Книга Охотники за охотниками. Хроника боевых действий подводных лодок Германии во Второй мировой войне - Йохан Бреннеке

В 20.00 мы осторожно подвсплыли на перископную глубину в надежде перебраться на более глубокое место. Батареи немного восстановились, и мы смогли двигаться в подводном положении, только очень медленно. Но и этого хватило, чтобы напороться на неприятность. На глубине восемнадцать метров киль снова коснулся дна фьорда, раздался неприятный высокий скрежещущий звук, слышимый на всём корабле. Ещё одна скала, не нанесённая на нашей карте. А с чего, собственно, ей быть нанесённой? Торговым судам в этом фьорде делать было нечего.

В 20.30 мы всплыли. Ожили дизели. С предельной осторожностью мы подались со злополучного места, средним вперёд, подальше, подальше из этого ведьминого котла.

Было 3.30 утра. Мы находились у острова Флатей и были вынуждены погрузиться ввиду приближения неизвестного судна, шедшего без ходовых огней. Для надводной атаки было слишком светло, а для подводной у нас была неподходящая позиция.

В 4.00 прямо по курсу увидели подводную лодку. Пошли навстречу. Неизвестная лодка погрузилась. Мы тоже. Одна из наших? Или британская?

Столько неясного, запутанного, в этой войне, идущей под завывание буранов, в тумане, в тёмных пещерах неприветливых норвежских фьордов.

В 16.00 получили новые приказы. Возвращаться в порт. С этим промедления не будет. Все в команде вздохнули с облегчением.

17. 30. Увидели крейсер противника.

Пошли на него в подводном положении. Крейсер начал делать зигзаги. Мы пытались зайти спереди на позицию для атаки – напрасно. Крейсер развернулся и исчез в районе Лофотенских островов.

18 апреля.

Мы все ещё в своём оперативном районе. Вскоре после полуночи увидели линкор с эскортом эсминцев. Чёрт с ним, с этим приказом возвращаться в порт. Конечно, надо атаковать. По крайней мере, как следует попытаться. В надводном положении мы пошли к боевому порядку противника, выстроившегося дугой. Лодка должна, конечно, быть впереди цели, чтобы быть готовой к выстрелу. Торпеда – не артиллерийский снаряд.

Яркое северное сияние выдало нас. Надо же случиться, чтобы именно сейчас по всему северному небу заплясала разноцветная вуаль. Один из эсминцев пошёл на нас.

Срочное погружение, уходим на глубину. Оператор гидрофонов докладывает о шуме винтов эсминца, идущего прямо на нас. К моменту, когда начали рваться первые глубинные бомбы, мы достигли глубины 90 метров. Через три часа мы снова всплыли.

В 7.00 увидели на горизонте три транспорта с охранением. Не было никакой возможности произвести атаку. Мы сообщили координаты и курс конвоя, продолжая держать его в виду.

После полудня снова тревога – воздушная – и бомбы.

Вечером снова всплыли. Перед нами лежало открытое море, бескрайняя Атлантика, дорога домой.

* * *

За исключением Вольфганга Люта на «U-39», ни одна германская подводная лодка не одержала ни единой победы за всю эту норвежскую операцию. Прин, Кречмер, Шультце и все другие, столько лодок – и ни одного успеха. Это были не ошибки командиров или команд, или самих лодок. Применение новых магнитных торпед закончилось полным провалом.

– Торпедный кризис – это национальное несчастье, – заявил разочарованный и шокированный Редер.

Были расследования, военные трибуналы. Высших инженер-офицеров призвали к ответу. Но это не меняет того факта, что британцы оказались готовы применить контрмеры против немецких магнитных торпед.

Подводные лодки, направленные в норвежские воды, были отозваны и переоборудованы для боевых действий в Атлантике. Только несколько транспортных лодок остались у берегов Норвегии.[9]

ГЛАВА V

Подводная лодка и её неписанные законы

Оперативная сводка.

После операций в Норвегии последовали оккупация Голландии, Бельгии и Франции. Теперь для командования подводным флотом ворота в Атлантику были распахнуты настежь. Впервые Дениц оказался в состоянии осуществить тактику «волчьей стаи», которую он столь успешно опробовал перед войной. Имей сейчас германский флот в своём распоряжении больше лодок, эта тактика имела бы фатальные последствия для Британии. Но недостаток подводных лодок был одним из симптоматических изъянов диктаторского режима и результат неэффективности высшего руководства, прежде всего ответственного за военноморскую политику.

* * *

Уже многое написано о жизни на борту подводной лодки. Но мало или ничего не было сказано о самой подводной лодке, её устройстве и законах, которые правят её существованием.

Три четверти этого цилиндра, у старых подводников именуемого «трубой», который сработан из сварной стали высшего качества и у больших лодок имеет максимальный диаметр более трёх с половиной метров, напичканы всевозможной техникой.

Самое главное место среди этой техники занимают дизельные двигатели, занимающие много места, и электромоторы. Гигантские аккумуляторные батареи, всевозможные насосы, десятки сальников, контейнеры со сжатым воздухом и кислородом, резервные торпеды, торпедные аппараты, трубопроводы, арматура, вентили, манометры заполняют пространство внутри цилиндра, оставляя мало места для команды.

В прочном корпусе под настилом помимо аккумуляторных батарей находятся торпедозаместительные и дифферентовочные цистерны – последние служат для балансировки лодки в подводном положении, – и опоры дизелей и электромоторов.

Легко понять, что жизнь в столь напичканном техникой цилиндре должна следовать собственным законам, и они включают в себя привычки и обычаи, которые неведомы другим типам военных кораблей и торговым судам.

Единственный вход в лодку – через один из люков, сделанных в прочном корпусе. Они рассчитаны на среднего человека. В море используется только один люк – люк боевой рубки. Металлическими трапами, ведущими из центрального поста через боевую рубку на мостик, может пользоваться в каждый момент только один человек. Желающий спуститься с мостика или подняться из центрального поста, должен предупредить. Кто первый крикнул – тот имеет право спускаться или подниматься по трапу.