Книга Нюма, Самвел и собачка Точка - Илья Штемлер

— Ладно, ладно. Сейчас что-нибудь придумаю, — Нюма, ворочаясь, принялся вызволять себя из кресла. — Кажется, в холодильнике треска дожидается. Отварить ее? Или так поешь?

«Так слопаю, — одобрила Точка бормотание Нюмы. — Чего уж там! Ждать, пока ты ее сваришь? Так пойдет», — и Точка весело зацокала коготками лап по линолеуму коридора, торопясь за хозяином…

— Где же этот Самвел? — бросил в пространство коридора Нюма. — Чтобы старый человек весь день где-то пропадал! Зимой! И с больной спиной!

«А черт его знает! — Точка обогнала Нюму по наиболее короткому пути к холодильнику — И при чем тут твой Самвел-волосатик?! Не отвлекайся! Жранькать давай!»

Нюма распахнул холодильник и посмотрел в его скудное брюхо. В прорехе мокрой газеты виднелся бледный хвост трески. Рыба уже достаточно оттаяла и вполне годилась для варки. Нюма снял с гвоздя кастрюлю, чье закопченное днище давно нуждалось в чистке, а еще лучше — в отправке на помойку…

Точка внимательно наблюдала за действиями хозяина, прядая ушами и похлопывая хвостиком по линолеуму.

— Имей терпение, — попенял Нюма собачке. — Сейчас вскипячу воду, посолю…

«Хватит болтать, — говорил нетерпеливый вид Точки. — Мы же договорились! Не желаю ждать. Тем более из такой гадкой кастрюли. Если хочешь: вари себе в ней и травись. Давай рыбу, дед, не издевайся!» — и Точка строго залаяла, что она себе позволяла, в основном, но отношению к воронам и кошкам. Перевела дух и вновь пролаяла, уже в сторону прихожей откуда доносился шорох снимаемой одежды.

— Что она лает?! — вопросил Самвел из прихожей. — Не узнала? — и, переступив порог кухни, проворчал: — Что лаешь, не узнаешь?

«Узнаю! Пока узнаю. Но все равно — сходи в парикмахерскую. А то совсем оброс, на меня стал похож! — не унималась Точка. — И не отвлекай Нюмку. И так трески мало!»

— Ара, перестань лаять! — крикнул Самвел. — Что с тобой?!

— Боится, что ты отнимешь у нее рыбу, — догадался Нюма.

— Дура! Нужна мне твоя вонючая треска, — серьезно проговорил Самвел.

Нюма обидчиво отвернулся. Не так плоха эта треска, за которой он вчера отстоял очередь на Пушкарской. Кстати, рядом с антикварным магазином, где Самвела засекла дворник Галина…

Но Нюма промолчал. И Точка умолкла, зарывшись носом в миску, куда Нюма положил кусок трески.

Самвел ушел в свою комнату и тотчас вернулся.

— Что, дочка не приходила? — спросил Самвел.

— Приходила, — Нюма продолжал копошиться у плиты.

— А почему деньги на столе? Забыл отдать? Или опять поругались?

— Она не взяла. Отдала Точке на кормежку. Подарок.

— Ее дело. Только пусть потом не говорит. Как в прошлый раз…

Самвел припомнил старую уже историю. Когда Фира ворвалась со скандалом на Бармалееву улицу, мол, квартирант недодал ей сто сорок восемь рублей — почти половину ежемесячной оплаты. Самвел смутился и молча вернул деньги. А назавтра Фира заявилась и сказала, что произошло недоразумение, что деньги она обнаружила. И ушла, без тени смущения на лице. Едва извинившись. После чего Нюма долго не мог найти себе места. Стыд за близкого человека горек и долго не проходит…

— Надо поговорить, Наум, — произнес Самвел.

— Поговорить? Очень хорошо, — с готовностью кивнул Нюма. — А то весь день разговариваю с Точкой…

Собачка подняла голову от банки. Посмотрела на Нюму. Потом на Самвела. И, не найдя ничего, достойного внимания, вновь вернулась к рыбе.

— Слушай, она не подавится? — обеспокоился Самвел.

— Я кости убрал, — для наглядности Нюма приподнял край газеты.

— Молодец, — похвалил Самвел. — Теперь и мне помоги… Мой племянник Сережка у меня как кость в горле. Клянусь здоровьем.

«Странная у него манера, — подумал Нюма, — как что — клянется. То здоровьем, то жизнью, то тем оболтусом-племянником, то сестрой, а то и мамой…» Самвел, в порыве искренних чувств, как-то не замечал комизма клятв, звучащих из уст старого человека. Самвел был типичным представителем Кавказа, горячим и азартным. Честно говоря, Нюма и сам иной раз клялся, но не с такой же истовостью! Нет, восточные люди особенные. Поэтому они гак разодрались — армяне с азербайджанцами. Да и узбеки хороши! Тоже устроили заварушку в своем Самарканде, мало никому не показалось. Сколько убитых и зарезанных! А история с турками-месхетинцами? Сперва их изгнали из того же Узбекистана, теперь выгоняют из Краснодара. Совсем взбаламутилась страна с этой пере стройкой. Нет, напрасно развалили ее, напрасно. Люди жили, хотя и трудно, но мирно, без крови…

— Здесь поговорим? Или пройдем в комнату? — спросил Нюма и выключил огонь под кастрюлей.

— Можно и здесь, — Самвел вздохнул. — Пусть собака тоже послушает…

— Семейный совет, — Нюма придвинул табурет и сел.

Он смотрел снизу вверх на своего соседа. Острый кадык Самвела, размером с перепелиное яйцо, перемещаясь, разглаживал пупырчатую кожу горла.

— Понимаешь, этот ненормальный, мой племянник Сережка, прислал письмо… Жалко, ты не читаешь по-армянски…

Нюма виновато пожал плечами и усмехнулся:

— Не я один. Точка тоже не читает по-армянски, я уверен. Да? Точка!

Услышав обращение, собачка с готовностью задрала голову и помахала хвостом. В надежде, что обращение связано с едой. Наверняка в холодильнике еще что-нибудь завалялось.

«И нечего улыбаться, Нюмка, — говорили ее глаза, — думаешь, подсунул кусочек трески и свободен? А кисель? Зажал? Кисель из пачки. Сама видела, как ты его сварил и упрятал в холодильник. Думаешь, маленьким собачкам кисель не нужен?»

Переждав, Точка разочарованно вытянула передние лапы и положила на них голову.

«Может, плеснуть ей кисель? — вдруг подумал Нюма, глядя в плачущие глаза собачки. — После такой трески самый раз смочить горло».

Нюма встал, шагнул к холодильнику и вытащил миску с беленым комковатым варевом. Взял ложку и, наклонившись, принялся выплескивать часть содержимого миски в вылизанную банку из-под балтийской сельди.

— Ара, я с тобой разговариваю, а не с твоей жопой, — обиделся Самвел.

— Извини, Самвел-джан, — Нюма выпрямился. — Мне показалось, что она просит киселя.

— Мало ли что она просит, — проворчал Самвел. — У меня серьезный разговор, а ты со своим крахмалом. Таким киселем только обои клеить.

Теперь обиделся Нюма. Кисель «Фруктовый» давали по три пачки в руки в магазине на Большом проспекте. И только по визитке. Нюма час простоял в очереди. Кроме киселя, он купил по той визитке триста грамм масла, триста грамм сыра и кило гречи. Да, еще пол-литра постного масла. Все, что было положено пенсионеру на месяц…

— Так о чем пишет твой племянник? — переборол обиду Нюма и, упрятав миску в холодильник, вернулся на свое место.