Книга Испанский поход - Алексей Живой

– Дави этих свиней! – орал Леха, разворачивая своего коня и бросая его в толпу козьих шкур. – Бей! Не давай подойти к обозу!

Воодушевленные появлением своего командира, скифы оттеснили ардиев от обоза по всему фронту и стали выжимать их с дороги к лесу. Все же оборонявшихся на невыгодной позиции скифов было больше чем нападавших. А когда в самый тяжелый момент с перевала вернулась назад сотня Уркуна и ударила горцам в тыл, сражение было выиграно. Ряды ардиев дрогнули, войско пиратов было смято, и они побежали в лес, старясь спасти свои жизни.

– Добить всех! – приказал Ларин, сам бросаясь в погоню. – Чтобы ни один не ушел!

Когда между еще недавно сражавшимися воинами появилось расстояние, скифы тотчас усилили обстрел, накрыв последние шеренги бежавших тучами стрел. Десятки ардиев остались лежать на дороге. А остальных загнали в лес и преследовали до тех пор, пока кони могли подниматься в гору. Лишь окончательно рассеяв ардиев, Ларин вернулся к обозу.

– Ну что тут у нас? – буркнул адмирал, приблизившись к уцелевшему в этой суматохе Эвбиаду. – Жив?

– Я уцелел, – кивнул старик, признавшись, – как начали пускать стрелы, я забился под телегу, да так и пролежал весь бой. Куда я убегу, хромой.

– Молодец, – неожиданно похвалил его Ларин, – твое дело переводить. Воинов у меня пока хватает. А с этими что?

Он указал в сторону кельтов. Двое из них, в окровавленных кольчугах, стояли над трупами своих соплеменников, опершись на боевые топоры, и что-то бормотали. Лехе показалось даже, что пели или читали посмертные молитвы своим богам. Старик только подтвердил, то что Ларин и так уже увидел своими глазами.

– Троих проводников убили при нападении, – сказал Эвбиад.

– Если так дальше пойдет, – огорчился Ларин, глядя на скорбь кельтов и пуская коня шагом вдоль обоза, – то я и до Истра не дойду. Уркун, беречь этих двоих! Отряди специальных людей. Головой отвечаешь. Только осторожно, а то уж больно они резкие, сразу в бой бросаются. Так мне проводников надолго не хватит. И грека тоже охранять надо лучше.

Сотник, ехавший рядом в седле, кивнул.

Они медленно проехали метров двести, рассматривая нанесенный ущерб. Повсюду валялись убитые пираты и скифы, которых погибло, на первый взгляд, втрое меньше. У почти сгоревшей повозки Ларин остановился, пытаясь понять, что именно уничтожили ардии.

– Две телеги сожгли, – доложил адмиралу подъехавший к ним Токсар.

– Что? – крикнул Леха, приходя в бешенство. – Эти ардии уничтожили катапульту, которую мы привезли из Тарента?

Ни о чем другом он сейчас и думать не мог.

– Нет, – поспешил «успокоить» его бородач, – только две обычные баллисты и еще какой-то походный скарб.

– Посчитать потери и немедленно двигаемся дальше, – приказал Леха, слегка остыв, – ночевать мы должны уже за перевалом.

Глава пятая Лилибей

День был солнечный, но бодрый. Свежий соленый ветер раздувал плащ за спиной Федора, заставляя ощутить прохладу. Облаченный в доспехи, он стоял на корме квинкеремы, вцепившись в ограждение, чтобы его не смыло за борт, и наблюдал за морем. Волны то вздымали корпус «Агригента» вверх, на гребень, то опускали его вниз, так что пенные буруны на мгновение становились вровень с линией горизонта, поглощая его. Минут десять назад Федор разглядел справа по курсу какие-то корабли, и вот теперь вместе с Бибрактом, они пытались определить, кто же это – свои или римляне?

– Вряд ли это римляне, – поделился соображениями Бибракт, – наш флот навел на них страху.

– Но не смог уничтожить совсем, – заметил на это Федор, продолжая обшаривать глазами неровную линию горизонта, то и дело пропадавшего за белыми бурунами, – а это значит, что римляне могут попытаться вновь прорваться через пролив.

– Но там же Сиракузы, – резонно заметил Бибракт, – а с тех пор, как мы стали союзниками, лучшего места, чтобы преградить путь всем желающими обогнуть Сицилию, проскользнув сквозь пролив, и не найти. Мы же сами вчера в этом убедились.

– Да, пожалуй, – вынужден был согласиться Федор, – флотоводец Ферон свое дело знает. Даже если наш флот вдруг каким-то чудом проморгает корабли врага, он не позволит римлянам продвинуться дальше Сиракуз. А Гиппократ не даст им возможности высадить десант или, в крайнем случае, уничтожит его. Так что, оставив Сиракузы за спиной, можно быть спокойными, что нас не нагонит неожиданно римский флот.

– Быть может, те корабли, что вы разглядели, это наши торговцы, что идут в южную Италию, – предположил Бибракт, так никого и не увидев, – а может быть, охранение из самих Сиракуз, ведь мы еще не так далеко отошли.

Федор не стал спорить. Бибракт был прав. Во всяком случае, немедленного сигнала к бою давать не стоило, да и не его это был пока вопрос. До прихода в Лилибей эскадрой из пятнадцати квинкерем командовал Гетрамнест, который находился на флагмане. Корабль Федора, на котором по приказу Ганнибала плыли в Испанию послы его брата, шел пятым, в середине колонны, и никаких сигналов к отражению атаки с флагмана пока не получал.

– Пойду отдохну, – сообщил капитану Федор, – разбуди, если случится что-нибудь интересное.

Он прошел нетвердым шагом по раскачивавшейся палубе, отвечая на приветственные жесты солдат собственной хилиархии, размещенной частично здесь же, и, ухватившись за мокрые от воды поручни, стал спускаться по лестнице вниз в небольшую каморку на корме. Спал он прошлой ночью не много. Выйдя из Тарента, караван уже обогнул край италийского «сапога», миновал пролив и теперь обходил южную оконечность Сицилии, оставив справа Сиракузы, где карфагенская эскадра провела ночь на рейде. Огромный порт был и без того переполнен. Здесь были сосредоточены сейчас все корабли самого сиракузского флота, который за последнее время значительно вырос, – в связи с началом войны против Рима Ферон убедил Гиппократа и народ, что нужно построить еще двадцать триер для усиления и без того не самого слабого в этих местах флота. А кроме хозяев, в Сиракузах стояла эскадра из двадцати триер Аравада, временно прикомандированная им сюда для усиления флота союзников. Хотя Федору показалось, что корабли финикийцев здесь скорее для того, чтобы иметь возможность в любое время действовать в этом «обитаемом» районе моря и также наблюдать за происходящим в гавани Сиракуз. Союз с греками – это хорошо, но несколько сотен лет враждебных отношений со счетов просто так не сбросить.

Впрочем, на приеме кораблей из Тарента это никак не сказалось. Гиппократ, который находился в городе, едва узнав о прибытии еще одной карфагенской эскадры, с которой приплыл его старый знакомый Федор Чайка, немедленно захотел его увидеть. Да не просто увидеть, а отпраздновать эту встречу. Как ни крути, пришлось повоевать вместе. Отдав приказ принять гостей и выделить место для стоянки, он пригласил Федора к себе в особняк. Чайка явился не один, а с друзьями Летисом и Урбалом. Там они пили до утра отличное красное вино и вспоминали о войне с Марцеллом, закончившейся изгнанием римлян с острова и его позорным бегством. Гетрамнест, кстати, на этот пир приглашен не был, чем был несказанно обижен. И потому наутро решил поспешить в Лилибей, до которого оставался еще день пути при хорошей погоде.