить. Я убью их в соответствии с духом Тйан-ши-шеки.

– Как это?

Гар холодно улыбнулся.

– Охота определяет их. И они умрут во время охоты.

Гар с помощью мачете обрубил листву с двенадцатифутового шеста бамбука, потом укоротил шест до десяти футов. Из сапога вытащил кинжал и вставил рукоятку в открытый цилиндр на одном из концов. Рукоятка плотно вошла в отверстие. Убийца взвесил на руке самодельное копье. Это было не совсем то, что ему было нужно, но вполне приемлемо.

Спайдо встал. У него был бледный вид, он был весь покрыт потом. Он сплюнул, затем посмотрел вниз на деревню.

– Он жрет.

Не успел Гар осознать эту информацию, как по долине разнесся резкий звук медного рога. Гар посмотрел на диножравра и увидел, что тот поднял голову. Зверь тут же вернулся к своей трапезе, но второй призыв рога снова отвлек его. Он сделал шаг в том направлении, откуда донесся звук, затем оседлал козла, вырвал из него кусок плоти и сожрал.

– Твоя мать говорила что-нибудь насчет того, что Долоникус приучил зверей приходить по его зову?

– Такого не припоминаю, но она немного глуховата, поэтому могла и не заметить.

Гар кивнул, потом вышел из бамбуковых зарослей и зашагал вниз по склону холма к ферме. Люди на крыше немедленно заметили его и стали кричать ему, чтобы он бежал прочь, но их крики привлекли ящера с окровавленной мордой, поэтому они замолчали и только усиленно махали ему руками, призывая удирать.

Потрясая зажатым в правом кулаке самодельным копьем, Гар испустил нечеловеческий вопль. В нем зародился волнообразный звук, который нарастал, нота за нотой; он знал из Тйан-ши-шеки, что такой вопль прозвучит вызовом для зверя. Так же как раньше звук рога привлек внимание чудовища, так и теперь оно переключило свое внимание на Гара, а убийца воспользовался теми же сварливыми интонациями, которые раньше использовал ящер, чтобы подгонять козла.

Ящер галопом поскакал к нему, разбрызгивая с перьев на морде алую кровь. В его золотистых глазах Гар прочел холодную жестокость. Пасть зверя оставалась полуоткрытой, и в ней ясно виднелись остатки мяса, застрявшие между острых зубов. Маленькие передние лапки со страшными когтями хватали воздух, тянулись к нему на бегу. Ящер закричал на него, сперва с вызовом, потом с торжеством, разгоняясь до скорости прыжка.

Гар отвел назад копье. Его светлые глаза наполовину прикрылись веками, затем он кивнул, приветствуя ящера. Он знал, что тот не поймет его жеста, но сделал его, потому что этого требовали правила Тйан-ши-шеки. Затем бросил копье.

Оно стремительно вылетело из его руки и вонзилось ящеру в горло, оборвав крик зверя. Маленькие передние лапки царапали древко и цеплялись за него, но смогли только качнуть его вниз, и оно уперлось в землю. Бамбуковый шест воткнулся в почву, потом согнулся, но не сломался. Ящер начал выгибаться дугой, и от его усилий копье вышло с другой стороны шеи. Ящер рухнул на кончик подбородка, потом упало все его тело, сминая гребень из перьев и переломив шею животного.

Зверь еще некоторое время метался – серповидный коготь его при этом чисто разрезал надвое крупный арбуз, – потом замер. Гар спустился к нему и присел на корточках в десяти футах, рассматривая самого зверя и рану, нанесенную его копьем. Его бросок был далек от идеала, и он признал свою вину, не списывая ее на небольшое нарушение равновесия у бамбукового копья.

К нему трусцой подбежал Спайдо.

– Ну, сэр, вы его уложили. Это было изумительно.

– Нет, Спайдо, это было отвратительно.

– Я говорил о вашем броске, сэр, не о звере.

– И я тоже, Спайдо.

– Прошу прощения, сэр. Гар взглянул на помощника.

– Я хотел убить его по канонам Тйан-ши-шеки.

– Так вы и поступили, сэр. Вы убили его во время охоты.

– Да, но я убил его с большого расстояния. Я видел в его глазах, что он еще не достиг определяющего момента своего существования. Когда он прыгает, мне кажется, именно тогда наступает этот момент. Я знаю, именно тогда.

– Прошу прощения, сэр, но это означает, что вам пришлось бы приблизиться к нему настолько, чтобы он на вас прыгнул.

– Искусство требует жертв, Спайдо.

– Ну, раз вы так говорите, сэр… – Спайдо поднял перо и повертел его в пальцах. – А искусство говорит, что нам с ним теперь делать?

Гар нахмурился.

– Нет, но я думаю, это тоже должно соответствовать канонам Тйан-ши-шеки.

– Определяющий момент и все такое, да, сэр?

– Да, Спайдо. У тебя есть какая-то идея?

– Ну, сэр, оставить здесь эту тушу – означало бы навлечь беду на фермеров – они, кстати, мои родственники. Нам надо от нее избавиться, и насколько я понял из увиденного – то, что определяет эту зверушку, – мне кажется, я знаю, что мы должны сделать. – Спайдо осторожно улыбнулся. – Думаю, мы должны ее съесть.

– Съесть? – Гар медленно поднялся. – Кажется, съедение действительно определяет сущность этих ящеров. Ты думаешь, нам можно его есть?

– Ну, сэр, я почти не знаю никого из тех, кто ест тех, кого едим мы, кого мы не могли бы съесть, если вы улавливаете мою мысль, сэр. – Спайдо расправил перо и просунул его в петлицу своей туники. – Собственно, сэр, или я очень ошибаюсь, или эта зверушка по вкусу сильно напоминает курятину.

* * *

Фермеры охотно одолжили Спайдо топор для разделки ящера после того, как ему удалось их убедить, что, несмотря на уменьшившийся живот, он и в самом деле Спайдо.