Книга Тайна объекта "С-22" - Николай Дмитриев

Дав ему очухаться, Вукс распустил веревки и повел даже не пытавшего сопротивляться пленника в дом. Там в комнате предупрежденный Мышлаевским лесник уже зажег висевшую под потолком большую керосиновую лампу и истуканом встал у двери.

Теперь, убедившись, что пойманный ими мужик достаточно сбит с толку, пан Казимир толкнул его на стул и прямо в ухо яростно прошипел:

— Ты кто?

— Я?.. Коготь… — пленник уже успел оклематься и теперь вполне осмысленно и даже нагловато смотрел по сторонам.

Признаться, поведение этого самого Когтя удивило пана Казимира, и он, усевшись на стул, сменил манеру допроса:

— Зачем в квартиру залез?

— Як то зачем?.. О, дурне пытання…

И тут Вукс, стоявший сбоку, со всего размаху ударил его кулаком по голове. Кубарем слетев со стула и поняв, что тут шутить не будут, Коготь мгновенно начал скулить:

— Ну чего, начальник, чего? Ну выстрелил я… Да… Але ж не зачепив никого! То ж я с перепугу! Звиняйте, панове…

— Зачем лез, спрашиваю? — рявкнул пан Казимир.

— Та, звичайно ж… Поцупити щось хотів… Взнав, що пани поїхала, ну от я… Так я ж й не взяв нічогісеньки! Але провину свою визнаю, і ладен до кріміналу…

Взгляд Когтя так и метался по комнате, и пан Казимир ни минуты не сомневался, что все это только заранее отработанная игра.

— В криминал хочешь, скотина? — вызверился майор. — Ты что, дурак, за полицию нас принял? Поручик, объясните выродку…

На этот раз Вукс не ограничился кулаком, а пустил в ход свои щегольские «англики».

— Пане поручик, за що?.. — заверещал Коготь, пытаясь спрятаться от так и сыпавшихся на него ударов.

Дав ему напоследок еще пару раз сапогом, Вукс зажал в кулак ворот Когтя и злобно прошипел ему в лицо:

— Мы, пся крев, военная контрразведка, и башка твоя сейчас висит вот на такой тонюсенькой ниточке…

— Панове, панове… — враз севшим голосом залепетал Коготь. — Так я ж не знав! Слово чести, не знав! Я все скажу… Все!

— Отпусти его… — приказал пан Казимир и «добреньким» голосом спросил: — Пистолет у тебя откуда, рвань?

— Купил… Купил на базаре! Нашему брату без оружия нельзя…

— Ладно, — неожиданно улыбнулся пан Казимир. — Где «люггер» взял и где стрелять научился, мы еще выясним. А сейчас отвечай, зачем в квартиру залез? Только правду, а то у нас разговор короткий…

— А за тетрадкою! Зошит[18]такой серенький… Там ще на ньому голубки намалевани… Я, пане, третьего дня с шинка вышел, а до мене пан. Так, пидишов й каже: «Коготь, йди за мною!» Ну и про той зошит… Щоб я, значит, влез до квартиры і знайшов.

— Смотри ты, какой добрый! Его попросили — он и полез…

— Так пан за ту тетрадку сто злотых пообещав!

Теперь Коготь говорил вполне убедительно. Версия с тетрадкой очень походила на истину, и пан Казимир насторожился:

— Да ну? Сто злотых, то гроши. И что ж в той тетрадке такого? Неужто, пан не пояснил?

— А як же! Каже вони с паном Гжельским в карти гралы, и пан Гжельский все у ту тетрадку записував… А теперь той пан побоюеться, що ту тетрадку знайдуть и его обвинят, бо вин грошей програв дуже багато… И ще той пан торочив, будто пан Гжельскій з Яновською в нього за долг усадьбу вимагали…

— Что? — оторопел было пан Казимир, но тут же взял себя в руки. — Ну нашел бы ты ту тетрадку, а дальше?

— А пан мени телефон дав…Каже, знайдеш, позвони и пана Каминского спытай…

— Даже так… И какой номер?

— Номер? Счас… 2—12…Точно, 2—12!

Пан Казимир растерянно переглянулся с Мышлаевским и после паузы повернулся к Вуксу:

— Закончили, поручик. Этого в подвал пока…

Мышлаевский и пан Казимир молча стояли возле крыльца «лесничувки». Мышлаевский курил, а пан Казимир пребывал в некоторой растерянности и, скрывая свое состояние, отмахивался от дыма. Наконец Мышлаевский не выдержал:

— Выходит, тайная страстишка?

— Да, узелочек… — пан Казимир вздохнул.

Из дома вышел довольный Вукс и, видя, что майор не возражает, тоже с удовольствием закурил.

— Ну что, вроде порядок?

— Вроде… — вяло согласился пан Казимир.

— А почему нет? — Вукс уловил недоговоренность. — Проиграл панок весь маеток и за карабин. А нам дружка малахольного подставил и тоже, на всякий случай, кокнул. Так что сдаем дело в полицию и вся недолга… Что? Не так?

— Конечно, так, — скептически согласился Мышлаевский. — Остается только пану Каминскому позвонить…

— А что? — весело отозвался Вукс. — Можно и позвонить.

— А то, — неожиданно жестко ответил ему пан Казимир, — что номер «2—12» — это личный телефон шефа полиции пана Зарембо…

* * *

Пан Казимир задумчиво стучал пальцами по стеклу. Как ни крути, но засада в квартире Яновской не принесла нужного результата, и все, что мог сделать майор, это передать Когтя заботам следователя Вальчака. От этих невеселых размышлений пана Казимира отвлек Вукс, явившийся с очередным докладом.

— Ну что? — майор еще раз взглянул на городскую панораму и отошел от окна.

— Есть! — радостно доложил Вукс. — Многие видели, как Гжельский что-то писал в серой тетради.

— А голубки?

— Тоже… Один жолнеж[19]подтверждает. Сейчас явится.

— Ясно… — Пан Казимир зашагал по комнате, пересекая ее из угла в угол. — А я, признаться, сомневался…

— Выходит, прав был этот самый Коготь, — уточнил Вукс.

— Да версия беспроигрышная, — пан Казимир приостановился. — Ну что, поручик, порассуждаем?

Вукс удивленно воззрился на пана Казимира, и майор понял, что до него поручику никто ничего такого не предлагал.

— Ладно, — пан Казимир усмехнулся. — Я буду рассуждать вслух, а вы — оценивать. Если что, возражайте. Понятно?

— Так точно!

— Тогда начнем. — Пан Казимир снова прошел по комнате, собираясь с мыслями. — Версия у нашего Когтя, как я мыслю, беспроигрышная. Точный выстрел — случайность. Тетрадь есть. Очная ставка с паном Зарембо — глупость. Про Яновскую я и говорить не буду.

— А если, — неожиданно перебил пана Казимира Вукс. — Если позвонить этому пану Каминскому? Вроде как есть тетрадь!

— Мысль! — Пан Казимир поднял палец и, одобрительно посмотрев на поручика, улыбнулся: — Только это не наше дело. Пусть этим пан Вальчак занимается. Наше дело — тетрадь. Найдем, вопросов не будет. Да, вот еще что, поручик… Как по-вашему, почему Гжельский мог говорить о переводе?