Книга Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин

– Можешь не сдерживать себя, – шепчет Мэйдд из-под Макса.

– О чем ты говоришь? – бормочет он.

– Я вижу все твои мысли, забыл?

– Извини, – смущается Макс.

– Не извиняйся, – улыбается Мэйдд. – Мне уже давно не шестнадцать лет. К тому же после всех моих кошмарных снов твои фантазии не более чем детская шалость.

Она еще что-то говорит, но это уже неважно. Весь мир уже не важен…

Портленд. Макс и Мэйдд добрались в этот город, сделав одну остановку. Где-то на полпути. Еще одна ночь вместе. Потом утро и как и прежде, словно ничего не было. Лишь воспоминание кошмарного сна Мэйдд. Ее крик разбудил Макса. Она металась по кровати, как одержимая. Тело ее было покрыто крупными каплями пота. Макс с трудом разбудил ее. Она уставилась на него стеклянными глазами, потом очнулась, сказала, что ей нужно принять душ. Больше Макс так и не смог заснуть.

В Портленде они долго блуждали по городу, пока не поняли, что им нужно перебраться по мосту «Мартин Поинт» в соседний городок Фолмут и уже там по Форсайд роуд к кладбищу «Пайн Гров». Нужный дом стоял на Уэтс-Лэндинг-роуд, окруженный соснами. Рядом находилась церковь и целая россыпь белых надгробий. Сам дом выглядел пустым, покинутым. Макс и Мэйдд покружили возле церкви, решили вернуться позже. Они поужинали в городской пиццерии, где запрещено было курить. Разговор не вязался. Этот дом на краю кладбища волновал, не позволяя думать ни о чем другом.

– Мне кажется, в этом доме собираются такие, как моя мать, – высказала Мэйдд то, что ее беспокоило с того момента, как она впервые увидела дом на краю кладбища. – Я видела это в ее воспоминаниях, в ее снах… – Она забылась, достала сигарету, услышала упрек семьи за соседним столиком, выругалась, спрятала пачку в карман. Макс терпеливо смотрел на нее, ожидая продолжения рассказа, но продолжения не было. Мэйдд не хотела продолжать. Не хотела пугать его.

– Я уже не ребенок, можешь говорить, – сказал он, словно тоже научился читать чужие мысли.

– Не о чем говорить, – отмахнулась Мэйдд. – Секс, кровь, деньги. Вот и все. Говорят, подобные места существуют уже много веков. Такие как Гэврил ненавидят друг друга, но их слуги собираются вместе, развлекаются… Они платят деньги простым людям, которые приходят в эти безумные клубы. Во времена матери никто не умирал в этих местах – это было правило, но что происходит там сейчас, я не знаю.

– И что, никто не знает о таких местах? В смысле, как, черт возьми, им удается держать все это в секрете?

– А как Мэтоксы скрывают Гэврила? Как сам Гэврил и его сородичи тысячи лет скрывают свои деяния? – Мэйдд снова забылась, достала пачку сигарет, но на этот раз спрятала ее раньше, чем услышала упрек.

Пиццерия закрывалась в десять. Макс и Мэйдд находились в ней до закрытия. Потом поехали к дому на окраине кладбища «Пайн Гров». Ничего. Никого.

– Хоть бы табличку вешали с часами работы, – неудачно пошутил Макс, когда начиналось утро.

Отелей в городе не было, поэтому им пришлось вернуться в Портленд. Они остановились в отеле «Флитвуд Хаус» – старый дом с комнатами, которые выглядели так, словно сошли с экранов старых фильмов. Не было ощущения, что это отель, скорее просто дом, к хозяевам которого кто-то приехал в гости. В комнате, которую сняла Мэйдд, была одна большая кровать с резными спинками и балдахином. Хозяева дома хвастались этой кроватью наравне с рабочим столом, за которым работали известные артисты прошлого века, имен которых не знали ни Макс, ни Мэйдд.

– Откуда у тебя деньги, чтобы останавливаться в подобных местах? – спрашивает Макс, когда они остаются с Мэйдд наедине. Она рассказывает о сбережениях матери.

Теперь принять душ, отоспаться днем и вернуться к дому на окраине кладбища. Ждать, плодя страхи и сомнения. Ждать ночью, а утром возвращаться в Флитвуд Хаус. Соседи разговаривают о Нью-Йорке. Они говорят, что здесь, в Флитвуд Хаус, комнаты лучше, чем в самых дорогих отелях. Мэйдд устало поддерживает эти беседы. Макс чувствует себя лишним, уходит в их комнату. Кабельное телевидение входит в стоимость проживания. Сотни каналов сводят с ума.

– Если тебе не уютно, то мы можем переехать в другой отель, – говорит Мэйдд. – В любой отель, хоть в самый дешевый, если хочешь.

– Там не будет кабельного, – отшучивается Макс.

Они занимаются с Мэйдд любовью на старой кровати. Шторы балдахина прячут их от яркого солнца холодного дня за окном. Потом сонные разговоры ни о чем. Мэйдд снова кричит во сне.

– Спасибо, что не бросил меня, – шепчет она, пока Макс гладит ее по голове, пытаясь успокоить.

Все это напоминает ему какой-то странный сон. Нереален весь этот новый мир. Девушка, которая лежит в его объятьях, нереальна. Кажется, что она слишком хороша для него. Кажется, что между ними лежит не только десятилетие жизни, но целый мир-океан, который невозможно пересечь. Но Макс почему-то плывет по этому океану на крохотной лодке и надеется не попасть в шторм. И ему кажется, что Мэйдд, несмотря на всю ее решительность и уверенность, плывет где-то в этом океане на такой же хрупкой, ненадежной лодке. Плывет навстречу к нему. Их соседи думают, что они молодожены. Мэйдд и Макс не возражают. Мэйдд перестает пользоваться косметикой, отыгрывая у природы пару лет. Макс так и не решается спросить, делает она это ради него или же просто устала от ночных поездок к кладбищу Пайн Гров.

– Может быть, француженка обманула нас? – осторожно спрашивает ее Макс, когда очередная ночь слежки не приносит результат.

Мэйдд молчит. Макс тоже молчит, зная, что она обижается на него. Не говорит, но обижается. Примирение приходит лишь в кровати.

– Знаешь, я еще никогда не встречалась с мужчиной, который знал бы меня так, как знаешь ты, – говорит Мэйдд.

Они курят и смотрят, как за окнами начинается утро.

И так проходит почти неделя. Долгая неделя этой странной, нереальной жизни. И кажется, что время замерло. Весь этот мир замер. Кажется Максу и Мэйдд. Кажется, пока они наконец-то не попадают на кровавую вечеринку в доме на окраине кладбища Пэйн Гров.

Они сворачивают с дороги, выходят из машины. Отбросить страх и сомнения, подняться по деревянным ступеням и постучать в дверь. На входе охранник, похожий на минотавра из древнего греческого мифа. Он долго отказывается пропустить новых гостей в дом, и Мэйдд приходится рассказать ему почти всю историю своей жизни. Он хмурится, затем что-то хмыкает себе под нос, соглашаясь отвести их к хозяйке дома.

И вот они внутри. Вот идут по коридорам этого мифического лабиринта минотавра. Ночь только началась, но людей уже много. Их голоса звенят в бесконечных коридорах, как звенит где-то далеко поглощенная деревянными стенами музыка. Коридоров здесь много, словно это действительно лабиринт. Найдется ли в этом безумии Ариадна, нить которой поможет выбраться отсюда? А охранник все ведет и ведет их куда-то. Есть ли здесь что-то еще, кроме погруженных в полумрак коридоров? Не иллюзия ли все эти далекие приглушенные голоса?