Книга Музыка случая - Пол Остер

Мост во Френчтауне они нашли быстро, но за Делаваром, в Пенсильвании оказалось не так-то легко разобраться в указателях. Нэш делал сложные развороты, меняя дороги, настолько извилистые и узкие, что ехать по ним приходилось едва не ползком, и в результате они добирались до Окэма, оказавшегося от моста всего в пятнадцати милях, почти сорок минут. Возможно, если бы не гроза, они добрались бы быстрее, но сейчас на спусках мешала намытая ливнем глина, валялись упавшие ветки, и раза два им пришлось останавливаться, чтобы убрать их с дороги. Поцци без конца заглядывал в бумажку, где записал указания Флауэра, и, когда видел очередную примету, вслух возглашал: крытый мостик, синий почтовый ящик, серый большой валун с нарисованным черным кругом. Через некоторое время обоим им стало казаться, будто они попали в лабиринт, и когда наконец из него выбрались за последним поворотом, то оба сознались, что вряд ли нашли бы дорогу назад.

Поцци был здесь впервые, однако знал по рассказам, что у миллионеров здесь большой, роскошный особняк в двадцать шесть комнат и триста акров земли. Однако никакой роскоши, которая, возможно, и существовала где-то там, в глубине за деревьями, от шоссе не было видно. На обочине грунтовой въездной дороги, которая шла в глубину заросшего леса, стоял обыкновенный серебристый почтовый ящик с надписью «Флауэр и Стоун». Вид у дороги был такой, будто она ведет к старой, разваленной ферме и по ней давно никто не ездил. Нэш свернул, и «сааб» затрясло на ухабах, корнях и кочках, так что те пятьсот или шестьсот ярдов показались им бесконечными. Поцци молчал, однако Нэш почувствовал и без слов, как тот помрачнел, словно его стали одолевать нехорошие предчувствия. Наконец лесная дорога пошла наверх, «сааб» вынырнул из низины, и через несколько минут перед ними, всего в полусотне ярдов, появились высокие железные ворота. Они подъехали и увидели от ворот сквозь железные прутья верхнюю часть стоявшего в глубине дома: огромного кирпичного здания, с двускатной шиферной крышей, ярко блестевшей на солнце, с четырьмя высокими трубами.

Ворота оказались закрыты. Поцци выскочил из машины открыть их, но подергал за ручку и повернулся к Нэшу, отрицательно покачав головой, показывая, что они заперты. Нэш включил нейтральную передачу, поставил «сааб» на ручник и тоже вышел сам посмотреть, что там можно сделать. Воздух оказался неожиданно прохладным, от вершины холма дул ветер, шелестя в кронах деревьев, уже отмеченных первыми признаками осени. Едва ноги ступили на землю, Нэша вдруг охватило ощущение бесконечного счастья. Длилось оно мгновение, сменившись легкой, почти незаметной дурнотой, но, едва Нэш сделал первый шаг к Поцци, прошла и дурнота. Голова стала будто пустая, и впервые за много лет Нэш почувствовал состояние, близкое к трансу, которое иногда охватывало его в детстве: резкую, внезапную перемену восприятия, когда весь окружающий мир будто бы утратил реальность. Сам себе он казался тенью, будто бы вдруг уснул с открытыми глазами.

Внимательно оглядев ворота, Нэш на одном из кирпичных столбов, на которых держались железные створы, обнаружил маленькую белую кнопку. Несложный расчет подсказывал, что в доме есть звонок, и Нэш надавил на нее кончиком указательного пальца. Не услышав в ответ ни звука, надавил еще раз — просто так, на всякий случай, чтобы проверить, доносится звонок до ворот или нет. Поцци от нетерпения хмурился, раздражался, Нэш стоял молча, вдыхая запахи мокрой земли и наслаждаясь стоявшей вокруг тишиной. Секунд через двадцать он заметил человека, который трусцой бежал к ним от дома. Разглядывая его приближавшуюся фигуру, Нэш решил, что он не похож ни на Флауэра, ни на Стоуна, по крайней мере на то, как их описывал Поцци. Человек был плотный, непонятного возраста, одетый в синие рабочие брюки и красную фланелевую рубашку, по которым Нэш определил в нем работника — может быть, садовника или сторожа. Человек заговорил с ними через прутья ворот, отдуваясь от бега.

— Чем могу помочь, ребята? — сказал он. Вопрос прозвучал нейтрально, ни дружески, ни враждебно, так, будто этот работник привык задавать его каждому, кто здесь появлялся. Вблизи глаза его удивили Нэша своей необычной, светлой голубизной, светлой до такой степени, что, когда на них падал свет, они казались почти прозрачными.

— Мы приехали к мистеру Флауэру, — сказал Поцци.

— Вы гости из Нью-Йорка? — сказал человек, глядя мимо них на «сааб», стоявший в грязи на дороге.

— Хорошо соображаешь, — сказал Поцци. — Те самые, из «Плаза-отеля».

— А машина? — спросил человек, запустив свои короткие, толстые пальцы в соломенные, с проседями волосы.

— Что «машина»? — сказал Поцци.

— Странно, — сказал человек. — Сами из Нью-Йорка, а машина по номерам из Миннесоты: «Страна тысячи озер». Что-то я всегда думал, Миннесота в другой стороне.

— Тебе-то какое дело, шеф? — сказал Поцци. — Какая тебе на хрен разница, какие у нас номера?

— Не нужно хамить, парень, — ответил человек. — Я только лишь выполняю свою работу. Здесь много народу болтается, и в нашу задачу не входит пускать всех без приглашения.

— У нас как раз есть приглашение, — сказал Поцци, старательно пытаясь не выйти из себя. — Мы приехали на игру. Если не веришь, пойди спроси у хозяина. Хоть у Флауэра, хоть у Стоуна. Оба мои друзья.

— Его зовут Поцци, — вставил слово Нэш. — Джек Поцци. Наверняка вас предупредили о нашем приезде.

Человек сунул руку в нагрудный карман, вынул бумажку, уместившуюся в ладони, и мельком прочел на вытянутой руке то, что там было написано.

— Джек Поцци, — повторил он следом за Нэшем. — А ты кто, приятель?

— Меня зовут Нэш, — сказал Нэш. — Джим Нэш.

Человек сунул бумажку обратно в карман и тяжело вздохнул.

— Не впускать неизвестно кого, — сказал он. — Таково правило. Нужно было сразу сказать, кто вы. Не было бы проблем.

— Нас кто-нибудь спрашивал? — сказал Поцци.

— Никто, — проворчал человек почти себе под нос. — Наверное, я забыл.

Не говоря больше ни слова, он открыл обе створки ворот и жестом показал на дом. Нэш и Поцци сели в «сааб» и въехали за ворота.

4

Звонок на входной двери исполнил первые такты бетховенской «Первой симфонии». От неожиданности оба глупо заулыбались, но откомментировать не успели, так как дверь распахнулась и чернокожая горничная в накрахмаленном сером форменном платье пригласила их в дом. Она провела их через большой вестибюль, с полом, выложенным черной и белой плиткой, мимо расставленных в беспорядке статуй (обнаженной лесной нимфы без правой руки, охотника без головы и безногой лошади, державшейся на постаменте на железном торчавшем из брюха штыре), через столовую с высокими потолками и огромным столом орехового дерева в центре, в тускло освещенный коридор, где по стенам висели небольшие пейзажи, и постучала в тяжелую деревянную дверь. На стук изнутри отозвался чей-то голос, и горничная, толкнув дверь, отошла в сторону, уступая дорогу Нэшу и Поцци.

— Гости прибыли, — сказала она, едва глянув в комнату, после чего, не добавив ни слова, закрыла за ними дверь и быстро ушла.