Книга Рассказы из правого ботинка - Александр Рудазов

– Ко мне никого не пускать, мы с товарищем ревизором чай будем пить!

– Да мне некогда… – запротестовал Мочальников.

– Бу-дем! – подтолкнул его в спину Гадюкин. – И не возражайте, батенька, и не возражайте, отказа я не приемлю! Чай у меня сегодня замечательный, эвкалиптовый!

Личная территория профессора оказалась несколько… сумбурной. Лаборатории, мастерские и просто жилые комнаты переплетаются и пересекаются, образуя самые необычные комбинации. Как и многие другие сотрудники, Гадюкин квартирует прямо здесь, в институте, поэтому не покидает рабочего места даже ночью.

Сложнейшие приборы и лабораторные столы, сплошь заставленные химикалиями, соседствуют с мирными диванами и кофейными столиками. На одном из них в самом деле исходит эвкалиптовым ароматом заварочный чайничек. Мочальников устало вздохнул, понимая, что от чаепития не отвертеться. Ласковый взгляд профессора буквально вдавил его в кресло.

– Лелик, принеси-ка нам сахарку! – крикнул в приоткрытую дверь Гадюкин.

– У-гу… – невнятно пробурчали оттуда.

В следующую секунду Мочальников еще глубже втиснулся в кресло, чувствуя, как глаза вылезают из орбит. Существо, поставившее на стол маленькую фарфоровую сахарницу, выглядит так, будто сбежало из малобюджетного фильма ужасов. Двух с половиной метров росту, горбатый, лоб скошенный, ноздри вывернутые, челюсти выдаются вперед, все мышцы чудовищно гипертрофированы…

– Знакомьтесь, батенька, это мой ассистент, – как ни в чем не бывало улыбнулся Гадюкин. – Лелик, поздоровайся!

– Джу-гу! – прорычал монстр.

– Что… кто это?!

– Говорю же – мой ассистент, – скучающе ответил профессор. Судя по равнодушным лицам его самого, главбеза и непосредственного предмета обсуждения, все они давно привыкли к подобной реакции. – Зовут – Лелик. Просто Лелик, без фамилии.

– И откуда он такой взялся?.. – сглотнул Мочальников, делая еще одну отметку в эль-планшетке.

– Из Эстонии, – ни на миг не задумался Гадюкин.

– Хотите сказать, что он эстонец?

– Ну да. Чистокровный. Лелик, подтверди.

– Га-ху, – подтвердил Лелик.

– Хотите сказать, что это он говорит по-эстонски?..

– Нет, это он говорит по-русски. Но эстонский он тоже знает. Лелик, скажи что-нибудь по-эстонски.

– Ру-пу-гу! – прорычал великан.

Мочальников нервно посмотрел в его крошечные глазки и решил пока что оставить вопрос с происхождением гадюкинского ассистента. Но пометку в эль-планшетке сделал.

– Лелик, ты чем был занят, пока мы тебя не побеспокоили?

– Агуг, джага-Га!

– А-а-а, понятно… И кто кого?

– Ры-гы!

– Ну ты бы поддался, что ли… Он же слабей тебя!

– Бра-а…

Ревизор бросил быстрый взгляд в сторону Эдуарда Степановича. Главбез спокойно прихлебывал из чашечки с цветочками, явно считая, что все в полном порядке.

А если что-то и не в порядке, то это временное явление.

– Профессор, может, перейдем к делу? – жалобно попросил Мочальников, когда ему налили четвертую чашку.

– Давайте, – неожиданно согласился Гадюкин, вставая из-за стола. – Вот, батенька, сейчас я вам покажу свои коллекции!.. Идемте!

– Может, что-нибудь более… ну, значительное?..

– Вот, пожалуйте! – совершенно не слушая, открыл просторный шифоньер профессор. – Смотрите, это моя коллекция головных уборов! Мне их отовсюду привозят, все дарят! Вот, смотрите, какое сомбреро! Из Мексики! А вот этот беретик – из Франции! А вот это из Штатов – ковбойская шляпа! Турецкий тюрбан! Английский цилиндр!

– Профессор…

– Но вот это – самое мое любимое! – умиленно прищурился Гадюкин. – Смотрите, батенька, какая кепочка! Правда, замечательная кепочка?

– Да, замечательная, но…

– Давайте теперь другую коллекцию посмотрим! – открыл соседний шифоньер профессор. – Тут у меня маски! Смотрите, сколько! Их мне тоже отовсюду привозят! Гляньте – тут и японские, и китайские, и из Сингапура! Вот эту страшную мне коллега из Индонезии подарил! У, какая рожа! Вам нравится, батенька?

– Очень, но…

– Да-да, вы правы, не будем терять времени, посмотрим другую коллекцию! – перебежал к другому шифоньеру Гадюкин. – Здесь у меня… мозги!

Мочальников, до сего момента еще сохранявший стоическое выражение лица, почувствовал, как выпитый чай пытается выбраться наружу. Шифоньер оказался морозильной камерой, облицованной красным деревом. На полочках исходят морозным паром контейнеры, заполненные зеленоватой жидкостью.

И в каждом контейнере плавает человеческий мозг.

– Профессор, они что – настоящие? – недоверчиво спросил Мочальников.

– Само собой, батенька, – добродушно посмотрел на него Гадюкин. – Каждый своими руками вынимал… Между прочим, все потенциально живые – каждый можно разморозить и… ну, чего-нибудь с ним сделать.

– И что это за люди… были?.. – с трудом выговорил ревизор.

– Да всякие… Вот этот – коллега один, из-за границы… Вот этот – мой предыдущий ассистент… Вот этот гладенький, почти без извилин – наш предыдущий директор… у нас в НИИ раньше тоже директор был, как у всех. А вот этот – настоящая жемчужина коллекции! Самый настоящий серийный убийца! Маньяк-убийца! Кучу людей прирезал!

– А где вы его взяли?!

– Да был один случай… – отвел глаза Гадюкин. – Помните Снегохода?

– Того, что зимой на женщин охотился? Конечно, помню… так это что, он?!! Вы уверены?!

– Ну что ж я, батенька, дурной какой? Конечно, уверен! Своими руками аутопсию делал… кстати, если хотите, тело тоже можно посмотреть. Оно внизу, в хранилище.

Мочальников почувствовал, что ему снова становится нехорошо. Седенький профессор, ласково поглаживающий замороженный мозг серийного убийцы… да, выглядит это жутковато.

– И что вы собираетесь с ним делать?

– Пока не решил, – равнодушно вернул мозг Снегохода на полочку Гадюкин. – Подумываю пересадить в какое-нибудь животное… только с выбором затрудняюсь. Очень уж, знаете ли, у хомо сапиенса мозг крупный – аж полтора килограмма! Из всех сухопутных животных больше только у слона… Но не в слона же мне его пересаживать, верно? К тому же у слона черепная коробка в три раза больше человеческой – там болтаться будет… А жаль – интересный был бы опыт! Пересадить человеческий мозг медведю или, скажем, тигру…

– Профессор, вы что…

– Шутка! – захлопал в ладоши Гадюкин. – Шутка, батенька!

Правда, глаза у него остались убийственно серьезными.

– Ладно, пойдемте, покажу вам свое хозяйство, – наконец сжалился профессор. – Вот, смотрите, здесь у меня прозекторская… здесь химлаборатория… здесь конструкторский цех… здесь мой личный синхрофазотрон… тут я выращиваю нанокристаллы… а вот тут у меня Лелик!