Книга Росская империя - Иар Эльтеррус

Астронавты растерянно переглянулись. Видимо, его величество откуда-то издалека и еще ничего не понимает… Никуда ему от своей судьбы не уйти — просто так капитанами Белого Крейсера не становятся, это известно каждому, кто хоть мало-мальски интересовался имперской историей. Особенно в случае, если выбор делал не искин уничтоженного во время переворота дворцового комплекса, а искин Белого Крейсера. И выбор последнего всегда превалировал над выбором первого. Почему, Гилек не знал, но так было издавна.

— А как нам вас называть?.. — осторожно поинтересовался Умар, не желая сердить императора — его право называться так, как он того желает. Сути это не меняет.

— Я капитан Красной Армии! — отрезал его величество. — Коршунов Алексей Михайлович. Вот капитаном и называйте. Или по имени-отчеству.

— Как прикажете, господин капитан! — склонили головы астронавты, гадая что это за "Красная Армия" и с чем ее едят.

— Вот и хорошо, — усмехнулся император. — А теперь садитесь и рассказывайте, кто вы и откуда.

Позади астронавтов бесшумно выросли из пола мягкие кресла, заставив их вздрогнуть — слышать-то о такой особенности имперских крейсеров они слышали, но видеть ничего подобного не доводилось. Сразу вспомнились байки о том, что эти крейсера строили не люди, что их просто где-то нашли и приспособили для своих нужд. Возможно и так, слишком уж громадные корабли отличались от остальных.

Выслушав рассказ Гилека с Умаром, император долго с недоумением смотрел на них, а затем спросил:

— Это что же, жители части бывшей Империи настолько ненавидят метрополию, что готовы убивать простых россов? По какой причине?

— Да не жители, господин капитан! — возразил Умар. — Не жители! В Окрайне всегда была прослойка идиотов, непонятно почему жаждущих независимости от метрополии и считающих себя выше остальных. Сейчас их называют "сознательными". Точнее, они сами себя так называют. Когда после гибели последнего императора Росс распался, они пришли к власти в Окрайне, задурив народу головы трескучими лозунгами. В ход пошло все — от фальсификации истории до откровенных провокаций. Подлость и обман громоздились на еще большие подлость и обман. Вскоре народ опомнился, но было уже поздно — спешно проведенная приватизация отдала в руки "сознательных" все ресурсы страны. С тех пор "свободные выборы" поочередно приводят к власти две партии, мало чем отличающиеся друг от друга. Они всего лишь служат фиговым листком разным группам олигархов. На выборы приходит едва ли пять процентов населения — окрайны давно поняли, что за этой фальшивкой ничего не стоит, но данное обстоятельство господ "демократов" не смущает, они продолжают орать про свободу, но при этом держат людей в черном теле, направляя их помыслы только на выживание. Любые акции протеста безжалостно подавляются полицией, куда набирают "сознательных" из молодежных нацистких организаций.

— Я много раз говорил с простыми окрайнами из космодромной обслуги! — поддержал друга Гилек. — Они часто просто руку мне стремились пожать. Потому что я росс! Всего лишь! Понимаете, господин капитан? Люди устали от того, что творят с их родиной "сознательные".

— Понимаю, — опустил голову тот. — Да уж, кошмар там происходит… Говорите, молодежь из нацистских организаций? У меня на родине как раз идет война с нацистами, знаю, что они такое…

— А вы думаете, на самом Россе лучше? — закусил губу второй пилот. — Как бы не так! Там несколько клик олигархов схлестнулись в драке за власть. Делят страну, на куски ее рвут! К развалу ведут, это из газет ясно видно — СМИ каждого материка ежедневно пишут о "суверенитете". Парламенты обвиняют друг друга в смертных грехах. Орут, что надо флот разделить и разбежаться по разным углам. Сволочи!

Он сжал кулаки и опустил взгляд, едва сдерживая нервную дрожь. Неужели император не услышит крика людей Империи, их мольбы о помощи, их отчаяния? Неужели оставит все, как есть?

— Ваше величество! — внезапно рухнул на колени Умар. — Накажите меня за то, что я вас так назвал, но для меня вы — император! Я не могу иначе! Выслушайте меня, умоляю!

В черных глазах уроженца далекого Синтара стояли слезы, смуглое лицо было бледным, светлые волосы растрепались, губы тряслись.

— Говорите, — сказал император после недолгого молчания.

— Неужели вы не понимаете, Ваше величество, что о вашем воцарении уже знают в империи?

— Знают? — насторожился тот. — Почему вы так думаете? Адмиралтейство-то понятно, но это Адмиралтейство, оно вряд ли станет откровенничать с прессой.

— Искин не мог не сообщить о коронации всем, кому только можно, это заложено в его основную программу, — криво усмехнулся бортовой врач, неплохо разбирающийся в кибернетике. — На многих планетах бывшей Империи сохранилось достаточно служб, использующих старые имперские протоколы связи. Все они знают, что у Белого Крейсера снова есть капитан.

— Ясно… — скривился его величество. — И что из этого следует?

— А то, что во многих странах, скорее всего, уже идут бои между имперцами и правительственными войсками! — упрямо набычился Умар. — По крайней мере, у меня на родине — точно! Мы — горцы, ваше величество! Мы помним нашу клятву крови! И будем помнить, сколько бы поколений ни минуло. Да, пока императора не было, мы позволяли править нами старейшинам, но только пока императора не было. Даю вам гарантию, что потомки старых гвардейских родов сейчас собирают вокруг себя лучших воинов Синтара! У нас в каждом доме в красном углу висит портрет императора, которому мы клялись в верности!

Он криво усмехнулся и добавил:

— Правда, не последнего, а предпоследнего, Михайлы VI Объединителя. И как у этого великого человека мог уродиться такой ничтожный сын, как Владек, будь он проклят во веки веков? Как искины вообще допустили его до власти? Не знаю, но он — не император! Он предал все и вся. Своей слабостью и трусостью предал! Можете казнить меня, Ваше величество, но это правда! Мы, горцы, всегда говорили императорам правду в лицо! И всегда будем, даже если ценой станет плаха!

Алесий — для Умара имя Алексей звучало дико, про себя он называл его величество привычным образом — долго смотрел горцу в глаза, а затем устало вздохнул и сказал:

— Как жаль, что никто не решается говорить нашему императору правду в глаза…

— Товарищ Сталин — не император! — вскинулся сидящий за пультом главного навигатора худой юноша с каким-то незнакомым Умару оптическим прибором на глазах.

— По сути — император, — отмахнулся капитан Белого Крейсера. — А как он там себя называет и какой в реальности общественный строй — неважно. Позже сам поймешь.

— Ваша величество… — повторил так и не вставший с колен синтарец. — Ваше величество! Неужели вы не понимаете, что сейчас у Империи впервые за много лет появилась надежда? Не лишайте нас ее! Сейчас миллиарды людей на всех девяти планетах с нетерпением ждут, когда в небе появится Белый Крейсер. Народ ждет этого с радостью, а правительства с ужасом…