Книга Чингисхан. Повелители стрел - Конн Иггульден

— Ты же знаешь, брат, он захочет узнать, есть ли наверху воины.

Хасар окинул взглядом крутые склоны и внезапно почувствовал себя беззащитным. Как легко представить, что враг сбрасывает с вершины горы камни, от которых невозможно укрыться! Он подумал о двух воинах, сопровождающих его и Хачиуна. Пока Чингис не объявил все племена единым народом, они звались кераитами. Сейчас оба всадника спокойно ждали приказа, скрывая страх перед огромной стеной за внешней невозмутимостью.

— А если они построили стену, чтобы отгородиться от пустыни? — предположил Хасар. — Может, там никого и нет?

Не успел он договорить, как один из разведчиков махнул рукой, привлекая их внимание к крошечной фигурке, движущейся по краю стены. Это мог быть только стражник, и у Хасара екнуло сердце. Даже если есть другой путь через горы, Барчуку ничего о нем не известно, а вести войско в обход — значит обречь людей на медленную смерть. Хасар принял решение; скорее всего, оно будет стоить обоим кераитам жизни, но что с того?

— Скачите к подножию стены и сразу же назад, — приказал он.

Воины кивнули и обменялись бесстрастными взглядами. Разом ударили пятками и с криком «Чу!» пустили лошадей галопом. Поднимая клубы песка, всадники мчались к подножию стены, а Хасар и Хачиун следили за ними, прищурившись от солнца.

— Думаешь, доедут? — спросил Хачиун. Хасар лишь пожал плечами, пристально вглядываясь в даль.

Хачиуну показалось, что он заметил, как один из стражников резко взмахнул рукой. У кераитов хватило ума разделиться, и сейчас они скакали порознь, виляя то вправо, то влево, чтобы лучникам было труднее попасть. Довольно долго в ущелье раздавался только топот лошадиных копыт. Братья, затаив дыхание, ждали.

На стене вдруг показалась шеренга лучников, и Хачиун выругался.

— Ну, давайте же! — пробормотал он.

Дождь стрел посыпался на двух несущихся сломя голову всадников, один из которых уже достиг ворот. Ловко увертываясь, он стукнул кулаком по деревянным створкам, повернул назад. Стражников сменили другие, и почти сразу дюжина стрел впилась в лошадь и наездника. Смертельно раненный кераит закричал, конь сбился с шага, споткнулся, и еще больше выстрелов достигло цели. Человек и животное упали почти одновременно и остались лежать без движения.

Второму разведчику повезло больше, хотя он и не стал касаться стены. На какой-то миг показалось — еще немного, и он избежит опасности. Хасар с Хачиуном подбадривали его громкими криками. Вдруг он дернулся, его лошадь поднялась на дыбы, а потом упала на всадника. Животное взбрыкнуло, вскочило на ноги и, оставив на земле изломанное тело хозяина, похромало к Хасару и Хачиуну.

Хасар спешился, поднял болтающиеся поводья и молча привязал к своему седлу. Лошадь сломала ногу и уже не годилась для езды, но Хасар не собирался бросать ее здесь, когда люди в лагере голодают.

— Мы получили ответ, брат, хотя и не такой, которого я ждал, — произнес Хасар. — Как же нам пройти?

Хачиун покачал головой.

— Что-нибудь придумаем, — ответил он, оборачиваясь на темную шеренгу лучников, следивших за ними. Некоторые поднимали руки, салютуя или насмехаясь — кто знает? — Мы пройдем, даже если нам придется разобрать всю стену камень за камнем.

Заметив, что Хасар и Хачиун возвращаются одни, монголы остановились. Братья миновали небольшие отряды дозорных, которые по-прежнему наблюдали за горами, и приблизились к первым рядам конных воинов. За несколько лет Чингис и его темники многому научились, собирая разрозненные племена в единое войско, и сейчас, едва завидев братьев, посыльные галопом помчались, чтобы предупредить великого хана.

Соплеменники со всех сторон окликали Хасара и Хачиуна, те не отвечали. Мрачные и молчаливые, они ехали рысью к юрте брата, возвышающейся на повозке белым куполом. Первым с коня соскочил Хасар, бросив взгляд на человека, который подхватил поводья его лошади.

— А, Субудай! — приветливо произнес Хасар, улыбнувшись через силу. Юный воин выглядел взволнованным, и Хасар вспомнил, что обещал ему доспехи и хорошую лошадь. Да уж, выбрал время, подумал ханский брат и слегка поморщился. — Нам нужно многое обсудить с великим ханом. Приходи за своим конем в другой раз.

Лицо Субудая разочарованно вытянулось. Он собрался было уходить, но Хасар, фыркнув, схватил его за плечо. Вспомнив, как отважно Субудай ввязался в драку с олетами, он решил, что надо отплатить парню за услугу.

— Может, найдется минута и для тебя, когда мы закончим. Пойдем со мной, если умеешь молчать.

Субудай тут же снова улыбнулся, хотя было видно, что он сильно волнуется при мысли о встрече с великим ханом. Во рту у него пересохло. Юноша поднялся по ступеням повозки и вслед за ханскими братьями вошел под сень шатра.

Чингис уже ждал их. Молодой гонец, тяжело дыша, стоял рядом с ним.

— Где разведчики? — спросил хан, отметив мрачное выражение лиц обоих братьев.

— Мертвы, брат. Путь преграждает стена из черного камня высотой в сотню юрт, а может, и еще выше.

— Мы заметили человек пятьдесят лучников, — добавил Хачиун. — Как мы поняли, они не слишком искусны; впрочем, там трудно промахнуться. Стена находится в конце узкого прохода, ущелья меж крутых скал. Я не знаю, как их обойти.

Чингис нахмурился и встал. Потом прищелкнул языком и вышел из юрты на слепящее солнце. Хасар и Хачиун последовали за ним, не замечая Субудая, который не отставал от них ни на шаг.

Чингис стоял на сине-зеленом песке и смотрел вверх. В руках он держал палку, которой что-то чертил на песке.

— Покажите! — приказал хан.

Хачиун забрал у него палку и стал рисовать аккуратные линии. Хасар зачарованно смотрел, как его брат воссоздает на рисунке ущелье, которое видел несколько часов назад. В дальнем конце ущелья Хачиун изобразил стену со сводчатыми воротами, и Чингис недовольно потер подбородок.

— Можно разобрать повозки, сделать деревянные щиты, и под их прикрытием люди подойдут ближе, — неуверенно произнес хан.

Хачиун покачал головой.

— От стрел щиты, может, и прикроют, но у самых ворот тангуты наверняка забросают нас сверху камнями и разобьют дерево в щепы.

Чингис поднял голову. За многочисленными шеренгами его людей простиралась голая, без единого деревца, пустыня. Строить было не из чего.

— Тогда придется их выманить, — сказал Чингис. — Притворимся, что отступаем, будем оставлять за собой разные ценности. Я пошлю туда людей в лучших доспехах, которые не так-то легко пробить стрелами, и воины сделают вид, что бегут, громко крича от страха. — Хан улыбнулся, представив себе это зрелище. — Может, тогда они научатся смирению…

Хачиун провел носком гутула по краю рисунка.

— Хорошая мысль, но мы не поймем, когда ворота откроются, — ущелье слишком извилистое. Едва мы скроемся из виду, будет невозможно узнать, вышло вражеское войско или нет. Послать бы двоих воинов на скалы по обеим сторонам, чтобы они нас предупредили, да вот только подъем там очень трудный, а наверху негде спрятаться. Их сразу же увидят.