Книга Казачья Вандея - Александр Голубинцев

Ночью с 6 на 7 мая красные заняли Усть-Медведицу отрядом около 2000 человек солдат и матросов.

Наши «кадетские» отряды сосредоточились в двух верстах к западу от Усть-Медведицы и заняли оборонительную позицию.

Настроение было подавленное. Кой-где за углами начиналась агитация против «виновников» восстания, с предложением «выдать зачинщиков» и послать делегацию к большевикам и т. п.

В это же время на хутор Большой прибыли из Верхне-Донского округа присланные, по моей просьбе, два орудия-гаубицы с прикрытием из полусотни молодых казаков. Весть о прибытии пушек быстро разнеслась по хуторам и сильно подняла дух у казаков. Они не верили своим глазам, с хуторов посылали конных казаков проверить слухи, ощупать орудия, настоящие ли они; некоторые даже со слезами целовали пушки.

Перед отправкой орудий на позицию я приказал провезти их через некоторые хутора для поднятия настроения и дабы убедить казаков, что орудия настоящие, ибо распускались злонамеренные слухи, что пушки якобы деревянные.

В тот же день эти орудия под руководством войскового старшины Тарасова удачно обстреляли Усть-Медведицу и хутор Ярской, что произвело большое впечатление на казаков и смутило красных, не веривших, что у белых могла быть артиллерия. К сожалению, снарядов для гаубиц было мало, около 10 штук, и эффект был, главным образом, моральный.

День 8 мая прошел в лихорадочной подготовке к контратаке и в усиленной разведке.

Усть-Медведицкие группы, занимавшие позицию к западу от станицы, были усилены подошедшими с хутора Большого усть-хоперскими сотнями и утром 9 мая стремительной атакой вновь овладели Усть-Медведицей. Красные были опрокинуты в Дон и в панике беспорядочно старались перебраться на левый берег. Казаки, заняв правый возвышенный берег Дона, расстреливали плывущих большевиков на выбор; на поверхности воды беспрерывно поднимались красные кровавые фонтаны от попадавших в цель пуль. В этом деле было уничтожено несколько сотен большевиков; в продолжение всего мая и даже еще в июне ниже Усть-Медведицы, до станиц Трех-Островянской и Голубинской включительно, казаки вылавливали в Дону трупы убитых в бою и утонувших красных при переправе 9 мая.

Наши трофеи были: девять пулеметов, 700 винтовок и несколько десятков тысяч патронов. Разбитые большевики, преследуемые нашими отрядами, после нескольких попыток задержаться, опираясь на высланные из Михайловки поддержки, бежали в панике до самой Михайловки.

Как я уже упоминал, 9 мая вечером мною был получен от немцев, занимавших станцию Чертково, первый транспорт оружия. Связь с немцами была установлена еще ранее, несколько дней тому назад, при первом занятии нами Усть-Медведицы. Еще до получения первого транспорта я 7 мая вторично командировал войскового старшину X. с такой же задачей — достать оружие.

Немцы вторично отпустили еще 700 винтовок, шесть пулеметов и 50 снарядов.

Начальник немецкого отряда на станции Чертково, полковник X. (фамилии его, к сожалению, не помню) предложил офицеру подписать письмо, что от имени командующего войсками он обязуется прислать немецкой кавалерийской бригаде в обмен за оружие овса. Войсковой старшина заявил, что он не уполномочен подписывать никаких обязательств; тогда редакция письма была изменена в таком смысле, что войсковой старшина X будет настаивать перед командующим войсками о присылке овса германской бригаде, но офицер отказался, ссылаясь на то, что он вообще настаивать не может. Наконец, командир бригады удовлетворился письмом, в котором войсковой старшина X. обязывался доложить командующему Освободительными войсками, что командир немецкой бригады в обмен за оружие просит прислать овса для лошадей бригады. В скором времени я получил из Новороссийска несколько вагонов овса, из которых два вагона с благодарностью уступил немцам.

8

Осада Михайловки

После разгрома у Усть-Медведицы и ряда столкновений у станиц Глазуновской, Кепинской, Скуришенской и особенно у Арчадинской, части Миронова, преследуемые нашими отрядами, отошли к Михайловке, куда к этому времени со станции Филоново в подкрепление им прибыли красные матросы и солдаты. Михайловка поспешно была укреплена колючей проволокой и обнесена окопами. На станции Себряково появились блиндированные поезда. Все местное население ближайших крестьянских слобод было Мироновым мобилизовано и посажено в окопы. Благодаря вышеупомянутым мерам Михайловка с налета не была взята, и операция затянулась еще на полтора месяца.

В очищенных мною от большевиков станицах была объявлена мобилизация, и в несколько дней из отдельных сотен и отрядов мною было сформировано пять конных полков в шестисотенном составе и несколько пеших отрядов.

Полки получили названия по станицам, из которых были сформированы Усть-Хоперский, Усть-Медведицкий, Глазуновский, Арчадинский и Клецкий конные полки. На хуторе Большом были организованы учебные команды, команды пулеметчиков и артиллеристов. В Усть-Медведице установлено гражданское управление Округа. В станицах за Доном были назначены начальники обороны станиц, вместо председателей станичных советов вновь появились атаманы. Штаб командующего войсками перешел в Усть-Медведицу. Части с хутора Большого, ожидавшие появления отряда Подтелкова, были передвинуты за Дон, так как были получены донесения, что Подтелков и Кривошлыков не решились идти на Усть-Медведицу, направились западнее и у хутора Каргинского были разбиты казаками Верхне-Донецкого округа и повешены.

Оперативное отделение Штаба перешло в станицу Арчадинскую. Войска стали готовиться к наступлению на Михайловку и были сосредоточены в районе станицы Арчадинской и хутора Ильменьки, в трех-четырех верстах от Михайловки. Усть-Медведица оставалась в тылу и могла вздохнуть свободно.

В средине мая общая численность мобилизованных повстанцев достигла 10 000 человек, но более или менее удовлетворительно были вооружены только пять конных полков и два пеших батальона, у остальных холодное оружие, пики и старые ружья. Пешие батальоны были сформированы преимущественно из молодых казаков, и их боеспособность была неудовлетворительна даже с точки зрения Гражданской войны.

Дабы не дать возможности Миронову мобилизовать казаков северной части округа, в станицы Етеревскую, Раздорскую, Березовскую, Малодельскую были высланы разъезды с моими воззваниями, прокламациями и литературой. Из северных станиц стали тайно пробираться ко мне в штаб в Арчадинскую отдельные офицеры и казаки, и, таким образом, связь с севером установилась, но мобилизовать казаков, выжидавших падения Михайловки, пока еще не удавалось.

Подготовка к наступлению на Михайловку затянулась. Среди казаков большого порыва к наступлению не замечалось, начальники частей тоже находили необходимым не торопиться с атакой Михайловки и дать возможность сбить и подготовить части. Дело ограничивалось разведкой и мелкими столкновениями и перестрелкой.

К началу июня пешие батальоны заняли Ильменьки, а конницу я сосредоточил в хуторах по балке, к северо-западу от хутора Ильменьки.

В первой половине июня решено было атаковать Михайловку. С вечера было занято исходное положение, и перед рассветом 1-й и 2-й пешие батальоны и партизанский отряд подъесаула Алексеева перешли в наступление со стороны хутора Ильменьки.