Книга Казаки в космосе. Атаман Альтаира - Алексей Ракитин

– Доберемся до Донской Степи, я тебя переформатирую. Поставлю «Русиш фантастиш – сорок пять» без функции голосового управления, – пообещал я. – А теперь слушай: госпоже Натс можно предоставить доступ к «Звездной лоции» и необходимые пояснения по пользованию справочным материалом. Разумеется, вся информация о корабле и его владельце должна остаться недоступной. Кроме того, разрешается доступ к бортовым ресурсам по продовольственному и медицинскому обеспечению. Если она захочет что-то покушать или полечить – помоги и подскажи. Разумеется, без права синтезировать суггестивные или наркотические препараты.

Бортовой компьютер принял поручение к исполнению.

Я связался с Лориварди Гнуком, владельцем Баунти.

Хозяин планеты оказался худым, высокорослым, полностью облысевшим мужчиной, чей скуластый череп сильно напоминал морду кистеперой рыбы. Облик господина Гнука имел в себе нечто крайне отталкивающе, но он, видимо, сам знал за собою это и потому всячески старался компенсировать демонстративной любезностью и предупредительностью. Выглядело сие несколько нарочито. Но тот случай, когда человека стоило принимать таким, каковым он казался.

Лориварди, узнав о моем желании прибыть на его планету уже через пять часов, предложил на выбор несколько точек посадки и пообещал прибыть на встречу «Фунта изюма».

Я оставил пост управления и спустился палубой ниже.

Натс возлежала на широком адаптивном диване, повторявшим все положения ее тела, и беседовала с бортовым компьютером по широкому кругу вопросов, связанных с ориентированием корабля в космосе. Поскольку компьютер был вынужден начать объяснения с основ векторной алгебры и кратким описанием полярных координат, я догадался, что с фундаментальными науками у моей новой знакомой не все благополучно. Интересно, надолго ли хватит ее любопытства, когда речь пойдет о тривиальной небесной механике?

Я присел на краешек дивана, и подушка живо приняла форму моих ягодиц и поясницы.

– Натс, есть маленький разговор…

Она живо села, опустив ноги на пол.

– Через несколько часов корабль совершит посадку на планету, – продолжил я. – Она находится в частной собственности. И ее хозяина я совершенно не знаю.

– Существует какая-то угроза? – насторожилась Натс.

– Не думаю. Планета рекламируется как прекрасное место для наблюдения за звездным небом: прозрачная атмосфера, очень красивые виды на близкие и яркие галактики, ну и все такое. Бандитам такой промысел не интересен, на этом много не заработаешь. Но все же я бы попросил тебя не обнаруживать своего присутствия…

– В каком смысле?

– Не выходить из корабля, не связываться со мною по радиосвязи. Если я с хозяином планеты зайду внутрь корабля, то не покидай, пожалуйста, гостиную.

– А не может случиться так, что тебя похитят и заберутся в корабль во время твоего отсутствия?

По-детски наивный вопрос! Задан с обезоруживающей непосредственностью!

– Это технически невозможно. В современный корабль, где активирован бортовой компьютер, нельзя проникнуть втайне от хозяина. Также невозможно сделать это без его согласия.

– Но если действовать шантажом…

– Бортовой компьютер при принятии решений следует сложному алгоритму, который учитывает необходимость заблаговременного обнаружения попытки шантажа и противодействия таковой. Приставить разрядник к голове хозяина и потребовать отворить корабль – далеко не лучший способ, уж поверь мне.

– Но если преступники пожелают вырезать входной люк автогеном…

– Автогеном? – переспросил я; признаюсь, не сразу удалось вспомнить, что же именно означает это слово. – Автогеном невозможно вскрыть корпус межзвездного корабля. Куда проще угнать корабль, не имеющий хозяина, который стоит с неактивированным бортовым компьютером на приколе в магазине.

– Хорошо, Сэмми, пусть будет так, как ты скажешь, – кротко согласилась Натс.

– Спасибо, я рад, что ты меня поняла, – я направился к выходу.

Но она остановила меня неожиданной фразой:

– Я чувствую, что мешаю тебе, но не прогоняй меня. Я тебе еще пригожусь.

– Да, конечно, – улыбнулся я. – Поговорим об этом чуть позже.

Для посадки на Баунти я выбрал площадку, отстроенную на высоте шести километров над уровнем местного ординара. Согласно лоции, планета имела довольно плотную атмосферу, и на высоте около двух километров обычным делом являлся плотный облачный покров. Господин Гнук предусмотрительно построил несколько площадок в горах – это позволяло наблюдать звездное место прямо в местах посадок, не совершая дополнительных перелетов.

При посадочном маневрировании я заметил здание, похожее то ли на ограненный алмаз, то ли на сложную призму, удачно вписанное в громадную скалу, круто возвышавшуюся над ледником. Как я предположил, это была гостиница для туристов, пожелавших разместиться вне корабля. Кроме того, прозрачное строение являло собой отличную обсерваторию.

«Фунт изюма» имел прекрасное соотношение между мощностью посадочно-разгонных двигателей и стандартной массой. Он обладал громадным запасом мощи, был легко управляем и безопасен. Сели мы на Баунти безо всякого трепета и с первой же попытки – даже радиолуч наведения был не нужен.

Лориварди Гнук нас уже ждал. Еще до касания бетонной площадки он вышел на связь:

– Прекрасное маневрирование, господин Йопи-Допи! Чувствуется рука мастера: никакого рысканья, никакого тангажа, сразу в десятку! Выходя из корабля, наденьте теплые ногоступы и не забудьте шапку-пидарку. За бортом замерзает вода.

Я не стал облачаться в одежду, купленную на Голубом Пепедуке, дабы ничто не указывало на мою связь с этой планетой, сунул ноги в старые боты из керамзитовой кожи и нацепил островерхую шапку из мохнатой чешуи полярного персефонского сома. Под длинный плащ-глушитель – традиционное сари из блестящего селенита, в рукавах – два мощных пистолета: термокинетический и пьезогасящий. Принимая во внимание полудюжину химических гранат с эффектом «принудительного мозжечкового спазма», подвешенных на специальных ложементах под коленями, мой арсенал получился очень даже неплохим – мощным, грубым и в ближнем бою весьма убедительным.

В ярком свете посадочного прожектора грузовой лифт опустил меня на пандус. Справа и слева высились громады гор, плохо различимые в ночи, а бетонная площадка исчезала за границами светового круга. Примерно в трех километрах от нее можно было видеть освещенную стеклянную конструкцию – то самое замысловатое строение, что я заметил еще при посадке. От него в сторону бетонной площадки вела широкая дорога, изгибавшаяся прихотливой лентой. На дороге я различил пару ярких огней – не иначе как Лориварди Гну к спешил пожать мне руку.

Погода оказалась отнюдь не столь холодной, как предостерегал хозяин планеты. Отсутствовал ветер. То ли атмосфера тут всегда отличалась удивительной тишиной, то ли место для постройки космодрома выбирал толковый специалист, знакомый с таким понятием, как роза ветров. Температура тихого, стоялого воздуха – всего лишь три градуса ниже нуля. При такой температуре все нормальные казаки ходят без головных уборов, перчаток и даже без трусов под комбинезонами.