Книга Ночная охотница - Сергей Осипов

И было странно, что в Денисе не чувствовалось и малой доли того главного.

– С тобой случилось много интересных событий, – подвел итог Утер. Настя хотела было сказать, что это еще не все, что ей зашили под кожу червя-беспамятника, что она несколько месяцев прожила в доме Михаила Гарджели, что там она нашла Иннокентия и помогла ему бежать…

Но потом она сообразила, что Утер знал это и без нее, что Смайли наверняка представил ему подробный доклад на тему «Ох уж эта Настя» и что сегодняшние расспросы были просто проявлением вежливости, признанием, что Насте крепко досталось по дороге в Лионею и что это не осталось незамеченным.

– Но теперь все будет хорошо. Теперь ты в Лионее.

– Ага, – сказала Настя, безусловно соглашаясь со второй частью фразы и отказываясь воспринимать всерьез первую.

– Ты уже успела посмотреть город?

Настя сделала неопределенный жест, означавший что-то вроде – ну да, конечно, кое-что я посмотрела, но вы же понимаете, что за один день просто нереально…

– У тебя еще будет время, – успокоил ее Утер. – А что бы ты больше всего хотела увидеть в Лионее?

Тени и отблески свечей, оживший портрет трехсотлетней давности, мягкий диван, затерявшийся где-то в недрах темной легенды… Ответ напрашивался сам собой.

– Дракона. Я хотела посмотреть на дракона.

Молчание тянулось бесконечно, и Настя подумала, что по глупости нарушила какой-то старый местный обычай, типа – не поминай дракона за ужином…

– Я тоже, – ответил Утер.

– А?

– Я тоже хотел бы посмотреть на дракона. Я мечтал об этом, еще когда был ребенком. Но… – Утер пожал плечами и замолчал, задумался, забыл о Насте; соскользнул по потрескавшимся ступенькам памяти куда-то вниз, куда Настю не приглашали, да и вряд ли вообще когда-нибудь приглашали посторонних.

Она терпеливо ждала, когда Утер вернется и хотя бы завершит неоконченную фразу, потому что ей, черт побери, действительно хотелось увидеть дракона, а еще больше ей хотелось понять, куда же она попала. И если все рассказы Смайли – правда, то какие тогда могут быть проблемы с драконами?! Она ведь хотела просто посмотреть, не больше.

А если все это вранье, то… Получается, что это большой красивый европейский сумасшедший дом. Поэтому и туристы сюда не ездят.

Настя осторожно приподнялась с дивана. Утер не пошевелился. «Все было очень здорово, – мысленно проговорила Настя, репетируя свою прощальную речь. – Но уже поздно, мне пора спать, потому что… Потому что уже поздно. В гостях хорошо, а в гостинице лучше. Всего хорошего и спасибо за ужин…»

Мысль об имевшем место ужине пробудила в Насте простое и весьма разумное желание захватить с собой пару яблок. Не в качестве сувенира о посещении королевского дворца, а для вполне прозаической потребности пожевать перед сном. Пока доберешься до гостиницы – наверняка есть захочется. Настя тремя пальцами, словно автоматическая рука-краб в игровом автомате, захватила яблоко из вазы, переложила его в другую руку, потом потянулась за вторым…

В этот момент хлопнула дверь, в комнату вошла Амбер Андерсон, а король Утер проснулся. Его рассеянный взгляд скользнул по Насте, потом коснулся дочери…

Потом Утер уставился на бокал из-под вина, и лицо его было таким, словно он сожалел о нечаянном пробуждении. Может быть, и о других вещах сожалел король Утер, и, может быть, эти вещи действительно были достойны сожаления, только Настя не выдержала этой вязкой тишины, от которой и воздух в комнате будто бы стал холоднее.

– Что мне нравится в Лионее, – сказала она, стараясь не встретиться взглядом ни с Утером, ни с Амбер, – так это яблоки. Они у вас такие… круглые… И вообще.

Она подняла глаза и увидела, что Андерсоны смотрят на нее так, будто она вот-вот сообщит им какую-то невероятно важную вещь. Настя не знала такой вещи, поэтому ей стало неуютно; снова возникло это гадкое ощущение, словно она выдает себя за кого-то другого, словно от нее ждут каких-то слов и дел, каких она не знает и не умеет исполнить…

Поэтому единственное, что она могла сказать сейчас Андерсонам:

– Я пойду спать. Всего хорошего.

По-прежнему сжимая в руке яблоко, она направилась к двери, и Амбер Андерсон отступила в сторону. В эту секунду их разделяло меньше метра, и Настя вдруг поняла, что Амбер примерно одного с ней возраста и одного роста. Тогда, в аэропорту, она казалась и выше, и старше, и значительнее; может быть, из-за своего костюма, может быть, из-за микроавтобуса и кучи сопровождающих лиц… Может быть, просто потому, что Настя боялась Лионеи и всего, что ей здесь могло встретиться. Сейчас Амбер была в длинном халате, накинутом поверх пижамы, в тапочках, и, хотя это не делало ее милой и домашней, этого было достаточно, чтобы Настя перестала беспокоиться на ее счет. Амбер Андерсон была просто сестрой Дениса, ни больше ни меньше.

Настя вышла из комнаты и оказалась в длинном коридоре, увешанном портретами в массивных старинных рамах. Было слишком темно, чтобы изучать эти живописные произведения, да и к тому же больше всего Насте хотелось сейчас выбраться из дворца и оказаться на своей собственной территории, а такой территорией у нее был гостиничный номер. Оставалось только сообразить, в какую сторону…

– Did you tell her?

Дверь в комнату тоже была старинной и тяжелой, поэтому она не закрылась до конца, да и Амбер говорила достаточно громко. Утер ответил ей тоже по-английски, и поскольку Настя не сомневалась что «her» – это она, то, следовательно, она вправе знать, что замышляют на ее счет эти повелители мира….

Или эти сумасшедшие.

– Ты сказал ей? – спросила Амбер.

– Нет, – не сразу отозвался Утер. – Я не сказал. Не смог.

– Но ты собираешься сказать?

– Послушай…

– Я сама могу это сделать, если для тебя это проблема.

– Амбер, твой странный энтузиазм в этом вопросе… Он заставляет меня нервничать.

– Я хочу быть полезной.

– У меня достаточно полезных людей, которым я могу давать приказания. У меня есть Смайли. У меня есть Фишер. У меня вообще много кто есть, дорогая. Я вообще-то король Лионеи.

– Я помню. У тебя много слуг. Но у тебя только один наследник. Это я.

– Амбер, ради бога…

– Тебе неприятно это слышать, но это так. Ты можешь надеяться, что нам удастся спасти Дениса или что случится чудо и вдруг вернется Александр…

– Амбер…

– Но пока этого не случилось, у тебя есть только я.

– Ну тогда не забудь и про Алису.

– Ей одиннадцать лет.

– А тебе двадцать один, дорогая, и я не вижу здесь принципиальной разницы. Если вдруг случится кризис… Ты понимаешь, о чем я? Так вот, если вдруг будет кризис и меня не станет…