Книга Оракул - Виктор Ночкин

Алька привычно разлила кофе по чашкам, привычно поморщилась, когда несколько капелек кипятка пролились на ногу — опять не везет, — и, привычно подхватив поднос, направилась в комнату.

— Ой, а ты в очках? Давно это с тобой?

— Да вот, понимаешь, непруха какая… По пьяни с деревом поцеловался… Сотрясение мозга и еще какая-то хрень… Так вроде вижу нормально, а когда читать…

— Что, так вот просто шел и — в дерево?

— Почему — шел? — Удивление Толика было искренним. — Ехал. На «вольво», как обычно. И знал же, дурень, сам знал, что пьяный — ехал сорок, не больше… А вот асфальт мокрый, разлила там масло какая-то тварь, что ли… В общем, не повезло. Такая хрень.

— «Аннушка уже разлила масло»?

— Тебе шутки… А у меня — одно к одному, просто черная полоса какая-то… Давай поднос… Так над чем это ты корпишь? Что за итальяшка?

— А, подделывается под научную статью… Грациани какой-то. На самом деле — джинса, скрытая реклама. Наверняка турфирмы проплатили… Ой, я ж не сохранилась! Что ты делаешь?

— Извини, я нечаянно… Вот хрень… Аль, прости.

— Да ничего, только один абзац и пропал. Давай я его добью — пока еще не забыла, о чем речь. Откроешь пока свои конфеты?

Под стрекот клавиш Толик, смущенно сопя, зашуршал упаковкой. Наконец сухой стук умолк.

— Сохранилась? Так что за статья-то?

— Ну, понимаешь, речь о том, что количество удачи в мире ограничено, а население растет…

— И на всех не хватает?

— Ну да. А ты тоже об этом слышал?

— Слышал… Я думал, анекдот такой. Так что итальянец-то?

— А итальянец говорит, что «законсервированное счастье норманнов» — это выдумки. Есть легенда, что викинги зарывали свои клады, чтобы сохранить удачу. А кто найдет — тот унаследует удачу. Консервы счастья, понимаешь?

Толик, уткнувшись в чашку, промычал что-то утвердительное.

— Вот… — Алька тоже отхлебнула. — А Грациани утверждает: это выдумки, и вместо того, чтобы арендовать землю в Норвегии и искать клад, — лучше съездить в Италию. Прикосновение к древнему мрамору, дыхание тысячелетий и все такое прочее… Но подает в форме научной статьи, поэтому и обратились за переводом ко мне.

— А… Реклама… Слушай, так это враки — насчет консервов?.. Жалко. Мне бы маленько фарта не повредило, а то такая хрень… Дела паршиво идут… Валерчик, который «Эверест Лимитед», закупил у корейцев железо по дешевке. Я хотел его теснить, у меня французское б/у, а он, гад, хоть и корейское, зато свежак… Новое, блин, поколение.

Алька вежливо покивала и сдула несуществующую прядь.

— Так что, враки? — снова спросил Толик. — Мне кладик не помешал бы… Непруха такая, понимаешь… Ну, так все достало…

— А если не враки? Ты что, в Швецию поедешь?

— А чего?

— Грациани пишет, что цены растут, уже свыше шестисот тысяч евро за квадратный километр. Потянешь?

Толик хрюкнул в чашку:

— Разве что пару метров. Как раз на могилку.

— На могилку не выйдет. Это аренда на три месяца. При условии сохранности ландшафта.

— Аренда… А в Италию дешевле? К древнему мрамору? Я уже готов хоть во что поверить… Такая, понимаешь, непруха… Такая хрень… Может, в Италию?

— Ну, в Италию… Если не на известный курорт, так и вовсе дешево выйдет. Хочешь, я тебе подыщу что-то по проспектам? Съездишь, развеешься. Может, глаза подлечишь?.. Ой, слушай, мне тут такое чудное название недавно попалось — Фортунатопопьюла.

— Ух ты, фортуна? Это как, счастливая популяция? Счастливые люди? Счастливый народ?

— Ну, типа того. — Алька отставила чашку и отважно полезла в груду рекламных проспектов, сваленных за монитором. Послышалось шуршание листов, Алька звонко чихнула. — Вот гляди. Ты чего?

Толик глядел сквозь подругу, словно не замечая ее.

— Ты чего, Толь?

— А? — Одноклассник начал приходить в себя. — Фортунатопопьюла… Знакомое название… Слу-уша-ай, точно-о… Я когда к глазному ходил, встретил Одеколоныча. Помнишь Одеколоныча?

— Эдуарда Галактионовича, историка? Помню, конечно. Так что?

— Ну, вспомнили детство золотое, перетерли с ним, то да сё… Потом в «Пальму».

— Ты пил с Одеколонычем? — Алька от избытка чувств уронила проспект с Фортунатопопьюлой, левую руку прижала к щеке жестом удивления, правой едва успела подхватить нечаянно сбитую со стола чашку.

— А чего? — Толик пожал плечами. — Я угощал. Когда Одеколоныч еще так похавает, а мне ненапряжно… Так он мне книжицу всучил. Такая хрень, у Одеколоныча нашего книжица вышла — и там про Фортунатопопьюлу эту тоже есть. Сейчас я в тачке возьму, погоди.

Толик энергично направился к двери, но по дороге споткнулся о стопку итальянских журналов — сослепу, должно быть, — и выругался. Потом махнул рукой:

— Погоди, не собирай. Я сам. Вот вернусь и сложу эту хрень, пока ты Одеколонычеву книгу будешь читать.

Через несколько минут Толик возвратился и гордо протянул Альке тоненькую книжку в темно-зеленом переплете:

— Такая хрень. Саги, ошибочно приписываемые Снорри Стурлусону.

— Толь, — Алька по привычке дунула, оттопырив нижнюю губу, — ты чего? Ты откуда про Стурлусона знаешь?

— А чего? Я ж не дебил, мне Одеколоныч все доходчиво развел. Да ты читай! Там про конунга Золотая Борода такая хрень есть, вот там. А я пока журнальчики твои соберу. Их по номерам или как?

— Что?.. — Алька уже принялась листать книгу. — А… Лучше по номерам. Хотя, вообще, по фиг. Слушай, интересно как! Он тут все с перекрестными ссылками, авторы саг были знакомы, или это вообще один и тот же…

— Ну а я чего? Одеколоныч сказал — труд всей жизни. Давай про Бороду.

«…Там же, у итальянских берегов, встретили корабль богатого франкского ярла и сражались с франками до тех пор, пока не перебили их всех. Эдвин Золотая Борода первым прыгнул на борт корабля франков и своей рукой зарубил ярла, а тот был ростом семь локтей и с ног до головы закован в стальные латы. Удар Эдвина был столь силен, что меч конунга разлетелся на три куска, а Эдвин прежде сразил этим мечом самое малое сорок человек и меч оставался цел. После этого конунг взял себе меч убитого франка, а самого вышвырнул за борт. Следом за сраженным ярлом Золотая Борода бросил свой сломанный меч и сказал так:

— Я возьму твой меч, а тебе достанется мой, и будет то хорошая мена.

В этом бою погибли три викинга, все — добрые бонды и храбрые люди: Орм по прозвищу Черный, Торир и Эгиль Заговоренный. А Заговоренным прозвали Эгиля за то, что он был уже старик и с самой юности всяким летом отправлялся в викингский поход и возвращался неизменно целый, без единой царапины. Потому и пошел о нем такой слух, что он заговорен от стали. А в этот раз Эгиль объявил, что желает честной смерти от меча, ибо заждались его чернокудрые девы Валгаллы. И в самом деле, на корабле франков он встретил честную смерть. А перед тем как помереть, Эгиль просил валькирий подождать, пока он скажет последнее слово своему конунгу. И к умирающему позвали Эдвина Золотую Бороду и Заговоренный сказал: