Книга Пища любви - Энтони Капелла

— Впрочем, — продолжал Феллоуз, — если я что и могу сказать о годе, который вам предстоит провести в Италии, так это следующее: вы здесь не только для того, чтобы изучать Возрождение, но и для того, чтобы сжиться с ним. Рим — единственный город в мире, где в шедеврах Возрождения живут сами шедевры Возрождения, где фонтаны, мосты через реки, церкви, даже стены домов построены в соответствии с вкусами Буонарроти и Бернини. Когда вы будете ходить по улицам, обедать в ресторанах, болтать с таксистом о его любимой футбольной команде или покупать фрукты на рынке, вы сами станете частью культуры Возрождения. Откройте свою душу Риму, а Рим откроет вам свою.

— Чуть не забыла, — снова встала Кейси, когда Ким Феллоуз вернулся на свое место. — Главное место наших тусовок — ирландский бар «Логово друида». Особенно субботними вечерами. А бейсбольная команда играет каждое воскресенье.

Судя по улыбкам, которыми сопровождалось это выступление, большинство однокурсников Лауры считали, что ирландский бар и бейсбол куда привлекательнее фонтанов Бернини.

К счастью, у нее сложились прекрасные отношения с соседкой по комнате. Даже лучше, чем она ожидала. На стенах легко уживались привезенные Лаурой репродукции Караваджо и плакаты рэперов-металлистов, которые повесила Юдифь. Так же мирно соседствовали и их хозяйки, хотя фен Юдифи выбивал пробки всякий раз, когда она его включала. Кстати сказать, бутылочка с кровью оказалась бессильна перед разлукой. Примерно раз в неделю Лаура, заходя в ванную, натыкалась на очередного полуголого студента их курса. Наверно, думала она, родители Юдифи знали, что делают, когда отправляли дочку в Рим.

Мало-помалу дни и ночи Лауры превратились в рутину: по утрам семинары и лекции, днем художественные галереи или уроки итальянского, а по вечерам Си-эн-эн или пицца. По пятницам ее видели в «Руке скрипача» или «Логове друида», где она выпивала в обществе других студентов и смотрела американские или английские спортивные программы. Иногда они наведывались в какой-нибудь маленький ресторанчик в Трастевере, а еще того реже у Лауры случались свидания с итальянцами, после которых она звонила с жалобами Карлотте в Милан. Если охватывала ностальгия, что иногда все-таки случалось, Лаура или Юдифь ездили в «Кастрони», где покупали что-нибудь родное — пачку маргарина, хлеб-нарезку или банку шоколадной пасты. Но как-то раз совершенно случайно Лаура забрела в маленький бар неподалеку от виа Глориозо, и там Рим — шумный, страстный, разноцветный и беспорядочный — вдруг решил протянуть ей руку и закружить ее в своем танце.

В ресторане Бруно, совершенно не понимавший, почему все у него идет вкривь и вкось, ругался на помощника за то, что яйца недостаточно свежие. Никогда раньше у него не возникало сложностей с zuppa inglese[20], а меренга сегодня никак не хотела затвердевать.

Бедолага помощник умчался на поиски других яиц. Бруно чувствовал себя не в своей тарелке. Он знал, что дело не в яйцах, а в нем самом. Для приготовления сладких блюд необходимо настроение столь же веселое и легкое, как эти блюда. А Бруно сегодня был расстроен. Он все время думал о той девушке на рынке, с которой даже не поговорил. Ему ужасно хотелось приготовить для нее такой же ужин, который вчера вечером он приготовил для девушки Томмазо. Он представлял себе, какое у нее будет выражение лица, когда она положит в рот первый кусочек баранины, — смесь наслаждения и восторга. А потом на ее лице будет проявляться все больше удовлетворения — еще кусочек и еще один… Бруно тяжело вздохнул и постарался выкинуть из головы все эти мысли.

Здесь готовили настоящую римскую пиццу: тоненькие и хрустящие слои теста, намазанные соусом из свежих помидоров, моцареллы и базилика. По традиции пицца должна печься ровно столько времени, на сколько повар может затаить дыхание. Те пиццы, которые принесли Лауре и ее компании, наверняка готовились столько, сколько надо: они были поджаренные снизу и мягкие и сочные сверху.

К своему огромному удивлению, Лаура вдруг почувствовала, что голодна как волк. Вчерашняя трапеза отнюдь не насытила ее, а только пробудила аппетит, и она жадно набросилась на еду.

— Это не пицца, это блин какой-то, — пробурчал студент по имени Рик, ткнув пальцем в тарелку. — Неужели для этих людей слова «сытный» и «сдобный» ничего не значат?

Все ребята заказали салат. Лаура хотела было объяснить им, что в Италии салат едят в конце, но потом передумала.

— Есть у кого-нибудь кетчуп? — спросил другой студент. Рик достал из кармана бутылку томатного соуса «Хайнц», и ее торжественно передали по кругу.

У кого-то зазвонил телефон. Лаура не сразу поняла, что это ее мобильник: он почему-то стал играть «Солнце твоей любви». Потом она догадалась, что это Томмазо поменял звонок, пока она была в душе.

— Pronto? — настороженно ответила Лаура.

Звонил Томмазо.

— Лаура! Тебе нравится твой новый звонок?

— Да, спасибо.

— Не знаю, зачем я позвонил тебе. Все время думаю про сегодняшнюю ночь, — мечтательно произнес он.

— Я тоже, — ответила Лаура, понизив голос.

— Мне кажется, со мной никогда не случалось ничего подобного.

— И со мной, — она вспомнила вкус сабайона. — Это было волшебно, — и покраснела.

— Когда я смогу тебя увидеть?

— Я вроде бы свободна в субботу.

— Увы, суббота у нас самый напряженный день — вздохнул он. — Но я могу освободить воскресенье.

— Хорошо. Может, сходим в кино?

— Нет, я бы хотел снова приготовить для тебя ужин — сказал Томмазо. — Нечто действительно особенное.

От звука его голоса Лаура снова покраснела.

— Хорошо. Я буду ждать. Чао, Томмазо.

— Пока чао, Лаура.

— Морепродукты, — сказал Томмазо и присвистнул.

— Что? — переспросил Бруно. Он был занят приготовлением меренги с начинкой из каштановой пасты с крупными кусками свежих фисташек.

— В следующий раз мы накормим Лауру frutti di mare — Томмазо, у которого как раз было много работы, свалил в мойку очередную порцию грязной посуды и направился туда, где множество тарелок дожидались, когда их отнесут в зал ресторана. — Во-первых, это ее возбудит, а во-вторых, после того как она обсосет несколько устриц, вряд ли она будет возражать против того, чтобы на десерт поиграть на моем belino, — радостно возвестил он и вышел в ресторан, неся над головой поднос.

Бруно застыл с открытым ртом. Он хотел было возразить, что искусство кулинарного обольщения обладает куда большими возможностями, но его друг уже ушел.

От центра Рима до моря всего каких-нибудь двенадцать миль, но городская суета всегда отвлекала римлян от удовольствий, им дарованных. Выловленные в Тибре угри — традиционный римский деликатес. Угрей готовят с мягким репчатым луком, чесноком, чили, помидорами и белым вином. Еще более распространенное блюдо — baccala, сушеная и подсоленная треска, которую жарят тоненькими ломтиками, потом варят в томатном соусе с анчоусами, орехами и изюмом. Чтобы найти лучшую свежую рыбу, нужно пройти по берегу — либо на север, к Чивитавеккья, либо на юг, к Гаэта.