Книга Убить бессмертного - Джефф Сомерс

- Черт, черт, черт…

Гатц встал и нервно потер руки.

- Эйвери, пора выдвигаться! Прямо сейчас. Надо найти Марселя, пока не всплыло твое имя. Если Марсель узнает, он с тобой и говорить не станет. - Гатц покачал головой. Его глаза остекленели. - И другие тоже.

Он был прав. Одно дело, когда за тобой гоняются системщики. Такое со всеми бывает. Или даже в чем-то обвиняют - это тоже никому не в новость. Но разозлить копа настолько, чтобы тот назвал твое имя в Пустой комнате! Чтобы за тобой погналась вся ССБ! Елки, на своем месте я бы сам с собой не стал разговаривать. От таких даже уличные копы взяток не берут.

Я поднял глаза и потер заросшую щетиной скулу.

- Ладно, пошли.

Приятно действовать, когда ты решил, что время пришло. Те, кто колеблется, получают пулю в лоб.

Я схватил плащ и вышел; Гатц не отставал. Мы спустились на лифте, надевая плаши на ходу, и оказались на улице, где толпы прохожих бьются о стены и ищут выход. Весь мир, блин, теперь такой. Больше идти некуда.

Мы пробрались кварталов шесть против течения, как вдруг Гатц споткнулся и приложил пальцы ко лбу.

- О, черт! Хреново как!

Я задумался, то ли проверить, как Кев, то ли оставить его в покое и пойти самому к Марселю. Он ведь и так меня узнает, все в Нью-Йорке знают Эйвери Кейтса.

Раздалось гудение ховера. Люди забегали и закричали:

- Полиция!

- Копы!

- Флики!

- Системщики!

- ССБ!

За секунду до того, как в меня ударил прожектор, я закрыл глаза и понял: вот теперь я точно в заднице.

Все разбежались. Через пару секунд мы с Гатцем остались одни в ярком круге света.

Я поправил темные очки и раскинул мозгами. Еще минут десять, и ховер сбросит штурмовиков. Эти способны пристрелить человека прямо на улице. Долбаные копы, творят что хотят. Если меня еще не пристрелили, значит, не хотят. Рассудив так, я остался стоять, держа руки на виду.

Наконец их вонючий ховер приземлился.

Я еще не видел, чтобы ховер ССБ садился прямо на улице. Машина тяжело села на асфальт в паре футов от меня, еле втискиваясь между домами. Энергетическое поле не отключали. Я оказался как будто на пути урагана: ветер дул так, словно сейчас сорвет лицо с черепа. Эти козлы навели свет на меня с Гатцем, ослепить хотели. Я заказывал себе очки специально для таких случаев, так что видел прекрасно. Когда имеешь дело с системными копами, даже такой мелочи стоит порадоваться.

Люк открылся, выпустив двух штурмовиков чернее ночи в «хамелеонах». Эта униформа принимала цвет и текстуру того, перед чем стоял человек. У меня тут же заболела голова. В «хамелеонах» эти подонки могли стать у стены и слиться с фоном. Их не увидишь, пока они на тебя не бросятся.

Штурмовики опустились на одно колено и навели на нас автоматы со встроенными гранатометами. Я мысленно приказал себе не шевелиться. Я вроде бы должен был бояться, но чувствовал только пустоту. И усталость.

- Оружие! - прокричал один. - Покажите оружие!

Я кивнул и медленно достал пистолет из наплечной кобуры, второй с пояса и бритву из ботинка. Положил все это на землю перед собой. Гатц просто покачал головой.

- Оружие, козел! - крикнул второй штурмовик.

- У меня нет! - ответил Гатц. Вот блаженненький! Штурмовики переглянулись - явно впервые такое слышали.

Наконец системщики приняли решение: послали к нам пару несчастных уличных копов в болтающейся стандартной униформе, чтобы обыскать нас по старинке, грубо и тщательно. Потом те подали знак, и из ховера вышел эсэсбешник. Очень элегантный, в идеально скроенном костюме и невероятно дорогом пальто. Пышет здоровьем.

Я смотрел на него с ненавистью. Ненавижу всех, кто расхаживает в нарядах стоимостью больше моего годового заработка. А я зарабатываю кровью и пачкаюсь на всю жизнь. Сволочи.

- Эйвери Кейтс, Кев Гатц, - протянул этот подонок. - Я Элиас Моудже, полковник ССБ. - Он отрывисто кивнул. - Пойдемте!

С меня ростом, но шире в плечах и тяжелее, а держится так, словно привык безоговорочно командовать. Седоватые волосы коротко острижены, подбородок подчеркивает бородка клинышком. Даже когда он усмехался, глаза оставались холодными. Костюм ручного пошива, материя явно дорогая, бросающаяся в глаза трость: черная, лакированная и шипастая, ручка - толстый и тяжелый узел.

За кругом света я видел серую массу людей, которые бурлили как вода - волновались, карабкались, оглядывались на нас через плечо. Я усмехнулся Моудже, наслаждаясь странным отупением, которое задушило во мне страх и злость.

- Нервничаете?

Он сморгнул, потом рассмеялся. Откинул голову назад и сочно захохотал. Звук запузырился, поднялся волнами.

- Мистер Кейтс, а вы шутник, однако!.. Прошу со мной. Вы опаздываете на встречу с Мейрином, главой отдела служебных расследований.

Я пошел было вперед - если ССБ присылает за тобой ховер, ты и так, и так в дерьме по самые плечи, и если будешь трепыхаться, увязнешь еще больше, - однако, услышав имя Мейрина, споткнулся.

Я знал о Дике Мейрине то же, что и все. Глава отдела служебных расследований ССБ.

Человек, обладающий самой большой властью на планете, если не считать двадцати пяти старперов, членов Объединенного совета (теоретически выборного органа, но что-то я выборов не припомню). Отдел служебных расследований, ОСР, сформировали, чтобы контролировать системных копов, которые в остальном пользовались почти полной автономностью. ССБ заправляла всей Системой. А ОСР заправлял ССБ. На самой верхушке этой пирамиды восседал Ричард Мейрин.

Когда-то Мейрин был обычным копом. Отстойным. Некомпетентным. Зато не жестоким и не наглым. Но все изменилось, когда он погиб в какой-то дальней горячей точке в Тихом океане. Его реанимировали, несколько лет готовили и явили миру новенького директора ОСР СБС, Главного Червя. Червями, к слову, называют всех сотрудников отдела ОСР. Вот и все.

Я поплелся к ховеру. Через несколько минут меня покажут по телевиду. Я закрыл глаза и подумал спокойно и безнадежно: наконец-то я точно в заднице.

Глава 7. ЕГО УЛЫБКА ПЕКЛА МНЕ ЗАТЫЛОК, КАК СОЛНЦЕ

10100

Я попал в Пустую комнату впервые в жизни. Оказалось, что там все в серых тонах. Абсолютно все. Минут через десять мне почудилось, что я ослеп. Есть хотелось жутко: я не ел со вчерашнего дня, устал и даже похудел. В воздухе слышалось едва уловимое жужжание.

Меня оставили наедине с чашкой кофе. Не знаю, что делали с Гатцем; я недолго об этом беспокоился. Кофе меня раздражал. Я не пил настоящего кофе много месяцев, и от его аромата у меня разболелся живот. В первый раз системщики поймали меня и не избивают.