Книга Исповедь zadrota - Дмитрий Шахов

Всего в налоговой было примерно около ста компьютеров разной комплектации и года выпуска, объединенных затейливым образом в кое-как работающую сеть. Был в этом хитросплетении и сервер, которым заведовал дядя Дима. Дядя Дима ничем, кроме этого сервера, не занимался. Если у него выдавалась минутка, то он или спал, или сидел в мирке (mirc – своеобразная среда общения). Трогать Диму не полагалось – на сервере хранилась вся основная информация по налогоплательщикам города, так что от работоспособности оного зависело, будет сегодня налоговая работать или нет. Всем остальным занималась команда из трех человек, я стал четвертым.

Когда в сети сто компьютеров и почти столько же принтеров, каждый день что-то ломается и требует обслуживания. Отдельная песня – кабели. Огромное количество бумаги в здании привлекает мышей и крыс, борьба с которыми идет с переменным успехом; поэтому сетевые провода постоянно подвергались атаке то животных, то криворуких сотрудников, то просто неудачной погоды, по капризу которой протекала крыша и вода вызывала короткое замыкание, просачиваясь через небольшую трещину в пластмассовой оплетке.

Я, как самый молодой и самый маленький по росту и объему, занимался прозвоном сети – в поисках разлома ходил по зданию, залезал в воздуховоды, спускался в подвал и замерял с помощью небольшого приборчика прохождение сигнала в кабеле. Работа несложная, но муторная. Иногда мне доверяли вызовы в кабинеты, где я в полной мере познал мудрость такого способа исправления ситуации, как выключить, а потом включить. Один из парней нашего коллектива по имени Вася занимался только налоговыми программами и дублировал Диму, когда тот отлучался. Двое других носились не меньше моего, постоянно переустанавливая Виндоус и драйвера. Кстати, Виндоус на всех компьютерах в инспекции был нелицензионным. Как и Майкрософт Офис – но кто же будет штрафовать налоговую!

Когда выдавалась минутка, я смотрел на то, чем занимается Вася, а если везло, то и Дима, но последний редко был в приподнятом настроении. Откровением для меня стало, что такая важная информация, по сути, хранится, как старая книга на полке в библиотеке, – любой при желании может зайти и посмотреть. Спасало только то, что сеть была замкнутой, а большинство сотрудников – техническими даунами. Через какое-то время я освоил простенькую клиент-программу, которую Дима написал для собственных нужд, чтобы не бегать каждый раз по кабинетам. Пользовались этим клиентом все наши ребята – любопытно же, у кого какие миллионы проходят по бумагам. Теоретически мы могли и что-то подправить, но никто всерьез о таком не думал, да и зачем? Кроме того, каждый знал, что у всесильного Димы двойная система логирования любых изменений – он легко мог установить, на каком компьютере поставили запятую в строку.

Самым веселым временем были праздники, когда мы дружно посылали всех далеко и надолго, запираясь в своем кабинетике, заваленном фаршем: проводами, платами, деталями компьютеров и периферийных устройств. Ставили бутылку водки и под нее травили байки про глупости наших подшефных. Не сомневаюсь, что точно такие же байки травили, но уже про нас, в других кабинетах. Атмосфера в инспекции дружелюбием не отличалась.

К Новому году у меня выработался новый ритм: я с утра шел в налоговую, а вечером садился за ноутбук и проверял статус по сайтам. В декабре прошла амнистия, и часть сайтов вернулась в индекс. В полной мере доход не восстановился, но стал расти. На первое место вновь вышли варезники и биржа. Я же стал задумывать реорганизацию части бизнеса, связанного с продажей ссылок. Биржи никуда не делись, более того, рынок после массового бана словно получил толчок для развития: как грибы после дождя стали появляться целые команды вебмастеров по производству сайтов для заработка на ссылках. Я несколько недель наблюдал за темой на одном форуме, где парнишка продавал в день по три-четыре сайта.

Я создал свою темку, через которую стал сливать свои недоварезники. Клепать их я мог десятками и продавал тоже десятками. По пять баксов штука. Заказал еще дизайнов и развернул бизнес на широкую ногу. Порой в день уходило десять-пятнадцать комплектов по десять штук. Бывали и пустые дни, конечно, но общие продажи радовали.

Новый год предстояло провести дома, где я не был уже несколько месяцев. Я заранее купил подарки родителям, себе обновок и собрался в дорогу. Отец встретил меня на вокзале, будто я сам не знал дорогу. Всю дорогу он молчал, что выглядело совсем уж загадочно. Мы зашли в квартиру и услышали женское щебетание в гостиной. Я посмотрел на отца:

– У нас гости?

Он хмуро кивнул. Не недовольно, а скорее уныло, словно хотел сказать: «Извини, сынок, я сделал все что мог».

Из гостиной вышли нас встречать мать и незнакомая мне девушка из разряда «ничего особенного»: неплохая фигурка, рядовое лицо, неяркая косметика – на улице я бы на такую и не глянул.

– Познакомься, Женя, это Оксана, – радостно сообщила мне матушка.

И вот тут меня как молнией ударило. Мать привела мне на смотрины невесту. Елки-палки! Я захотел в этот момент бросить все подарки у двери и бежать обратно в свою квартиру.

– Что замер, как столб? Раздевайся! На столе все уже давно стоит, – мать была в приподнятом настроении и суетилась больше обычного. – Женечка у нас в налоговой работает, привык, что вокруг люди в погонах по расписанию ходят.

– Мама! Они не военные. Такие же гражданские, как и ты.

– Все равно, они же служат! Ты руки иди мой.

Обстановка за столом была словно на похоронах. Я, отец и девушка молчали, говорила только мать. Оксана, словно хамелеон, меняла окраску лица с белого на пунцовый и обратно – мать нахваливала ее навыки в области приготовления пищи и хозяйственность. Мне хотелось вставить что-то вроде: «Мама! Зачем мне эта домашняя клуша?!», но я изо всех сил сдерживался, чтобы и в самом деле не ляпнуть.

Дело спасли отец и президент. С курантами мы открыли шампанское, которое уже с отцом залакировали водкой с соком. Так что в какой-то момент звуки материнского голоса сместились на периферию, а потом и вовсе исчезли.

В нашем городе отношение к пьяному сродни отношению к малому ребенку: упившегося в «нехочу» человека обязательно доставят до точки отдыха, разденут, уложат и укроют одеялом. И никаких претензий наутро. Если мужик не бьет, не изменяет, деньги приносит и по дому что-то делает – то бытовой алкоголизм воспринимается как необходимое зло. В конце концов, у бабы тоже есть свои недостатки.

Утро первого января, когда принято начинать новую жизнь, я встретил в своей кровати в майке и трусах. Оставалось только надеяться, что Оксана не помогала матери раздевать меня. Я на цыпочках прокрался на кухню мимо спящих родителей и отпил рассола из початой банки с огурцами. Стоило серьезно обдумать решение матери меня свести с удобной для нее девушкой.

Если я точно все запомнил, то Оксана была дочерью материной подруги по работе. Сама Оксана трудилась библиотекарем в школе, параллельно обучаясь на филологическом заочно. Почему-то я подумал: носит ли она очки? Как мне казалось, каждый уважающий себя библиотекарь должен носить очки.